Железный Ворон - Ярослав Мечников

научился перемещать по комнате сразу несколько предметов. «Эфирный хлыст» стал длиннее и послушнее. А «Маска Покоя» стала моей второй кожей.

Моими единственными собеседниками были Лина и Дамиан. С Линой мы часто сидели в её мастерской. Я просто смотрел, как она работает, а она рассказывала мне о мире артефактов, о свойствах металлов и камней. Наша неловкость после того разговора ушла, сменившись тёплой, спокойной дружбой. С Дамианом мы иногда молча пили его горькую настойку в его аскетичной комнате. Он никогда не спрашивал меня о моём прошлом, а я не лез к нему в душу. Наше молчание было красноречивее любых слов.

Так прошла почти неделя.

Однажды вечером, когда я сидел у себя и читал, в дверь постучали. Это была Лина. Но она была не одна. С ней был Дамиан. И вид у них обоих был очень серьёзным.

— Алексей, — начала Лина без предисловий. — У нас новости. Плохие.

— Очень плохие, — подтвердил Дамиан, входя в комнату следом за ней.

Я встал. Моё спокойное затишье закончилось.

— Что случилось?

— Помнишь тех «Химер» из подвала? — спросила Лина. — Тех, которых ты отпустил?

Я кивнул.

— Сегодня ночью одного из них нашли. Мёртвым, — сказала она. — Во рву, за южной стеной Академии.

— Но это не всё, — добавил Дамиан, и его голос был ледяным. — Способ убийства… необычный. Его не зарезали. Его… заморозили. Изнутри. Превратили все его внутренние органы в кусок льда. Это очень сложная и очень специфическая магия. Магия Льда. На такое в Академии способны всего три человека. И двое из них — старые магистры, которые не выходили из своих башен уже лет десять.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

— А третья… ты и сам знаешь, кто.

Анастасия Голицына.

Я слушал их, и ощущение спокойствия, которое я с таким трудом выстраивал всю неделю, рассыпалось в прах.

Я тяжело вздохнул, провёл рукой по волосам.

— Так… Ясно… Это очень неожиданные новости.

Я прошёлся по комнате, пытаясь собрать мысли в кучу.

— Я сбит с толку, но… ребят, подумайте сами. Разве она стала бы оставлять такой очевидный след? Она же не дура. Я видел её… — я на мгновение запнулся, вспоминая её настоящий, испуганный смех. — Я не знаю. Она не похожа на того, кто может убить. Просто… кому-то выгодно сейчас подставить её Род.

Или подставить меня, — мелькнула мысль. Сделать так, чтобы я думал, что это она. Я вспомнил холодный взгляд своего «отца». Это было в его стиле.

— Чёрт… — я посмотрел на них. — А сами вы что об этом думаете?

Лина покачала головой.

— Я не знаю, что и думать. Да, это очень похоже на её магию. Но мотив? Зачем ей убивать простого наёмника? Это бессмысленно.

— Не бессмысленно, — возразил Дамиан своим ровным, аналитическим тоном. Он подошёл к моему столу и опёрся о него. — Это — послание. Как и твоё, Воронцов. Только твоё послание было «не лезьте ко мне». А это послание — «не смейте меня подводить». «Химеры» провалили задание. Их магистр получил от тебя живое напоминание об этом. А потом кто-то… убрал одного из свидетелей провала. Очень жестоко и демонстративно. Чтобы второй испугался и замолчал навсегда.

Он посмотрел на меня.

— Вопрос не в том, могла ли она. Вопрос в том, сделала ли она это сама, или это сделал кто-то из её Рода, чтобы «зачистить» следы и показать силу. Голицыны всегда славились такими методами.

В этот момент мы все одновременно это почувствовали.

Резкое, ледяное похолодание. Воздух в моей комнате, до этого тёплый, вдруг стал морозным. Графин с водой на столе покрылся ледяной корочкой.

Мы переглянулись.

А затем в дверь моих апартаментов снова постучали.

Один-единственный, чёткий, властный удар. Тот самый, который я уже слышал.

Анастасия Голицына. Она пришла снова. Без предупреждения.

— Отопление, что ли, отключили? — прошептал я с сарказмом, чувствуя, как по коже бегут мурашки от холода. И тут же понял, что они вряд ли поймут эту шутку.

Стук в дверь прозвучал как удар гонга.

Я посмотрел на Лину. Она стояла бледная, её глаза были широко раскрыты от страха и неожиданности. Она была слишком взволнована. Анастасия тут же это «прочитает».

Действовать нужно было мгновенно.

Я сделал шаг к Лине и, прежде чем она успела что-либо понять, приложил ладонь к её лбу. Резкая, отточенная за последнюю неделю концентрация. «Маска Покоя».

Я почувствовал, как тончайшее плетение окутывает её лицо. Она вздрогнула от неожиданности, но её лицо тут же разгладилось, приобретая спокойное, непроницаемое выражение.

— Так надо, — коротко бросил я ей, убирая руку.

Затем я повернулся к Дамиану. Он молча кивнул, понимая мой замысел. Он отошёл в тень, к книжным полкам, становясь почти невидимым.

Я сделал глубокий вдох и громко, спокойно произнёс:

— Войдите.

Дверь открылась.

На пороге стояла Анастасия. Она была в том же строгом учебном платье, но сегодня она казалась ещё более… ледяной. Её лицо было бледным, а в серых глазах плескалась холодная ярость.

Она вошла, и за ней в комнату ворвалась волна мороза.

— Воронцов, — сказала она, и её голос был как звон льдинок. — Нам нужно поговорить.

Её взгляд скользнул по комнате. Она увидела Лину, на лице которой не дрогнул ни один мускул. Она увидела Дамиана, стоящего в тени. Она нахмурилась. Она явно рассчитывала застать меня одного.

— Похоже, у вас гости, — процедила она. — Я пришла не вовремя?

Она не извинялась. Она констатировала факт, и в её голосе звучало явное неудовольствие.

Я встретил её ледяной взгляд своим. «Маска Покоя» на моём лице работала безупречно, скрывая всё, что творилось у меня внутри.

— Ну что ты, — ответил я невозмутимо, с лёгкой, почти тёплой улыбкой. — У меня всегда найдётся время для моей невесты.

Я сделал шаг ей навстречу.

— В чём дело? Что-то случилось? — я с деланным беспокойством оглядел её. — На тебе лица нет.

Мои слова, полные приторной заботы, были как пощёчина. Я не просто не испугался её гнева. Я сделал вид, что не замечаю его, и повёл себя как любящий, обеспокоенный жених.

Анастасия на мгновение замерла. Её это обескуражило. Она пришла атаковать, а я встретил её с объятиями. Её план давал сбой с самого начала.

— Я пришла не за вашей любезностью, Воронцов, —