Контрабанда - Андрей Валерьевич Скоробогатов

Полились грубоватые аккорды в такт песне, и вот уже три глотки орали на весь зал:

Банин, партия, комсомол,

Банин, партия, комсомол!

Банин, партия, комсомол,

Банин, комсомол!

Поэт с котом неожиданно начали подпевать. Пока что всё шло неплохо — в атмосферу коллектива наш «пациент» вполне себе влился.

Плыли мы недолго — сначала под наклоном на крейсерскую глубину, а потом под наклоном же — вверх, к Югре-1. Поэта старались не замечать и заниматься своими делами, чтобы не вызывать подозрения, и, похоже, его наша необщительность начала раздражать.

— А почему нет нормальной системы навигации? — услышал я такой знакомый и привычный вопрос.

— Вокруг полно судов Бессарабии и корпократического Народного Объединения, у них полно электромагнитных гранат, — начал батя длинную лекцию, а я отвернулся в сторону, чтобы не заржать.

Батя жестом подозвал меня к рубке и прошептал:

— Готовься, сейчас пойдёшь вслед за ним. Напросишься в гости. Узнаешь, как попасть внутрь.

Всплыли резко, как это часто бывает у крупных планетоидов, а Югра была немаленькой, всего в четыре раза меньше Тюмени. Связались с диспетчером, нам выдали «стойло», в которое мы привычно заехали. Егоров соорудил коту какой-то импровизированный поводок, распрощался с нами и отправился на поиски своей яхты. Я выждал минуту и отправился вслед за ним.

Скачал карту на браслет и сверился — штраф-стоянка обслуживалась здесь тем же регистратором, что и стоянка грузовиков. Мне подумалось, что наверняка там дежурит живой человек, потому что на планетах, подобных Тюмени, всегда наблюдался переизбыток рабочей силы и нехватка вакансий.

И точно — человек перед моей очередью оказался вполне живой. Роскошная блондинка с белоснежной улыбкой о чем-то беседовала с нашим гостем, а тот бурно жестикулировал, беспокоя сидящего на плече кота. Я услышал слова «перенаправлена», «переполнена» и сделал вывод, что планы наши следует резко поменять.

— Как мне теперь на Ишим? — услышал я его вопрос.

— Не знаю. Ближайший рейс на Ишим-1 через три часа. Посмотрите какую-нибудь попутку, и вообще, гражданин, не задерживайте очередь! Следующий!

Ишим. Ишим. Я лихорадочно вспоминал, что я знаю про эту планету-гигант, вращающуюся на задворках тюменской системы и обладаюшей десятком спутников. Сказать, что мы летим прямо на крупнейший его спутник и повторно совпали местом назначения с нашей жертвой — вызвать подозрение. Номера орбиталок я толком не знал. И легенду отца о том, что мы уже много недель возим в этих краях рыбу, необходимо было поддерживать.

Внезапно вспомнилась история об нападении неизвестных корсаров на большую орбиталку чукчей-оленеводов.

— Мы летим на «Ишим-31», — выпалил я.

Егоров подошёл ближе.

— Это станция рядом. Та самая, на которую нападали недавно. Оттуда можно челноком, — я кивнул на регистраторшу и заговорщическим тоном вполголоса сказал. — Какая девушка, а…

— Спасибо! Да, действительно, красивая. Но вы же, наверное, будете ещё разгружаться?

— Недолго, пару контейнеров. Сейчас документы подам, и это… Волнуюсь, красивая такая регистраторша. А мне отец не разрешает на девушек в рейсах смотреть. А зверьё не устало, летели всего пятнадцать минут. Дадим отдышаться час-полтора, сами перекусим и снова в путь. Я, конечно, не спрашивал у отца…

— А он может быть против?

— Да нет, почему же. А что у вас за корабль?

— Яхта. С самым настоящим гелиображником. Старинная.

— С мотылём! — я изобразил на лице крайнее удивление. — А покажете?

— Покажу. Если удастся её вернуть. Твоя очередь! А я пока пороюсь в справочном.

Он уткнулся в планшет.

Я подошёл к девушке:

— Эм… мы из тридцать девятого эллинга, «Молотов», номер привезли рыбы, договор со складским отделом, нам нужно выгрузиться на пищевой склад.

— Так… я не вижу вас в списке поставок… Уточните ваш номер, и, с кем договаривались?

— Номер гпт-3–765613–2579-члб, — я наконец-то заучил его. — Минуту, спрошу у капитана…

Я принялся строчить бате сообщения. На самом деле, я вовсе не стал спрашивать, с кем он договаривался о поставках рыбы — потому что никакой договорённости не было. Написал следующее:

«Его яхту увезли на Ишим-1. Я соврал, что мы через час летим на Ишим-31, вроде бы это близко. Сказал, что можем подбросить, он скоро вернётся».

Потом добавил:

«Ещё соврал. что мы сейчас выгрузим рыбу, но это с перепугу»

Спустя пару секунд отец ответил:

«Надо было назвать Ишим-пять! Он ближе, блин! Ладно, хорошо, сейчас подумаю. Про рыбу забей».

Боком-боком, изображая бурную переписку в браслете, я отошёл от красотки, и она привычно сказала «Следующий». Вскоре Егорову пришёл ответ, он нашёл меня взглядом и крикнул через толпу:

— Да, всё верно, на Ишиме-1! Я буду через полчаса, пока закуплюсь!

Я направился обратно к стоянке, на бегу читая новости из планшета:

«Десяток незнакомых истребителей засекли в центральном кластере Бессарабии.»

Очертания кораблей на фото показались мне совсем незнакомыми, на курсах в бурсе и в разных каталогах таких точно не было.

«Эксперты говорят про возможную активность гипотетического пиратского квази-государства „Золотая Орда“, функционирующего в секторе Внешней Монголии».

Посмотрел видео атаки и разрушений «Ишима-31». Станция походила на четыре восьмёрки, лежащих друг на друге и попарно соединённых. Взрыв торпед разорвал одной из восьмёрок пополам. Именно туда нам и предстояло лететь.

Следом пришло сообщение от бати.

«Нашли корабль. Ишим-1, Сектор 2А, место 56.»

Начался самый важный эпизод миссии.

* * *

Мы сидели вокруг буржуйки и ели рыбу — большинство вилкой, один Арсен — руками. Рыба была не заливная, а вот батя заливал по полной.

— Уже два года морепродукты возим. От Тюмени на все ближние базы. По контракту с автономией, им не хватает рыбовозов, а мы обеспечиваем. Восемьдесят процентов доходов отдаём в казну на родину, пятнадцать — в грузовую артель, на остаток — живём, как видишь, неплохо. Челябинск почему независимый, когда вокруг так много жадных капиталистических ртов? Потому что флот большой построил. Грузовой, промысловый, истребительный. Первый по величине завод был в Новоуральской Конфедерации! Третий в секторе. Не удивительно, что в период смуты власть пришла к рабочим.

— Как оно и должно быть! — вставил Арсен.

— Вот именно. Суздальцы, засранцы, до сих пор свои жадные императорские ручонки к нам тянут. Новгородцы. То там корабль арестуют, то здесь…

— Но и вы… — начал Егоров, но осёкся. — А, впрочем, действительно.

— Что мы? Мы сопротивляемся, как можем. Тоже суда экспроприируем, бывает такое. Так ведь это наши суда! На наших бассейнах выращенные! Союз распродал