Там, где кончается степь - Алексей Пинчук

месте. Все остальное пространство было утоптанно босыми ногами, чьи следы четко отпечатались на слое песка и пыли.

– Это не степняки… – вздохнув, признал я. – У тех обувь есть. Похоже, пленники, которых разули. Скорее всего, из-за слишком хорошей обуви. Такой как берцы…

– Глянь сюда… – странным голосом уточнил Леха из дальнего угла подвала, того самого, который загадили те, кого здесь держали. – И не надо будет гадать…

Вздохнув, я подошел к другу и с удивлением прочитал надпись на песке, рядом со стеной: «Взяли спящими. Колдовство. Ведут в степь».

Глава 23

Выстрел прогремел над степью, эхом отразился от гор, распугивая немногочисленную живность, которая за несколько месяцев пребывания землян в этих краях уже успела познакомиться с таким звуком, и затих. Разве что шлепок о землю убитого орла дополнил звучание, но его услышали лишь мы, да и то потому, что были близко.

Птицу в теории было жалко… Хотя нет. Не в этот раз. Потому что людей жальче, и если из-за птицы погибнут люди, то туда ей и дорога.

– Темнеет, – перезарядив винтовку, констатировал я. – Поджигай!

– Сам знаю! – буркнул Леха, запаливая костер, сложенный в виде трех известных в нашем мире букв, не обратить на которые внимания невозможно.

За два дня мой друг и напарник изрядно озлобился и бурчал по любому поводу, как старый дед. Впрочем, судя по его раздражению, сам я не слишком далеко от него ушел. Не зря говорят, что хуже нет, чем ждать и догонять. А в нашем случае выбор был только из этих двух вариантов. Или догонять степняков, пытаясь сначала понять, как и куда бежать, или ждать.

На самом деле автором идеи был Леха, хотя именно он больше всего и злился теперь, с каждым прошедшим зря часом. Но помочь я ему ничем не мог.

– Может, эти уроды и не появятся вообще? – Запалив костер в виде международного сигнала бедствия, Леха спустился в балку и, растянувшись на лежаке из веток, уставился в небо. – Хотя по расписанию раз в неделю должны прилетать, привозить припасы и команды.

– Появятся, – упрямо возразил я, в который раз подряд. – И думаю, что скоро.

– Почему? – оживился Леха.

– Потому что иначе ты меня насмерть занудишь! – огрызнулся я и, снова поднявшись в поле, оглядел округу, не увидев, впрочем, ничего нового.

Спустившись обратно, с сомнением глянул на надувшегося Леху и, хлопнув его по плечу, прошел к костру.

В степи начинался период, когда днем царила жара, а едва солнце опускалось за горизонт, начинало холодать, медленно, но неотвратимо. И если поначалу мы воспринимали это с радостью, отдыхая от жары, то уже сейчас я начинал жалеть о том, что не привез с собой бушлат. Ночью в нем было бы самое оно…

– Ляг поспи пока, – не оборачиваясь, бросил Лехе. – Все равно если и прилетят, то не раньше полуночи.

– А если не прилетят?

– Тогда завтра снимаемся и идем партизанить, – пожал плечами я. – Только бред это. Поймают как пить дать…

Моя половина ночи, к сожалению, прошла спокойно, и, сдав вахту напарнику, я завалился на лежанку, убедившись перед этим, что револьвер вынимается из кобуры легко и ни за что не цепляется. Укрылся плащом и приготовился снова глядеть в небо, пытаясь уснуть…

– Серый, подъем! – гаркнул в ухо Леха, заставив меня подскочить на лежаке. – Давай-давай, и так все проспал!

– Чего орешь-то? – С трудом распахнув глаза, я сел и потер лицо ладонями. Несколько суток без сна сыграли свою роль, и, вырубившись, я буквально выпал из реальности, в которую сейчас никак не мог вернуться.

– Говорю же, ты все проспал! – уже спокойнее сообщил Леха и потянул меня куда-то в поле. – Хватай мешки, поезд отправляется! Точнее, аэростат!

– Прилетели? – сообразил, наконец, я, начиная хоть что-то понимать. – Отлично!

– Угу…

Аэростат приземлился в поле, рядом с балкой, в которой мы разожгли огни так, чтобы их было видно только сверху, и сейчас застыл, ожидая свою команду, которая сидела у костра, связанная собственными ремнями…

– Это что? – остановился я как вкопанный, увидев знакомого пилота с его экипажем. – Что за хрень?

– Вас поймают и расстреляют, как террористов! – увидев меня, пискнул юнга, в прошлый раз активно невзлюбивший нашу команду. – Вы…

– Рот закрой! – тихо проворчал капитан воздушного судна, неодобрительно взглянув на молодого человека.

– Правильно! – с серьезным видом кивнул Леха. – А то я и обидеться могу…

– Так! – жестом остановив друга, рявкнул я, уже не заботясь о тишине. – В последний раз спрашиваю, что происходит?

– Мы с тобой угоняем судно, потому что эти козлы, – Леха ткнул пальцем в связанный экипаж, – отказались помогать нам спасать товарищей.

– И почему отказались? – Сев у костра, я уставился в глаза капитана.

– У меня приказ, – спокойно пожал плечами тот. – Ни в коем случае не рисковать транспортом, что бы ни случилось. А еще передвигаться только по ночам, чтобы не засветиться. А то, что вы предлагаете, – это нарушение обоих приказов сразу. К тому же днем нас собьют и о провале операции в империи доложить будет некому.

– Так и скажи: зассал! – буркнул Леха.

– Тихо! – Я поднялся на ноги и, спустившись по балке к ручью, умылся холодной водой, просыпаясь окончательно.

На стоянке что-то вещал юнга, высказывая Лехе все, что он о нас думает, и буквально захлебываясь словами, капитан же молча смотрел в костер, думая о чем-то своем.

Подойдя обратно к костру, я молча развязал ремень на руках капитана и, кивнув на остальных, попросил:

– Освободишь их, когда мы улетим, хорошо?

– Не вопрос, – спокойно пожал плечами он и вдруг добавил: – Там в ящике теплая одежда, в нее бинокль завернут. Аккуратнее, не разбей.

– Спасибо…

Подготовка к полету заняла у нас всего несколько минут, но все это время я нервничал, думая о том, не ошибся ли в капитане. Потому что если ошибся, то в лучшем случае мы рисковали оказаться на их месте, связанными и безоружными. Но пронесло…

Выгрузив часть припасов и оружие экипажа, мы перерубили канат, которым был пришвартован аэростат, и наконец, взлетели, стремительно поднимаясь в небо.

– Ну и что это было? – заметно повеселевший Леха, усевшись на место пилота, с удовольствием грыз бутерброд, запивая водой из фляжки и разглагольствуя с набитым ртом. – Я, значит, там пафосные речи толкал, мол, наших спасать надо, своих нельзя бросать и все такое… И без толку! А ты что творишь?

– Все равно его отпускать надо было, – пожал плечами я.

– Да это понятно! – скривился Леха. – Бросили бы нож перед вылетом, да и летели себе спокойно. Пока освободятся,