Лейтенант космического флота - Геннадий Борчанинов

— Нет. Если вы про туранских рабов… Вы сделали всё правильно, и наверху это тоже признали, — сказал комендант. — Если и обвинять кого-то в таком исходе, то только наших дуболомов-дипломатов.

— Рад слышать, — выдохнул я. — До встречи, господин комендант.

— Заходите, как будет минутка, — улыбнулся он, вполне искренне.

Я вышел в коридор, закрыл за собой дверь, отошёл немного. Прислонился лбом к холодной переборке, постоял так какое-то время, пока мне в ногу не ткнулся робот-уборщик. Хоть Уралов и сказал, что не винит меня, я всё равно разматывал эту логическую цепочку так, что виноватым оказывался я. Если бы я не сбил туранский корвет, ничего этого не случилось бы, и пусть даже все инстанции меня оправдали, в глубине души всё равно меня грызло неприятное ощущение. Дипломатический скандал, казус белли… Неприятно, крайне неприятно.

— Скрепка, дай выжимку новостей по ключевым словам. Туран, корвет, U-681, — потребовал я.

Давно пора было это сделать, но я как-то не особо интересовался политикой. Видимо, и правда зря, потому что вляпался в неё просто по уши.

Скрепка появилась в очках и с газетой в руках, начала выводить краткую сводку новостей. Можно сказать, аналитическая записка, насколько её сумел подготовить виртуальный помощник.

Выходило так, что я с этим корветом сыпанул дрожжей в унитаз большой политики, бурлило так, что брызги летели во все стороны. Кого-то даже снимали с высоких постов, лишали наград, переводили на другие должности и так далее. Объединённый Туран, по своему обыкновению, изощрялся в дипломатии, вымогая, угрожая, бряцая оружием и при этом заискивая перед императрицей, щедро раздавая взятки и дары. До тех пор, пока наши болваны не разорвали дипломатические отношения, отзывая своих послов и высылая туранских.

На стороне Турана активно выступал ещё и Альянс, подкидывая дровишек в топку информационной войны и не только. Ощущение было такое, будто всё катится в бездну.

К майору Игнатову я пошёл в глубоких раздумьях. Хотелось, если честно, бросить всё и отправиться в бар, напиться и забыть обо всём, но превращаться в подобие капитана Сахарова мне не хотелось. Поэтому я шёл к Игнатову в кабинет. Если я с этим не разберусь, никто даже не почешется.

Тревога, сопровождавшая меня всё это время, начиная с возвращения в систему, только усилилась. Не то чтоб я боялся войны, которая могла бы начаться. Я бы не пошёл в космофлот, если бы дрожал от ужаса при одной только мысли о возможной войне и смерти, но нет больших пацифистов, чем некоторые военные. Если можно обойтись без войны, лучше бы постараться это сделать. Война должна быть последним аргументом, крайней мерой. И если в мудрости нашей любимой государыни я не сомневался, то вменяемость туранского султана однозначно была под вопросом.

Майор Игнатов оказался на месте, завален работой по горло. Но пару минут согласился мне уделить. Мы вышли в коридор, майор разминал затёкшую шею. Похоже, кто-то провёл всю ночь с документами, и даже сейчас майор уцепился за мой визит как за возможность немного отвлечься и передохнуть.

— Наш неутомимый герой, лейтенант Мясников, — не скрывая сарказма, сказал майор, когда мы подошли к автомату со снеками и фаст-фудом.

Он взял себе банку энергетика, я тоже решил его поддержать. Они, конечно, вызывают зависимость, но иногда можно себе позволить маленькую слабость.

— Ваше имя у всех на слуху, лейтенант, — усмехнулся Игнатов, открывая банку. — Пираты так и вовсе объявили за вас награду.

— О, это даже льстит… — ухмыльнулся я. — Это значит, они оценили мои усилия по достоинству.

— Бесспорно, — сказал майор.

В баре теперь лучше не садиться спиной к дверям. Да и вообще лучше держаться начеку.

Мы молча отхлебнули энергетика. Кисленький, с ударной дозой сахара, в самый раз, чтобы утомлённый мозг начал работать.

— Я тут по совету коменданта новости прошерстил… — начал я, но майор меня перебил.

— Что, осознал масштабы? — усмехнулся он.

— Вроде того, — хмуро произнёс я.

— Вот и думай головой, — сказал он. — Ну, импульс всё равно уже не погасить, будем расхлёбывать. У вас там как, на эсминце, порядок?

— Нормально, — сказал я. — Смотря с чем сравнивать.

— Ты либо сравниваешь с лучшими, либо с собой вчерашним, — философски изрёк майор. — Только так можно идти вперёд.

— По сравнению с «Титаном» всё очень плохо. По сравнению с «Гремящим» полугодовой давности — небо и земля, — сказал я.

— Это хорошо.

Мы снова помолчали немного. Я допил энергетик раньше него, бросил смятую банку в мусорное ведро.

— Торопишься ты, лейтенант, — заметил Игнатов. — Во всём. Советую прибрать тягу. Поспешишь — людей насмешишь, как раньше говорили.

— Кто с умом спешит, тот везде успевает, — возразил я.

— Как знаешь, лейтенант, — усмехнулся майор.

— Как думаете, господин майор… Нападут на нас туранцы? — спросил я о том, что волновало меня сейчас больше всего.

— А сам как считаешь? — хмыкнул он.

— Будто моё мнение что-то решает, — фыркнул я. — Но я думаю, струхнут, не полезут.

— Так и моё мнение не решает, — пожал плечами майор.

— У вас хотя бы по долгу службы информации побольше, — сказал я.

Игнатов кивнул, тоже выбросил пустую банку.

— Лично я тоже думаю, что струхнут. Но мы с тобой, лейтенант, можем думать что угодно, на большую политику это всё равно никак не повлияет. Лучше будь готов ко всему, понял? — сказал он. — Бывай, лейтенант. Мне пора обратно за работу.

— Удачи, господин майор, — сказал я.

Он, сутулясь, будто под грузом навьюченных на него задач, пошёл к своему кабинету, я же остался стоять в коридоре возле автомата со снеками. Взглянул на ассортимент, взял ещё один энергетик. После разговора с майором легче не стало, но какую-то толику уверенности я всё же обрёл. От нас тут ничего не зависит, а значит, всё, что нам остаётся — делать своё дело и делать его хорошо.

Я вспомнил про своё обещание взять капитану его Брепси, поплёлся к бару. Коридоры станции, практически безлюдные, навевали на меня тоску. Я вдруг ощутил, что на борту «Гремящего» чувствовал себя гораздо увереннее. До возвращения туда оставалось ещё несколько часов, раньше челнок не полетит, разве что в случае какой-то нештатной ситуации или боевой тревоги.

В баре не обнаружилось