Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 4

— Есть — ответил солдат, прижимающий к груди второй их козырь — мощнейший пулемет калибра.338. Его они получили совсем недавно, пулемет весил всего на четыре килограмма больше, чем знакомый ПКМ — но прошибал с близкого расстояния стену в три кирпича и автомобильный двигатель насквозь. В случае чего — Свин прикроет огнем маневр остальных, помогая и Сверчку.

— Дальше бросок к зданию, входим и зачищаем. Работаем тройками. Быстро и жестко, ясно?

— Так точно…

— Дым!

Плюхнулась на асфальт, зафыркала серым дымом дымовая шашка. Чуть дальше — приземлилась еще одна, фиолетовая…

При смене позиции их обстреляли — но тут не сплоховал Свин. Бросился вперед, залег на полпути за расстрелянной полицейской машиной и огнем своего пулемета привел к молчанию две огневые точки противника. Видя такое дело — капитан приказал бежать всем вместе, чтобы быстрее сменить позицию и не подставлять Свина.

Хлестким щелчком ударила винтовка Сверчка, затем — еще раз и еще. Капитан заподозрил неладное.

— Сверч, что там?

— Движение! Мать вашу, грузовик! Бронированный грузовик!

Они продвинулись вперед — как раз для того, чтобы увидеть угловатый зад большого, трехосного банковского бронированного грузовика, исчезающего в проулке. Пули — выбивали искры из его брони.

Через секунду — они были вынуждены броситься в стороны, залечь кто где — за бетонными оградами газонов, за брошенными машинами, где придется. Из здания — по ним открыли автоматный огонь.

— Сверч, где ты там, мать твою!? Металл всем позывным, Металл всем кто меня слышит. Нахожусь во втором квадрате, под огнем. Часть бандгруппы пытается скрыться на банковском броневике, марка неизвестна. Идут направлением к пятой дороге, к пятой дороге! Вооружены и опасны, оказали вооруженное сопротивление. Всем кто меня слышит…

В банке поработали изрядно…

Банк Мелли, крупнейший из персидских банков, имеющий отделения по всему Востоку и в России — специально под себя построил одиннадцатиэтажную башню, оборудовав ее по последнему слову техники. Первые два этажа были отданы под работу с клиентами, на остальных — больше тысячи людей управляли миллионными и миллиардными вложениями в самых разных уголках земли. Продавали нефть, покупали зерно, машины, играли на бирже, рисковали. Миллионы здесь делались из воздуха — оборачиваясь хорошими премиями, дорогими машинами, новыми домами. А потом — парни из Южного Тегерана, которые не знали ничего сложнее чем «Аллах Акбар» взяли и пришли сюда. Взяли и разнесли здесь все, разбили компьютеры и терминалы, разграбили дорогущую мебель, пулями, прикладами и ногами покрушили интерьер. Судя по пятнам крови — здесь они нашли и кого-то из тех, кто с этим банком связывал будущее — либо как клиент, либо как работник. Ни для тех, ни для других — хорошим это не кончилось…

Капитан Погорелый машинально поднял перевернутый стул и поставил его нормально. Оглядел картину разрушений, посмотрел на Тегеран с выбитых окон восьмого этажа. Кто-то трудился, все это делал — а кто-то пришел и в грязь все втоптал.

Плохо все это…

В кармане — зазвенел звонок…

— На связи…

— Металл? Что там у тебя, докладывай.

— Части банды удалось уйти, пятерых мы положили. Конкретно, есть двухсотые. Здание зачищено. Экипированы хорошо, гады. Я запрашивал перехват на пятом шоссе — банковский грузовик…

— Металл, сейчас в районе работает беспилотник. Твой грузовик на пятое шоссе не вышел, обнаружен в трехстах метрах от дороги. Двери настежь, духи разбежались.

— Ба-а-лядь! — от души выругался Погорелый. Не такие уж они и дураки — либо пехом рванули, либо машины их дожидались.

— Не выражайся под запись. В здании есть что-то интересное?

— Никак нет только пятеро жмуриков. Здесь как Мамай прошел, все под ноль разнесли. Жмурики богатые.

Это значило — с серьезной экипировкой и оружием. Ее практически не сдавали — отдавали стоящим рядом казакам. По старой традиции — трофеи есть трофеи. Ну и казаки чем могли помогали. Например, их кормило войско — куда лучше, чем армейская кормежка, продукты со станиц присылали, свежие. А не свинина двухлетней давности со складов Резерва. И горилкой у них можно было разжиться…

— Добро. Сейчас подойдут казаки, сдадите все им. И выдвигайтесь в направлении пятого, там будет для вас работа. Сориентирую по дороге.

— Есть…

Лифт не работал. Капитан в последний раз оглядел картину дичайшего разгрома — и пошел по лестнице вниз. На лестнице — кто-то устроил туалет, тесная клетушка буквально гудела мухами — но другого пути не было. Интересно- вот они то сами понимают свою убогость — мимо туалета гадить? Или им плевать?

