Молниеносный – 3 - Фёдор Бойков

когда я перешёл на суперскорость — мир вокруг превратился в размытое пятно, и только Хранитель оставался чётким пятном в этом потоке. Я наконец сделал то, о чём так долго мечтал, — врезал от души по морде этого ублюдка.

После первого моего удара по голове Хранителя, асфальт под ним раскрошился, словно первый снег под подошвой ботинка. После второго — что-то хрустнуло уже в черепушке это гада. Я не останавливался, бил снова и снова, ускоряясь и вливая энергию в каждый замах.

Десять ударов за мгновение — в живот, в грудь, в челюсть — каждый удар сопровождался вспышкой голубого электричества, оставляющего после себя дымящиеся следы на его коже. Мои кулаки двигались быстрее мысли, быстрее света, быстрее самого времени.

Хранитель отлетел, но даже в полёте его тело развернулось с неестественной ловкостью, и его ответный удар пришёлся мне точно в висок. Мир на мгновение почернел, перед глазами вспыхнули звёзды, а горячая кровь хлынула по щеке, заливая левый глаз. Я рухнул на колени, каменная крошка впилась в них даже через брюки, в ушах стоял оглушительный звон.

Хранитель шёл ко мне. Медленно, неспешно, словно уже праздновал победу. Его голос прозвучал в моей голове ледяным эхом.

— Ты проиграл, — только и сказал он.

Но когда я поднял голову, ухмылка на моём окровавленном лице заставила ублюдка замереть.

— Ты так ничего и не понял, — сказал я, продолжая улыбаться. — А теперь давай по-настоящему.

Я поднялся с колен, хрустнул шеей и глубоко вдохнул воздух с металлическим привкусом крови, зловонием демонов и запахом дыма. Я был богом. Богом войны.

Я стирал миры, уничтожал легионы взмахом руки. Я сжигал тысячи, миллионы чудовищ в разных обличьях. И вкус крови и гари был моим вечным спутником. Кровь, гарь и пепел, скрипящий на зубах.

Электричество заклубилось вокруг меня живым облаком, а в глазах загорелась ярким пламенем ярость. Жгучая, острая, режущая нутро изнутри. Разряды уже не просто плясали вокруг меня — они окутали всё тело, сжимаясь в сверкающий кокон из чистой энергии.

Хранитель замер, уставившись на меня с удивлением. Наконец-то я пробил его равнодушную маску, которая сейчас трещала по швам вместе с уверенностью в победе. И я ударил.

Реальность раскололась, а моя ладонь, вобравшая в себя всю ярость, всю боль, всю накопленную энергию, с грохотом впечаталась в грудь ублюдка. Его красная мантия вспыхнула, превращаясь в огненный нимб над головой Хранителя. А сам он закричал от боли — от ключицы и ниже поползла первая трещина.

Я развернулся к площади, где бились мои люди. Где они сражались и умирали за человечество. Моё тело было заполнено энергией до краёв, она плескалась во мне, сочилась наружу сиянием и треском электричества.

Я раскинул руки, а потом резко свёл их вместе. Оглушительный хлопок пронёсся от меня во все стороны. Энергия вырвалась, сжигая демонов дотла. Всех и каждого. Тех, что были снаружи в физических телах, и тех, что были внутри людей.

Мир вокруг взорвался. Яркая вспышка озарила всю площадь разом, а потом поднялась и накрыла всю столицу. Теперь, почти невидимые среди вихрей энергии, остались только мы двое — бог, ставший человеком, и его творение, посмевшее бросить вызов своему создателю.

* * *

Захар крутил окуляр бинокля, чтобы получше рассмотреть творящееся безобразие. Его сиятельство забрал с собой на войну уродливых каменюк, а полуобнажённых статуй с крыльями оставил в поместье. И сейчас крылатые девы запряглись в плуги и вспахивали земли.

Каменные накидки почти не скрывали молочно-белые груди и бёдра, а вуали на лицах были такими невесомыми, что можно было легко увидеть полные губы и ровные черты лица. Ну как можно такую красоту и в плуг⁈

— Срамота-то какая! — буркнул Захар, приложившись к бутылке с настойкой. — Да у них же груди сейчас вывалятся!

Он ещё подкрутил окуляр, настроив его так, чтобы можно было увидеть тонкие, хрупкие на вид, щиколотки. Босые ноги мини-Машек погружались в холодную землю, а потом шагали дальше. Силищи у этих крылатых дев было больше, чем во всех Громовских мужиках разом.

На миг перед глазами у Захара появилась странная вспышка. Он отложил бинокль, помотал головой и отхлебнул настойки. А потом он увидел над столицей огромное светящееся зарево, и всё бы ничего, но из него вырастал клубящийся столп огня и пепла, раскалённый до белизны. Его ядро пожирало небо, расползалось клубами дыма, будто гигантский цветок, распускающий лепестки из адского пламени.

Захар перекрестился, сплюнул на землю и поболтал остатки настойки в бутылке. Затем он снова взялся за бинокль, продолжая наблюдение за крылатыми девами.

— Померещится же такое, — пробормотал он. — Эта покрепче вышла настоечка. Настоялась видать.

Глава 19

Не зря я не хотел сражаться с Хранителем в нашем мире. Выброс энергии от моего хлопка распространился над столицей, словно ядерный гриб. И хотя разрушений было не так много, как могло бы, императору придётся сильно раскошелиться на ремонт — полгорода в стеклянных осколках и треснувшем камне.

Отдача от выброса настигла нас с Хранителем одновременно. Меня сбило с ног и швырнуло на землю, а его впечатало в здание торгового центра с такой силой, что парочка стен превратилась в мелкую крошку. Я вскочил, подавив приступ тошноты от отката, и приготовился продолжить бой, тем более что на теле Хранителя появилась ещё одна трещина.

Наша сегодняшняя схватка не была похожа на моё видение в Каньоне. Хотя были и схожие моменты, вроде ускорения и ударов с нечеловеческой скоростью и силой. Теперь же, когда я прогнал через своё тело колоссальное количество энергии, мне придётся сильно постараться чтобы просто выстоять.

— Невозможно, — проскрежетал ублюдок, впиваясь пальцами в грудь, откуда трещина уже расползалась к плечу. — Кто ты такой⁈ Ты же просто Проводник! Как ты это сделал?

— Так я тебе и сказал, — криво усмехнулся я, выплюнув на асфальт сгусток крови. — Если ты не смог ощутить мою силу, пока я тебе морду бил, то какой смысл вообще что-то говорить тебе?

— Ты пожалеешь, — прошипел он. — Мы бросим на борьбу с тобой все свои силы.

— А мне казалось, что вы их уже бросили, — проворчал я, лениво махнув рукой себе за спину. — Вон же они, ваши «все» — осели пеплом на брусчатке площади, смешавшись с пылью. Развеялись прахом, сгорев в телах людей.

Хранитель замолчал и посмотрел на меня с интересом. Это был такой оценивающий взгляд, когда противник пытается понять, можно ли тебя использовать или сразу прихлопнуть, как муху. Я напрягся в ожидании очередного удара,