КОМ-6 (Казачий Особый Механизированный, часть 6) - Ольга Войлошникова

Ну рассказали обчеству, чего не рассказать! Нам, слава Богу, стыдиться нечего! И медалями-орденами, и чинами не обделены. Хаген так вообще герой! Ну и я немного…

Естественно, эта «пара вопросов» растянулась аж на час.

Наконец нам удалось вырваться из цепких лап встречающей прессы и попасть в объятия моих родственников. Обнимались. Кто знаком меж собой не был — знакомились. Я повертел головой:

— А сеструхи где?

— Так в Кайеркан поехали, малых отвозить на учёбу! — по интонации Виталия было ясно, что ему не терпится обсудить со мной какой-то вопрос, но он считает порт неудобным местом.

Эх, незадача! А ведь придётся ждать. К некоторой моей досаде, «Пантера», загрузившаяся первой, оказалась в самом дальнем углу грузового трюма, заставленная самыми разнообразными грузами.

Из толпы вывернулся Пушкин, бегавший как раз справиться насчёт очереди.

— Ну что, далеко там ещё?

— С полчаса ждать придётся, не меньше.

— Так пойдёмте пока в контору! — предложил Афоня. — Посидим, тут же рядом совсем.

— А мы с Саней тут подождём, — отказался Швец.

— Вы, господа, потом вон туда подходите, — Афоня показал рукой, — где вывеска «Транспортное товарищество 'Коршунов, Тарутин, Коршунов». Я сопровождающего с вами отправлю, покажет, где наши ангары. — Афоня живо развернулся ко мне: — Илья Алексеич, я ж совсем забыл сказать! Товарищество выкупило три ангара под шагоходы. Только они в самой дали от посадочных мачт.

— Далеко, зато не под открытым небом. Если что, оттуда и на авто можно…

— А для этих целей был приобретен небольшой грузовичок! Только мы не ожидали, что вас будет так много.

— Грузовичок — это хорошо. Там у нас ларь с замороженными гостинцами, сразу можно и выгрузить. Мне вот только одно непонятно. Чего это ты вдруг кинулся меня на «вы» навеличивать?

Афоня слегка замялся:

— Ну как же… Герцог всё-таки…

— Слышь, братец, тебе, может в ухо дать? — обиделся я.

— Да мы ж не со зла, Илья, — примирительно положил мне руку на плечо Виталий. — Ну не знали. Думали: вдруг?

— Чего «вдруг»? Вдруг бывает только пук, да и то от гороха! — мне всё ещё было обидно.

— Да не дуйся! — примирительно обнял меня Олег. — Ты ж теперь легендарный герой. Мало ли, вдруг бы загордился?

— Чё я легендарный-то? — пробурчал я, успокаиваясь.

— А то! Синема-передвижка даже в Карлук заезжала… С фильмой про «Кайдзю»!

Ой, ма-ать моя!

— Та-а-ак. Понятно. И, судя по всему, не только в деревню, да? — кисло спросил я.

— Конеч-чно! В каждом синематеатре Иркутска…

— Ядрё-ё-ёна колупайка! Э, погоди, чего-то не сходится! А чего меня тогда газетчики на сотню маленьких медвежат не разорвали? А то знаю я эту публику! Им только дай повод!.

— Негласное распоряжение губернатора. — Афоня поднял палец вверх. — Пусть, дескать, герои приедут, нормально отдохнут, а потом мы бал в их честь закатим. Тут уже полгорода на низком старте стоит. Платья да парадные мундиры подновляют… — тут он наклонился ко мне и шёпотом спросил: — А кто из них, — он кивнул на японок, — лиса?

— Да все три, — отмахнулся я, думая о своём. — Мне бы в Новосибирск позвонить…

— Конечно, конечно! Пойдём! Вот из конторы и позвоним.

Но дозвониться до Серафимы не получилось. Сказали, в университете нет — с княжнами в город укатила и Марта с ними. Значит, вечером попытаюсь. Что ещё остаётся?

— А что за гостинцы-то? — с любопытством спросил Олег.

— А что с Дальнего Востока везут? В основном морские всякие гады да рыба деликатесная. Прямо в ларях заморозили да подновляли, пока летели.

— Неплохо!

— Ещё бы. Я, ты знаешь, как медвежью природу открыл, к морепродуктам сильно стал неравнодушен.

— А вот про природу, — Виталий повозился в кресле, и я как-то сразу догадался:

— Лиза⁈

Он кивнул:

— Так ей врезалось то, что ты про День медведя говорил. Ну и… Поехали мы нынче вместе.

— Попробовала медвежатины?

— Именно так. — Виталий слегка расстроенно кивнул. — И вскоре…

— Понятно. Ей, я так полагаю, предложили немного там пожить?

— М-м-м… да.

— Ну а ты чего киснешь?

Он вздохнул:

— Понимаешь ли, Илья, я как-то привык быть покрупнее своей жены…

— С этой точки зрения я на проблему не смотрел, — я почесал в затылке. — Но батя же как-то справляется?

— Нормально, привыкнешь! — усмехнулся Виталий, а Олег только улыбнулся.

— Извини, Илья, — мягко спросила Айко, — у тебя есть сёстры-медведицы?

— И матушка, — кивнул я.

Лисы переглянулись:

— Твои зятья и отец — очень смелые мужчины, — высказала Айко общее мнение, и все японки синхронно закивали.

Потом немного поговорили о городских новостях, о новых дирижаблях, о железнорудном месте, рядом с которым, оказывается, протекала речка, уже получившая от геологоразведчиков прозвание «Коршуниха», и о принце Фридрихе, показывавшем неплохие успехи в русском языке, а для физической нагрузки приставленном батей подметать двор.

— Я вот думаю, — Афоня слегка усмехался, — пора его уже на стажировку определять или подождать, когда снег начнёт валить, чтоб он посильнее проникся?

— А разве к родителям на двор печорские монахи очищающий контур не поставили? — удивился Виталя.

— Так его же можно отключить! В воспитательных целях.

— Экий ты, братец, коварный!

— Жизнь заставит, знаешь ли…

Так за разговорами полчаса промелькнули пулей. Вот и «Пантера» пришагала, и гостинцы наши выгрузили, отвели шагоход в ангар и все вместе, тремя автомобилями, поехали в Карлук.

* * *

Как ни хотели зятевья сесть в машину вместе со мной, а пришлось их разочаровать.

— У родителей наговоримся. Мне этих хвостатых барышень из виду упускать нельзя.

— А что такое? — удивился Афоня, погладывая на скромно ожидающих на крыльце японок. — Нет, мы, конечно, видели кино. Знаем, что боевые. Но так-то…

— О-о, брат, это чистая видимость. Мамаша ещё получше себя в руках может держать, а дочки — чисто бесенята.

— Мать? — хором удивились зятья.

— Ей же лет двадцать, — не поверил Олег. — Молоденькая совсем!

— Сто пятьдесят не хочешь? — очень тихо просветил их я. — Только громко не орите. Женщины не очень-то любят про возраст.

— Ну, это понятное дело! — Виталя