Свиньи и есть свиньи…

Внизу — по озабоченным мордам своих, капитан понял, что что-то произошло. Морды еще и белые как мел.

— Что?

— Господин капитан, на минус первом — гляньте…

Луч света мазнул по хромированным решеткам, отделяющим коридор от ячеек депозитария — ячеек, где можно арендовать место для хранения небольших по размеру и очень ценных вещей. Фонаря явно недоставало, здесь царил мрак, электричества совсем не было. Капитан не видел что впереди — но от того, что почувствовал, у него волосы на всем теле дыбом поднялись. Кровь. Знакомый, металлический запах крови и едва уловимый привкус порохового дыма. Стреляли. Причем стреляли совсем недавно…

Капитан толкнул приоткрытую дверь депозитария автоматным стволом, повел фонарем — и его чуть не вывернуло наизнанку. В углу депозитарного зала — навалом лежали тела, буквально одно на одном. Тел было много…

А на мраморе пола — расплывающаяся кровавая лужа успешно поглощала, вбирала в себе кроваво-грязные, рубчатые следы сапог.

Через час — около здания банка Мелли собрались чины из военной администрации, бригада русских полицейских чиновников и специальная группа, в задачу которой входило документирование обнаруженных зверств исламистов с тем, чтобы предъявить это международному сообществу как доказательство необходимости силового решения.

Носилки по узкой лестнице не проходили. На брезенте — из депозитария подняли пятьдесят семь тел. Их разложили перед банком для съемки, в то время как казаки сдерживали собравшуюся у банка толпу.

Результаты первичной криминалистической экспертизы показали, что этих людей — все мужчины, самого разного возраста — расстреляли, причем расстреляли не больше трех часов назад, кровь даже не успела свернуться. Всех исполнили выстрелом в затылок. И бросили в банке, это была та группа, которой удалось скрыться.

Вскрыв депозитарные ячейки, во многих из них нашли ценности. Это заставило предположить, что исламисты просто не добрались до минус первого уровня. Вера в Аллаха вовсе не препятствовала грабить, оправдывали это всегда тем, что грабили неверных.

Первичный осмотр камер — показал, что расстрелянные люди пробыли здесь как минимум несколько дней — было обнаружено то, что их кто-то кормил, выводил в туалет, охранял. Это заставляло предположить, что сюда — в самый последний момент перевели часть узников из личной тюрьмы Шахиншаха Эвин в центре Тегерана, так называемой «Старой тюрьмы». И получается — здесь они были все время, пока шла вакханалия… может быть, их перевозили с места на место, но несколько дней они точно были здесь.

Нашли еще кое-что. Записку, исполненную кривыми, очень корявыми буквами на небольшом обрывке бумаги. Там были буквы Uomo D… и все. Уомо — по-итальянски означало «человек», но ничего больше из этой записки понять не удалось…

05 июля 2014 года

Швейцарские Альпы

Кантон Вале, южнее деревни Церматт

Владения барона Карло Полетти

Продолжение

— Любой ценой — значит, любой, которую мы можем заплатить.

— Например, жизнью? — поинтересовался барон — а как насчет жизни твоего ребенка? Жизни многих детей.

— Не время играть в психологические игры, сударь. Не нужно.

— Да я и не пытаюсь — невесело заключил барон — вы так видимо и не поняли ничего. То, что вы продолжаете считать игрой — для меня было жизнью. Жизнью на протяжении двадцати с лишним лет…

Прошлое

Зима 2003 года

Швейцарские Альпы

Кантон Вале, южнее деревни Церматт

Владения барона Карло Полетти

Прошло Рождество. Отгремели салюты, отгорели шутихи, потянулась нескончаемо череда серых и унылых дней. Дней, состоящих из неких обязательных действий, которых от него все ждали, и которые он должен был совершать, чтобы удовлетворить интересы других. Этого было достаточно. О его интересах — никто и никогда не задумывался.

В последнее время — барон все чаще задумывался о самоубийстве. Эта мысль была не истеричной — так дама, брошенная любовником, хватает пузырек со снотворным, и… Не яростно — жестокой — так окруженный со всех сторон отрядом коммандос последний оставшийся в живых боец разведгруппы рвет чеку гранаты. Нет, эта мысль была буднично — страшной, взвешенной и обдуманной. Взять пистолет, приставить его к голове и нажать на спуск. Барон Карло Полетти, гениальный финансист взвешивал эту мысль, как взвешивают рискованную биржевую сделку. Что будет со всеми теми, кто от него зависит. Что будет с теми финансовыми потоками, с направлением движения денег, о которых знал только он. Гениальный финансист, он стоял в центре спрута, созданного двадцатью годами усилий людей, чьи грехи не поддавались описанию. Возможно, кто-то думал, что он — не более чем передаточное звено, наемный работник. Что ж, они ошибались и сильно. Вот только — показать им это можно было только своей смертью…