КОМ-9 (Казачий Особый Механизированный, часть 9) - Ольга Войлошникова

всё чётко, контроль, присутствовайт медицина и полиция!

— Это мы помним, — усмехнулся Иван, — «орднунг унд дисциплин»!

— Я-я! — подтвердил Фридрих, а удивились в свою очередь мы с Серго, спросив едва не хором:

— А зачем полиция?

— В Германии очень высок уровень смертности на дуэлях, — очень серьёзно пояснил Петя. — Полицейские нужны, чтобы подтвердить факт чёткого исполнения всех дуэльных правил, во избежание претензий со стороны родственников.

Хаген подтвердил сказанное суровым кивком.

— Да-а, — протянул я, — если так сравнивать, то все наши дуэльные площадки скорее для удобства устроены, чем для контроля. Надо если, дуэль можно было и в любом удобном для того месте провести — хоть на спортивном стадионе, хоть вообще на пустыре. Главное, чтоб свидетели и медик присутствовали, если дело до травм и смертоубийств дойдёт. Почему-то я думал, что у всех примерно также.

— Нет, брат, — закивал Иван, — в германских палестинах свои чётко расписанные правила. Тут у них, можно сказать, свой определённый пафос присутствует. Этакий жёсткий стиль. В частном порядке что-то провернуть — ни-ни. И никакой тебе театральщины. Всё и везде на государственном уровне организовано. Увидишь. Такие безлико-одинаковые площадочки. Естественно, под надзором.

— То есть там постоянно кто-то дежурит?

— А как же! Мало ли, горячие немецкие парни отношения на празднике посреди гуляний захотят выяснить. А тут как тут — дежурный постовой. Он и медика срочно вызовет по телефонной связи. И всё — все условия соблюдены, пожалте бриться.

Да уж, действительно, чётко и строем, квадратно-гнездовым способом…

* * *

На стадионе этого самого Карла Великого я никогда не был, но наши немцы вели нас уверенно.

— Прошу следовайт за мной, господа! — церемонно пригласил нас Фридрих. — На этот стадион есть четыре площадка, немного отличающийся по размер. Для всеобщий удобство они есть обозначайтся разный цвет: красный, жёлтый, голубой и белый. Таковой являйстся и каждый название. По цвет.

— А с площадкой-то мы не определились, — заметил Иван.

— Да какая разница, — пожал плечами я, — поди, рядом все, не промахнёмся.

— Найн, не промахнёмся! — деловито повторил Фридрих. — Все четыре есть близко. Совмещайтся в один из угол.

— Надо полагать, раз Коршун ничего не сказал, они сами какую-нибудь выберут, — довольно меланхолично высказался Серго.

— А какую-нибудь каверзу магическую они нам не устроят? — с внезапным подозрением насторожился Петя.

— Найн! Невозможен! — снова заверил нас Фридрих. — Впрочем, если они заточе…вайт хитрить, я есть приготовляйт им сюрприз, — и он с заговорщицким видом похлопал себя по нагрудному карману, в котором хранилась каменная луковка.

Да уж, такой сюрприз, что вся Германия обалдеет. Если узнает.

— Фридрих, — я догнал бодро несущегося впереди принца, — слушай-ка. Если ты впрямь захочешь к родителям вернуться, я рогаток против ставить не буду. И даже о дитяте твоём позабочусь. — Принц резко остановился покраснел и начал хватать ртом воздух. — Да погоди ты, рыбу не изображай, — притормозил его я. — Потому что, если ты не хочешь остаться, а хочешь вернуться со мной… с нами, — я кивком обозначил нашу компанию, — то фамильным камушком лучше бы не свети, а. Да и даром новым. А то ведь не выпустят нас. Вот ты бы выпустил?

Фридрих нахмурился, изучая носки своих сапог. Признался:

— Найн. Я бы постарайтся задержать.

— Вот и думай.

— Но… как же быть?

— А так, — предложил Петя. — Я на правах секунданта спрошу. А ты увидишь, правду они говорят или нет.

Принц посветлел лицом:

— О, я-я! Это сгодится!

— Ну вот и славно! — резюмировал Сокол. — Пошли, время уже впритык.

У площадок ждали. Справа, рядом со специально отведённой для него будочкой, суровым колом торчал полицейский. В двух шагах от него — пара медиков в белоснежных халатах и с красными крестами на белых шапочках — чтоб уж ни у кого не возникало сомнений. Шестеро дуэлянтов циркулировали у входа на белую площадку.

К слову, площадки действительно оказались цветными — не только по названию или, скажем, краске огораживающих их заборчиков, но по оттенку песка, которым каждая из них была усыпана.

Сокол посмотрел на ровные прямоугольники арен и неожиданно громко хихикнул.

— Ты чэго? — хмуро спросил его Багратион, у которого снова обострился акцент. Волнуется.

— Арена белая. — Непонятно пояснил Иван.

— И? Чэго смешного? Колись, вмэсте поржём.

— Илюха Высший белый. Продолжать?

— А-а-а, понял. Да-а, забавно. — Серго, улыбаясь, оглядел столпившихся у белой дуэльной арены немцев. — Смэртнички, даже как-то жалко этих идиотов стало.

— А вот не надо их жалеть! Не надо! — ввернул Витгенштейн. — Не мы им на больную мозоль наступали, правильно? Сами в медведя палкой тыкали, сами пусть отбиваются, ибо…

— Нехрен! — хором закончили мы присказку Харитонова.

И, знаете, настроение как-то поднялось. Да. Приподнялось. Думается устроим мы дойчам сюрпрайз…

Мы подошли к белой арене. Со стороны моих супротивников выдвинулся лощёный тип. Вот, знаете, есть такие, гладенькие, словно их кошка вылизала… И одновременно неприятный такой, так и подмывает в табло с локтя зарядить… Но пока нельзя, это ж Европа, не поймут-с. Да и полицейский вон как таращится. Не иначе, получил распоряжение за «дикими варварами» особо бдить.

Прилизанный начал что-то по-немецки частить, я повернулся за пояснениями. Прежде всего к Хагену, конечно, он как переводчик Фридриха здорово пока обставляет.

— Сей господин выступает в качестве секунданта всех шестерых господ, последовательно собирающихся вступить с вами в поединок. Они уже провели между собой жеребьёвку, пока нас ждали, но если вы пожелаете, повторят её снова, — бесстрастно оттарабанил фон Ярроу.

— Да плевать мне, в каком порядке они помереть желают, — отмахнулся я. — Чё там по условиям?

— Он утверждает, что поскольку вы отдали выбор оружия и условий поединка на откуп своим противникам, они скопом выбрали использование холодного оружия. При этом они настаивают на исключении магических приёмов и магических свойств включая смену облика.

Серго и Петя разом заговорили: Петя по-немецки, а Серго по-русски (поскольку я в немецком слаб, я его одного и слушал):

— Нэт пагадитэ! Это нэ по кодэксу! Смэна облика — это нэ магия, а свойство! Нэатъемлэмая часть натуры!

Я придержал его за локоть:

— Остынь!

— Как астынь⁈ — кипел Серго. — Бэсчэстно! Это как пытаться