Отцовские земли - Наиль Эдуардович Выборнов

Добивать его даже не понадобилось, бедолага попросту сломал шею. Крутая лестница, что с этим поделать, с каждым может такое случиться. Один из воинов тут же подхватил его копье и пошел наверх, не дожидаясь, пока это сделаю я. Видимо, все-таки решил, что не стоит подвергать мою жизнь опасности.

Я пожалел, что у нас с собой не было самострелов. Да, тащить еще и их было бы тяжело, но с дальнобойным оружием мы уже давно перебили бы всех защитников башни. Впрочем, делать было нечего, нужно было драться дальше.

Наклонившись над первым из убитых копейщиков, я выдернул из его горла нож. Он был достаточно легкий и похож на рыбку: рукоятка у него была тонкая, зато лезвие наоборот утолщалось к концу. Метать ножи Игнат меня учил, но в этом искусстве я почти не упражнялся с тех пор, как покинул Васильевское село. Да и остальные мои воины особо им не владели, а вот в дружинах, которые примкнули ко мне позже, умельцы явно имелись…

Впрочем, кое-как метнуть нож я все-таки мог, что и сделал прямо сейчас. Следующий из оборонявших лестницу копейщиков сумел уклониться от ножа, зато проворонил удар, получил наконечник копья в живот и повалился вниз. С лестницы он, правда, не скатился, так и оставшись лежать наверху, но моего дружинника это не спасло: копье застряло. Следующий из защитников шагнул вперед и уколол его в грудь. Будь на воине такой же доспех, как на мне, ничего бы не случилось, но на нем была только легкая кольчуга. Он повалился на только что убитого им врага, так и не успев освободить оружие.

Таким образом на лестнице лежало уже два трупа, и чтобы перебраться через них нужно было обладать большой ловкостью. Кто-то из-за моей спины снова бросил метательный нож, противник прикрылся локтем и лезвие взрезало ему поддоспешник на предплечье, но больше никакого урона не причинило.

Я решительно полез вверх по лестнице, выставив перед собой копье. Выбросил его вперед, пытаясь нанизать врага на наконечник, но тот отбил его в сторону и попытался ударить сам. На этот раз и я отбил его, а потом резко махнул, снова пытаясь подбить противнику ноги. Тот заблокировал удар подтоком, снова выбросил свое оружие вперед, но я увернулся, совсем немного разминувшись с острым наконечником.

Снизу снова прилетел метательный нож, но и на этот раз защитник башни сумел увернуться, правда не до конца: нож разрезал ему ухо. Копейщик закричал то ли от боли, то ли от ярости, выбросить вперед копье, и тут я попытался проделать то, что сделал мой воин чуть раньше: схватился за древко и, что было сил, дернул на себя.

Это сработало, парень потерял равновесие, выпустил копье из рук и рухнул вниз, прямо на лежавшие на лестнице трупы. Я, не теряя времени зря, долбанул ему по голове древком, после чего он затих.

Еще один из моих воинов подхватил копье и побежал вверх по лестнице. Через валяющиеся на ней тела он перескочил, меня, правда, не задел, потому что я вовремя успел посторониться. Последний из оставшихся в живых защитников башни попытался ударить его копьем, но тот отбил его в сторону и тут же нанизал врага на острие. Путь наверх, к лучникам, был открыт.

Я бросил копье на пол, снова выхватил меч, скинул щит на руку, и мы вместе выбежали на площадку, на которой и располагались стрелки. Их было немного, всего шестеро, но первый же из них развернулся и пустил стрелу в моего дружинника, что выскочил наружу первым. Похоже, что на ней был бронебойный наконечник, потому что стрела вошла в грудь моего воина примерно до середины древка.

Впрочем, и самому стрелку не повезло, потому что дружинник на последнем издыхании сделал несколько шагов вперед и ударил врага копьем в грудь. И только после этого упал, согнувшись пополам.

Яркий солнечный свет после полумрака башни показался слепящим. Лучников осталось пятеро, все они были одеты в легкие кожаные куртки с нашитыми кое-где металлическими бляхами. Ну да, это ведь лучники, они непосредственно в бой не идут, а, значит, и тяжелые кольчуги им без надобности.

Один тут же попытался выстрелить в меня, но я вскинул щит, и стрела попала в него. Она прошла дерево насквозь, и я увидел на наконечнике странные желобки. Неужели они используют отравленные стрелы? Это плохо, причем маленькие раны и царапины в данном случае даже хуже, чем большие. При большой ране будет кровотечение, которое может вымыть яд, а если стрела тебя просто оцарапала…

Я выбросил руку с мечом влево и самым кончиком чиркнул по горлу лучника. Из раны тут же полилась кровь, он схватился за шею и упал. Второй попытался заблокировать мой удар, подставив под него лук, но мой меч легко перерубил его и даже достал до плоти, оставив на лице лучника широкую рубленую рану. Впрочем, переживать о загубленной красоте ему было нечего, потому что вторым ударом я добил его.

Остальные побросали луки и похватались за мечи, которыми были вооружены. Первый, видимо, самый смелый, рванулся ко мне, махнул мечом. Я отбил его клинок в сторону, резанул по боку, перехватил меч обратным хватом обеими руками и вогнал ему в грудь. Выдернул, отбил удар второго из лучников, отмахнул в сторону его меч, развалил ударом его бедро надвое и тут же добавил по голове навершием, от чего он упал.

Отбил в сторону следующий удар, махнул мечом и отрубил третьему лучнику руку вместе с зажатым в ней оружием. Тот закричал, отшатнулся назад, прижимая к груди покалеченную конечность, но следующим ударом я укоротил его ровно на голову. В небо ударил фонтан крови и еще одно тело присоединилось к уже лежавшим на земле.

– Сдавайся, – крикнул я последнему. – Будешь жить, обещаю!

Но лучник не воспринял голос разума, вскинул меч и бросился на меня. Махнул клинком один раз, второй, но от первого удара я увернулся, а второй принял на щит и тут же рубанул в ответ. Кожаная куртка почти не остановила моего клинка, послышался громкий хруст и парня перекосило на одну сторону, а его правая рука повисла плетью.

Вторым ударом я вогнал клинок ему в грудь, провернул и выдернул. Последний из лучников упал на деревянную