Солмо - Андрей Алексеевич Панченко

вроде нас с тобой, у них наверняка есть. Да и балок этих… У них дохрена!

Теперь я видел, что представляет из себя док.

Это был цех. Огромный, многоуровневый, заточенный под поток. Корабли сюда загоняли, как заготовки, и дальше они шли по этапам: фиксация, вскрытие, обслуживание, разбор, сборка. Всё происходило без остановок. Если элемент выходил из строя, его уносили. На его место вставал другой. Док жил по расписанию, и наш корабль уже оказался в очереди.

— Это конвейер, — сказала Кира. — Они его прогоняют по процедуре.

Я кивнул. Стрельба по ремонтникам давала короткий эффект. Балки менялись, модули возвращались, работа продолжалась. Док не реагировал на потери. Он их учитывал.

Связи с кораблём уже не было. Где-то за стенами из странного металла Баха работал вслепую, без информации, без подсказок. Времени у него оставалось мало, и это время мы должны были купить любой ценой.

— Нам нужен мозг этого отсека, — сказал я. — То, что раздаёт задачи.

— Тогда нам туда, — Кира указала вверх и вглубь, туда, где сходились магистрали.

Очередную балку и ремонтников мы уже проигнорировали, надеюсь мы успеем, сделать хоть что-то, прежде чем останемся без корабля. Мы пошли вперед.

Передвигаться здесь означало постоянно подстраиваться. Поверхности смещались, конструкции поворачивались, траектории менялись. То, что секунду назад выглядело как опора, через мгновение уходило в сторону. Док пытался нас стряхнуть, как мусор с движущейся конвейерной ленты.

Первые серьёзные проблемы начались у второго пояса балок. Оттуда выдвинулись другие машины. Крупнее ремонтных. С массивными корпусами и короткими манипуляторами.

— Эти уже по нашу душу, — процедила Кира.

Она открыла огонь, целясь в сочленения. Я бил туда же. Машины теряли элементы, но продолжали движение. Они не стреляли, очевидно опасаясь нанести повреждения ценному оборудованию, но то, что это боевые машины, было видно по куче других признаков, в том числе по их стремительным перемещениям и попыткам уклонится от нашего огня. Одна из них почти добралась до нас, и прежде чем мы её уничтожили, врезалась в балку рядом со мной, ударом меня развернуло, скафандр заскрипел.

— Жив? — крикнула Кира.

— Пока да, — ответил я. — Двигаемся дальше.

И всё же у нас пока получалось оставаться целыми и двигаться вперед. Мы прорвались за счёт скорости. Симбиот работал на пределе, и я видел, что даже для него, почти трое суток без отдыха и куча полученных повреждений не прошли даром. Он терял энергию, тратя её на стрельбу, защиту носителя и поддержание моей жизни, и тратил он её больше, чем получал из окружающего пространства. На ускорение, на которое не способен ни один нормальный человек, её тоже уходило ни мало. Дошло до того, что я стал экономить силы, не убивая всё подряд, а вырываясь из-под давления.

Чем глубже мы заходили, тем плотнее становилась инфраструктура дока. Магистрали утолщались, движения замедлялись, шум становился глухим, давящим, лабиринты из конструкций гуще. Мне уже казалось, что мы зря устроили этот забег на перегонки со смертью, сто он никогда не закончится, но вскоре я увидел его.

Этот узел отличался. Мы нашли, то что искали, и я понял это сразу, едва только взглянул на него. Он не двигался. Вокруг него всё подстраивалось, подчинялось, выравнивалось, а вот он стоял как центр всего этого движения. От него расходились приводы, линии, механические связки. Сердце участка дока. Локальный распределитель задач.

— Вижу, — сказал я, резко меняя направление движения, чтобы добраться до узла. — Кира, прикрывай.

Кира так же резко остановилась, встала сбоку, укрывшись за вроде бы статичным элементом конструкции и открыла массированный огонь, перехватывая боевые машины СОЛМО, которые уже начали поворачивать к нам. Я же добрался до узла и практически в упор выстрелил по нему из орудия своего скафандра.

Оружие оставило вмятину. Узел выдержал. Я подошёл вплотную.

Поверхность была плотной, слоистой. Под пальцами чувствовалась вибрация. Он работал. Я вогнал вибронож в сочленение между сегментами и провернул. Узел дёрнулся, по конструкции прошёл резкий толчок. Машины вокруг замедлились.

— Попал, — устало выдохнула Кира.

Я бил дальше. Нож, выстрел, снова нож. Узел пытался компенсировать повреждения, но я уже рвал его изнутри. Последний удар пришёлся точно в центральный сегмент. Металл лопнул, внутренние элементы рассыпались, что-то тяжёлое и вязкое вытекло наружу.

Док содрогнулся. Баланс нарушился. Машины вокруг потеряли синхронность, несколько просто врезались в конструкции и зависли.

— Отлично, — сказала Кира. — Теперь он ослеп.

— Это ненадолго, — ответил я, пристально разглядывая содержимое вскрытого узла.

Моё внимание привлекли блоки, которые симбиот идентифицировал как информационные модули. Точно такие же, как те, что мы уничтожили на трофейном корабле. Тогда мы палили во все без разбору, пытаясь выжить и спасти Зага, и ни одного целого на корабле не осталось. А эти — были целые, я каким-то чудом их не задел ни ножом, ни огнем своего орудия. Хотя они были встроенные прямо в конструкцию. Тяжёлые, плотные, с механическими фиксаторами — они прямо-таки притягивали мой взгляд.

— Похоже это хранилище данных — сказала Кира, проследив за моим взглядом — Ого как много!

— В том то и дело… Забираем, что сможем! — Принял я решение.

Мы действовали быстро. Я вскрывал крепления, Кира принимала блоки и крепила их к грузовым узлам скафандра, которые наши симбиоты вырастили на броне. Некоторые модули сопротивлялись, приходилось вырывать их вместе с частью конструкции. А между тем док начал приходить в себя. Где-то вдали снова зашевелились машины.

— Хватит, — сказал я, когда на спине и груди моего скафандра не осталось больше места. — Больше не утащим.

Мы развернулись и пошли назад.

Отход оказался тяжелее входа. Док перестраивался на ходу. Новые машины выходили с других направлений. Одна из них зацепила Киру манипулятором, потащила в сторону. Я врезался в неё, стреляя в упор. Машина рухнула, Кира ударилась о балку, но удержалась.

— Цела, — выдохнула она. — Почти.

Мы добрались до корабля в момент, когда очередная балка уже занимала место предыдущей. Обшивка была изрезана, часть внешних слоёв сорвана. Шлюз раскрылся с задержкой, будто корабль тянул время.

Мы ввалились внутрь. Через секунду корпус дёрнулся. Рывок оказался резким, болезненным. Корабль рвался из захватов. Док пытался удержать его, но разрушенный узел нарушил координацию. Захваты срабатывали с задержкой, балки расходились с опозданием. Ещё один рывок — и мы вылетели в зону верфей. Корабль трясло, но движение было. Настоящее.

Кира сползла по стене,