Андрей Уланов - День револьвера

– За пять минут?! Да в чем дело, зеленый, объясни толком!

– Хватит и пяти секунд, если умеючи… – буркнул Толстяк. – Ладно… но тогда придумай мне другой ответ на вопрос: какого растреклятого черта Билли Шарго бросил все свои дела, собрал всех, до кого успел дотянуться, и поперся следом за тобой в пасть к дьяволу?!

Я не поверил своим ушам и, отобрав назад монокуляр, сам принялся всматриваться в приближающуюся тучу пыли. Нет… этого просто не может быть! Скажи гоблин, что на горизонте скачет мой папаша вместе со сворой ближних и дальних родственников, – и то это бы прозвучало более правдоподобно.

– Шериф? – недоверчиво переспросила китаянка. – Ты уверен?

– Клык не дам, – признался гоблин, – они еще слишком далеко. Но больше всего это стадо похоже именно на Билли и его банду. Эй-парень, скажи хоть что-нибудь?!

– Ы?

– На самом деле, – пришла мне на подмогу китаянка, – даже будь это шериф, с чего ты взял, что ему нужен именно Кейн?

– Ну а кто еще, подруга? Уж не ты ли?

При этих словах гоблина я вдруг вспомнил, что Сестрички начали пальбу как раз из-за Лиссы… которую они видели вместе с шерифом. Сама китаянка ни разу о подобном не говорила… а я и не спрашивал… и даже после встречи с дарко не спросил, решив отложить разговор до лучших времен. Стоп! Сестрички!

– Те, кто внизу, – опередив меня на долю секунды, ответила Лисса. – У них тоже проблемы с шерифом, и куда больше, чем у нас.

И они еще не знают о всадниках, подумал я, или узнали только что. Как-никак, три сотни футов преимущества в высоте здорово расширяют кругозор.

– С чего бы это? – уже без прежнего напора осведомился гоблин. – Шарго на ножах с бандитками Сальватано уже года три, а то и все четыре. Но все это время он гонялся за ними только по людской части Пограничья, а в Запретные Земли даже нос на дюйм не совал.

– И что с того? Все когда-нибудь случается впервые…

– Так-то оно так, подруга, – пробормотал гобл, – но у этого самого «случается» обычно имеется веская причина.

– Причину я согласна узнать и в другой раз, – сказала Лисса. – А пока меня волнует, что случится, когда шериф со своими людьми доберется до этой горы. Он ведь скачет прямо к ней, я верно понимаю?

– Ничего хорошего, как я смекаю. – Сев на камень, гоблин принялся перешнуровывать левый мокасин. – У Сальватано теперь две лошади на троих. У нас – полторы на четверых. Если Сестрички попробуют сбежать, шериф, канешна, рванет за ними, но далеко не уйдет. Когда же погоня закончится, он обязательно вернется и начнет вынюхивать – а чего это здесь валяется конь и вообще, что тута было?

– Говорят, – задумчиво произнес я, – в Запретных Землях гоблины первые мастера по части запутывания следов.

– Говорят, что моя бабушка, съев дедушку, долго плевалась. – Толстяк принялся за второй мокасин. – А еще говорят, что в подручных у Шарго ходит Пау-Нюхач, наипервейший следопыт в этой части Пограничья.

– И этот Пау действительно так уж хорош?

– Будь поблизости речка или хотя бы ручей, – медленно произнес гобл, – я бы сказал, что можно и потрепыхаться. Имейся у нас маг, способный вызывать ливень или песчаную бурю, – было бы ну вааще здоровски. А как есть… – Толстяк с безнадежным видом взмахнул рукой, – я за нас и дайм против сотни не поставлю.

– Что ж, понятно, – нарочито безразлично произнес я, хотя внутренний голос озвучивал ситуацию куда красочнее и эмоциональнее… гоблину бы понравилось, определенно.

– Венга… будь добра, помоги мне встать… ага… а теперь – лечь!

– Эй-парень, ты куда намылился-то?!

– Хочу глянуть, что происходит внизу.

Здесь задача была сложнее – требовалось вообразить себя не гордым орлом, а юркой ящеркой. В ситуации же, когда нельзя толком опереться ни на правое плечо, ни на левый бок, ползать между камней, мягко говоря, неудобно. Я попробовал и так, и эдак, в итоге перевернулся на спину, оттолкнулся ногами… ну и застрял.

– Ну что там?

– Пока – ничего!

Виден мне был исключительно валун. Дурацкое положение – правая рука примотана к туловищу, левую же я умудрился только что защемить под камнем. На свободе оставались только ноги, однако нормально зацепиться каблуками у меня все никак не выходило…

…пока кто-то не взял и не выдернул меня из-под камня, словно занозу из пальца.

– Ты сошла с ума.

Это была вполне искренняя оценка. Чтобы помочь мне, Венга обошла валун и сейчас продолжала стоять в полный рост. В месте, где я и голову-то боялся на лишний дюйм приподнять.

