КОМ-8 (Казачий Особый Механизированный, часть 8) - Ольга Войлошникова

Лисий плач превратился в высокий-высокий хрустальный звон, словно хор тысяч невесомых колокольчиков. Они стояли сразу за доктором, и от них бил белый энергетический луч. Нет, не стояли! Висели в воздухе. Меня пугало, что все три превращаются в пустые контуры лисиц, чуть подсвеченные синим. Почему-то я видел их на фоне огромного, бесконечно-чёрного неба, усыпанного мириадами звёзд — словно сама вселенная явилась посмотреть на их жертву.

Звон невидимых колокольчиков слился в единую ноту, поднялся на запредельную высоту и… наступила полнейшая тишина. Всё замерло — и доктор с воздетыми руками, и любопытный Большой Медведь, и три лисички, от которых остались едва заметные святящиеся синим оболочки…

И тут мне показалось, что я услышал взрыв — только не услышал, конечно, а почуял всем телом. Где-то там, на том конце вселенной. И сквозь всю непостигаемую черноту и пустоту пространства пронеслись ослепительным росчерком три голубых звезды и наполнили Айко, Сэнго и Хотару! Это было так ярко, что у меня аж заболели глаза, которых я не мог закрыть, потому что в тонком плане никаких глаз нет.

Парадокс, однако, — сказал мой Зверь.

А я сказал:

— Ну — хватит!

И решительно сел. И глаза открыл.

И подумал, что это решение — опрометчивое, ибо я видел множество кружащихся передо мной звёздочек.

СИЛОЙ ЯПОНСКОЙ МАТЕРИ

— Это что за искры? — спросил батин голос, и я понял, что не один вижу эту красоту. К тому ж, все до сих пор искры были такие желтоватые, а эти — сияюще-голубые!

Густой рой голубых искр кружился по трюму «Дельфина», окутывая людей, заживляя раны, изумляя.

— И чё это такое? — спросил батя, ловя в ладонь непонятное явление и стараясь разглядеть искры поближе.

Айко, лежавшая пластом, села на полу, придерживая пальцами виски.

— О! — батя ткнул в неё пальцем. — А почему у тебя раньше платье было с розовыми цветами, а теперь с голубыми?

— Да⁈ — Айко с удивлением огладила руками шёлк одежды и живо оглянулась, выпрастывая из-под подола… шесть кончиков лисьих хвостов!

Только почему-то белых.

— Эва, — пробормотал дядя Антон, — поседела что ль⁈

А Айко смотрела на свои хвосты, разинув рот и забыв, как дышать. А потом отчаянно завопила:

— Аматэрасу!!! Это благословение Аматэрасу*!!!

*Богиня-солнце в японской мифологии, верховное божество всеяпонского пантеона синто.

— И чего это? — спросил батя у дядь Антона, который на правах библиотекаря считался среди наших деревенских авторитетом во всяческих сложных вопросах.

— Слышь, «матэр» поминает? — многозначительно поднял палец дядь Антон. — Значицца, радуется, что получила с небес благословение от ихней японской матери.

Батя помолчал, переваривая информацию, и резюмировал:

— Ну, благословение с небес — так-то оно неплохо!

Сэнго и Хотару приходили в себя медленнее. Мать принялась их тормошить и взахлёб рассказывать, что обе они не перестали быть лисами, а вовсе даже наоборот — теперь все они белые, и их ждёт путь бьякко*.

*Бьякко — белые лисы, посланники богов, помощники людей и т.д.

Лисички тёрли носы, чихали и ошалело моргали, осознавая произошедшее, пока Хотару вдруг не спросила:

— Так это что — шкодить больше нельзя будет? — и глазёнки её сделались совершенно круглыми. — Я теперь буду вести себя примерно? Как… Как бабушка Тамамо-но Маэ⁈

Этот пассаж был встречен дружным казачьим хохотом. Нет, гоготом, вот! Ржачем конским! И этот ржач привёл в себя до сих пор лежащего в отрубе доктора, на которого оседали последние искорки.

Взгляд у очнувшегося целителя был почти такой же шальной, как у лисичек. Он бегло осмотрелся вытаращенными глазами и спросил скороговоркой:

— Тяжёлые-где?

— Так, господин дохтур, в соседнем боксе! — ответили ему сразу несколько казаков, сопровождая слова направлением, и он, ни слова больше не говоря, туда устремился.

— Сколько безвозвратных? — спросил я дядю Родю.

Тот сразу перестал улыбаться, кивнул в противоположную сторону:

— Пятеро. Очень мало для операции такого плана. Очень. Целителю спасибо сказать надо, он ведь в модуле спустился, прямо тут, на земле исцелял всех, которых лисы ему подтаскивали.

Охохонюшки… Пять — конечно, мало, а как представишь, что каждому в семью этакую новость понесёшь — так и выше крышечки…

— Пойдём, попрощаться хочу, — попросил я.

— Ну пойдём.

Дядя Родя пошёл вперёд меня, показывая дорогу, дверь в бокс открыл — да тут же назад и отпрыгнул, саблю на боку лапая:

— Упырь! Упырь!!!

Что характерно, вопль этот произвёл мгновенное оживление в рядах, и весь трюм ощетинился клинками.

— Вы не охренели там⁈ — раздался сердитый голос дяди Жени из мертвецкого бокса. — «Упырь»! Сам ты упырь! Да помогите мне, ёрш вашу меть!

Я дёрнулся вперёд, но был остановлен вытянутой рукой дядь Роди:

— Погодь! Пущай докажет, что человек!

— Ирод ты после этого! — сердито возопил дядя Женя. — Доказательствов ему! Вот погоди, я ужо выберусь, выдам тебе на орехи!

— Братцы! — выкрикнул второй голос. — Да развяжите уже нас, чего мы тут как мумии валяемся?

— О! И Гришка ожил! — переглянулись казаки.

— Да мы все тута ожили, — мрачно ответил третий. — Как мадамочка эта узкоглазая к нам заявилась, так и ожили. Рано вам, говорит. Да ещё… как это?

— Переизбыток жизненной энергии в этом секторе, — сказал голос Григория. — Выдавила, говорит, вашу смертушку к японской бабушке. И исцелила заодно. Придётся, говорит, вам ишшо пожить, — голос Грини приобрёл язвительные модуляции, — помучицца с вашими дружками непутёвыми, которые живого человека от мертвеца отличить не умеют.

— Позвольте, дети мои! — накрыл трюм густой голос монаха-некроманта. До сих пор трое батюшек, видать, с тяжёлыми сидели. Но новости такого рода быстро разносятся, вот печёрский инок и поспешил. — Я умею жизнь от нежити отличать.

— Сабельку дать, батюшка? — спросили сбоку.

— Своё оружие имеется, сын мой. Будьте уверены, если там умертвия, упокоить их я смогу.

— Ты, батя, тока не горячись, — опасливо попросил изнутри дядь Женя, — ты внимательно присматривайся, — и некромант вошёл в мертвецкий бокс.

И сразу вышел!

— А ну, братцы, помощников сюда! Живы други ваши!

— Вот уж чудо дивное! — обрадовались казаки и заторопились наперегонки помощь оказывать.

Ну что сказать вам? После такого мы летели в Бидар весёлые — как пьяные!

Если не говорить о том, что возвращались ещё и с прибытком. Кто во