Lenimentus - Эл Фарбер

Ядра – гигантские, практически неисчерпаемые кладези чистейшей энергии – были созданы обычными людьми за каких-то десять лет. Заметьте, принципиально новая форма энергии, аналогов которой на тот момент не существовало.

Лукас обратил внимание, как от слов Жаднова пальцы Джозефа слегка задёргались.

– Сэр…

– Жаль, – заметил Лукас, – что человечество, при всех своих достижениях, за прошедшие сто двенадцать лет так и не смогло самостоятельно возобновить производство Ядер.

Доктор Жаднов ничего не ответил.

– Джозеф, – обратился к Делайну Лукас, – можешь возвращаться к работе. Доктор, прошу следовать за мной.

Они вернулись к лифту. Доктор Жаднов долго разглядывал своё отражение в зеркальной поверхности кабинки, после чего сказал:

– То, насколько тебя заботят другие Делайны, удивляет и тревожит меня.

– В число моих обязанностей как лидера входит поддержание высокого уровня эффективности моего подразделения, – ответил Лукас.

– Ты не замечаешь своего особого внимания по отношению к ним?

Лукас обдумал слова доктора и пришёл к выводу, что делать заключения в данном случае стоит независимому специалисту, о чём и сообщил Жаднову. Тот лишь фыркнул в ответ.

Лифт вернул их в зону Делайнов на втором этаже воинской части. В холле было так же пусто, как и раньше. Прежде чем уйти, доктор Жаднов неожиданно взял Лукаса под руку.

– Он предполагал, что ты именно так и ответишь, – пальцы доктора дрожали – почти как пространство вокруг Ядра. – Он считает, что наиболее продуктивный способ разрешить ситуацию – позволить тебе и дальше выполнять свою работу. Я снимаю данный мною запрет. Можешь делать то, что считаешь нужным – в рамках твоих обязанностей.

Лукас испытал нечто сродни облегчению. В конечном счёте, воспитание Делайнов основывалось на долге – гнетущем и тяжёлом, и стоял он выше любых приказов. Долг каждого Делайна – служить на благо человечеству. А долг Лукаса – проследить, чтобы каждый из Делайнов исполнял своё предназначение.

Но то, что Жаднов смог это понять, было настолько необычно, что Лукас склонил голову, отдаваясь неожиданному благоговению перед создателем:

– Благодарю Вас, доктор.

###

– Дядя Жиль!

Глазные импланты сфокусировались на фигурке в жёлтом хлопковом платье.

– Бекка!

Девочка подбежала к нему. Подхватив её на руки, Жиль покружился на месте.

– Какая же ты стала тяжёлая! – притворно возмутился Жиль, возвращая Бекку на землю. Протезы, заменившие ему руки, были рассчитаны на куда больший вес.

– Ты сильный! – удивилась Бекка. – Даже папа не может поднимать меня как раньше.

Жиль присел на корточки перед девочкой. Она была темноволосой и темноглазой, как Луиза, но форма лица и чуть изогнутый нос передались от Саймона.

– Мама говорила, что ты больше не приедешь, – девочка нахмурилась. – Я не верила, но потом ты не пришёл на мой день рождения…

– Мне пришлось отлучиться по заданию, Бекка. Но, как видишь, я вернулся. И не забыл про твой день рождения!

Жиль вытащил из кармана куртки маленький тёмно-коричневый камешек с потрескавшимися краями.

– Это горная порода из пустынь, что лежат за пределами «Квадрата Совета», – Жиль протянул камешек девочке. – Саму гору я пока привезти не могу, но маленький её кусочек в твоём распоряжении.

Бекка взяла в руки подарок и зачарованно провела пальцами по шероховатой поверхности.

– А это правда… оттуда? – с восторженным придыханием спросила она.

Жиль не успел ответить.

– Ребекка. Разве у нас есть время задерживаться во дворе и разговаривать с посторонними людьми? – раздался женский голос из-за спины Жиля.

Луиза Клод, низкая женщина со смуглым лицом и большим ртом, с которой Саймон познакомился во время своего первого увольнения ещё во времена службы обычным рядовым, хмуро смотрела на Жиля.

– Но это же Дядя Жиль! – возразила Бекка, сжимая подарок в руке. – Я не видела его сто лет!

– Дорогая, такси не будет ждать, пока ты наиграешься. Скорее в машину!

Бекка растерянно посмотрела на Жиля.

– Но Дядя Жиль…

– Ничего, – покосившись на Луизу, успокаивал её Жиль. – Обязательно ещё увидимся – и не раз.

– Если только ты снова не уедешь, – с грустью произнесла Бекка.

– Не раньше чем хорошенько повеселюсь на твоём следующем дне рождения, – Жиль ущипнул девочку за нос, и та, рассмеявшись, побежала к припаркованному у тротуара аэрокару.

Жиль поднялся на ноги.

– Добрый день, Луиза.

– Будь ты проклят, Жиль Прайс! – прошипела та в ответ. – Как ты посмел заявиться сюда? Ты предал всё человеческое, а теперь хочешь втянуть в это моего мужа?

– Луиза! – На крыльце дома показался Саймон. Он был одет в парадное обмундирование, в котором обычно появлялся на плакатах и в новостных видео-сводках. – Тебе пора.

Луиза отвернулась и почти строевым шагом дошла до такси. Бекка махала Жилю через окошко, он помахал ей в ответ.

– Жиль, – устало кивнул Саймон, протягивая руку. – Я жду тебя с самого утра. Мне уже начало казаться, что тебя сразу из камеры конвоировали в 355-е.

– Я вышел только пару часов назад. Не знаю, как долго меня продержат на свободе.

Жиль знал, что должен был прийти раньше – Саймон прислал сообщение с просьбой встретиться как можно скорее, – но Жиль не был готов изворачиваться и придумывать объяснения, которых тот ждал. Он надеялся, что Ред сможет дать ответы на мучавшие его вопросы, но если тот и мог, то просто не захотел.

– Меня самого выпустили только этим утром.

Саймон пригласил его в гостиную. Стены здесь были обклеены голубыми обоями. Друг на друга смотрели массивные диваны с малиновой обивкой, между ними втиснулся столик с терминалом. По полу были разбросаны детские игрушки. В дальнем углу комнаты висел плоский прямоугольник – визор. На комоде, как на параде, собрались сувениры из поездок Саймона, фотографии Бекки и Луизы с её родителями в цветных рамках, керамическая посуда и коллекционная бутылка виски.

Подвинув красного дракона с треугольными рогами, Жиль сел на диван.

– Выпустили – откуда?

Диван был мягким только с виду. Поёрзав, Жиль устроился на краешке, упёршись локтями в колени и чуть наклонившись вперёд к журнальному столику.

– Старый механизм пришёл в движение, Жиль.

– Похоже, крепко за тебя взялись, – нахмурился Жиль. – О каком механизме речь?

– Закручивания гаек.

– Опять твои политические игры, – фыркнул Жиль, отворачиваясь к окну.

– На самом деле, – рассмеялся Саймон, – я ухожу из политики. Чувствую себя свободным, как никогда прежде. Хочу научиться просто жить и наслаждаться этим, как ты.

– Интересно, – хмыкнул Жиль, – что заставляет тебя думать, будто жизнь приносит мне сплошное наслаждение… А как же работа, Сай?

– После того, что мы с твоей сестрой устроили в части, вытаскивая тебя из тюрьмы? – усмехнулся Саймон. – Повезёт, если за мной сохранят офицерское звание. Работы мне больше не видать, Жиль, уж я-то