– Ты просил помочь.

– Это было по ту сторону валуна.

– Их пули для меня не опасны.

– Обычные пули. Вспомни, что говорил Толстяк.

– Он много говорит.

– Это верно, – вздохнул я, – наш зеленый друг то еще трепло… ладно, помоги мне встать.

– Нет, – быстро возразила вампирка. – Для тебя здесь опасно.

– Но ты же не можешь перенести меня за пятьсот миль и уложить в теплую уютную кровать. Или все-таки можешь?

– Не могу. Я не владею телепортационной магией.

– А я догадывался об этом, – вздохнул я. – Шутка, Венга, это была просто шутка. Юмор. Знаешь, что это такое?

– Знаю. Но меня этому никогда не учили.

– Ну да, верно. Тебя учили только математике, алхимии, фехтованию и… и…

– … шахматы, танцы и вышивание крестиком.

– Да-да, как же я мог забыть про вышивание крестиком. А теперь будь добра, помоги мне подняться. Это приказ.

Волшебный ключик подошел к замку – без всяких дальнейших пререканий Венга подхватила меня и одним движением установила в стоячее положение. Очень быстрым движением – даже голова закружилась.

Когда же линия горизонта перестала качаться у меня перед глазами, как пьяный тролль, я увидел, что Сестрички стоят внизу около большой копны – и когда только натаскать успели? – и, судя по жестам, о чем-то весьма ожесточенно спорят.

Впрочем, длился этот спор недолго. Короткий свист – и обе оставшиеся у Сестричек лошади сорвались в галоп. Сами же бандитки…

– Они поднимаются.

– Вижу, – кивнул я и, полуобернувшись, позвал: – Ау, зеленый.

– Они уже на мушках, эй-парень.

– Отлично. Там их и держите… а пальцы – подальше от спуска.

– Это может быть ловушка, – сказала Венга.

– Может, – кивнул я. – Но я надеюсь, что Линда тоже когда-то учила математику… хотя бы арифметику. И сумела посчитать, что семь стволов – это заметно лучше, чем три.

– Да-а, снизу это выглядело куда опаснее. Знала бы я раньше… – Сальватано, хмурясь, побарабанила пальцами по кобуре. – Марти.

– Что?

Марти была оборотнем, как и Лисса, – даже ушки на макушке у них были похожи, хотя у Сестрички шерстка на них выглядела темнее и мягче. И, так же как и китаянка, в нарядах Марти предпочитала оркский стиль, правда, не лесных орков, а равнинных: меньше красок, зато уйма бахромы, бисера и прочих фенечек. Выглядела она не старше Венги… да и то три-четыре года ей добавлял укороченный «винчестер» в чехле за спиной.

Тонкий пальчик развернулся в сторону лошадей.

– Перегороди проходы… здесь… и здесь.

– Эй, ты чего собралась делать?! – завопил гоблин. – Я…

Бах! Бах!

– Их бы все равно убили в первые же секунды боя, – спокойно глядя на злобно скалящегося гоблина, сказала третья бандитка, Францеска ван Хеемварден. – Зато теперь они лежат где нужно, а не где попало.

– Канешна-канешна… своих-то вы отпустили…

– Наши кони умеют возвращаться по магическому сигналу, – достав из карманчика небольшую свистульку на цепочке, Марти покачала ею перед глазами у Толстяка. – У вас же такого не было?

– Ну, не было… ну и что с того… – Гоблин сбавил тон, однако успокаиваться пока не собирался. – Все равно… это были наши лошади… в жеребца я вааще влюбился, можно сказать… выхаживал его, ночей не спал…

– Остынь, зеленый, – махнула рукой Сальватано. – Считай, что я их купила по двойной цене.

– Чо, серьезно?! – вытаращился на неё Толстяк.

– Не имею привычки шутить в денежных вопросах. – Улыбку дарко даже самый закоренелый оптимист вряд ли назвал бы доброй. – Вот если бы я пообещала содрать с тебя шкуру…

– Шуточки, – проворчал гобл, отходя на всякий случай в сторону, – на уровне пещерных троллей.

– Что поделать, – картинно вздохнула ван Хеемварден, – юмор гоблинов слишком тонок для нас. Его даже светлые эльфы не всегда понимают.

Францеска, с её правильными и тонкими чертами лица, выглядела по меньшей мере квартеронкой, а значит, упоминая светлых эльфов, она знала, о чем говорит.

– Мы, гоблины… – начал Толстяк.

– Тихо всем.

Лисса отдала этот приказ вроде бы негромко, но её звенящий шепот едва не заставил меня подпрыгнуть.

Выглядела сидящая на скале китаянка сейчас далеко не лучшим образом – закрытые глаза, капельки пота на лбу, заострившееся лицо, то стремительно наливающееся краснотой, то ничуть не менее быстро бледнеющее.