Элона Демидова - Отступник

Юноши поздоровались, а среброволосая нуклеарка улыбнулась и прошептала скороговоркой:

― Мне пора. Солнце встает. Спасибо за уроки и за то, что пожертвовали частью ночного бодрствования ради меня.

― Я тебя провожу, — поспешно проговорил Витя, русоволосый жилистый парень лет шестнадцати.

― Что за уроки? — спросила Аня, когда бледнокожая и ее ухажер скрылись из виду.

― Уроки стрельбы, — ответил Илья, — Нике тяжело, у нее ночное зрение плохое, а днем кожа быстро сгорает на солнце, она же альбинос, вот и приходится днем прятаться в интернате.

― Где? — изумилась Аня.

― Ну, в интернате... Это дом, где ухаживают за больными, кого не может вылечить даже шаман... Там они и живут все вместе, — заморгал паренек. — Вождь говорит, что это наследие прошлого мира.

― И у вас таких много?

― Одиннадцать.

― Вот, значит, как, — произнесла Аня тихо, раздумывая, стал бы кто-то в Лакедемоне возиться с безнадежно больными людьми.

― Но такие вещи случаются не часто, — вмешался в разговор Ромул; высокий, скуластый, с рыжеватыми волосами, спускающимися почти до плечей, он показался Ане симпатягой. — Если будешь есть лекарство из водорослей, которое дает шаман, то с тобой и с твоими детьми все будет нормально.

― С детьми... все хорошо... — эхом повторила Аня.

Она вдруг почувствовала себя невероятно счастливой. Она останется здесь с Олегом... и будет есть много водорослей, так что их ребенок непременно родится здоровым!

― А в Лакедемоне умеют стрелять из лука? — проговорила, будто промурлыкала, мулатка, прерывая мечтания Ани.

― Умеют!

― А у нас самая меткая Каур, — сказал парнишка. — А потом я.

— Лучше нас никто не стреляет! — заносчиво заявила Аня, вздернув нос.

— Давайте проверим? — предложил Ромул. — Устроим соревнование.

— Какой же будет приз? Просто так неинтересно, — Аня скрестила руки на груди.

— А на что обычно спорят в Лакедемоне? — мулатка, прищурившись, слегка наклонила голову.

― На волосы, — усмехнулась Аня, — с проигравшего состригают локон в том месте, на которое укажет победитель. Знаешь сколько у меня дома пучков волос? И женских, и мужских.

― Но тебе уже нечего ставить, — глядя на Анин ежик, невозмутимо заключила Каур.

― Я остриглась сама! — зло сверкнула глазами девушка, усмотрев намек в этих словах.

― А сыграйте на желание, — сказал Илья.

― Это как? Проигравший делает то, что захочет победитель?

― Нет, — Илья покачал головой. — Каждая загадывает желание, но никому не говорит. Кто побеждает, у того желание обязательно сбудется.

Девушка с сомнением хмыкнула.

― Эта примета всегда сбывается, — паренек протянул Ане свое оружие и три стрелы, которые вытащил из кожаного колчана. — Бери, он не хуже, чем у Каур. Цельтесь в ту корягу, которая рядом с морем, с расстояния в шестьдесят шагов.

― С шестидесяти? Не знаю... — Аня с сомнением посмотрела на незнакомый лук, провела пальцами по упругой тетиве, попробовала на прочность плечи, потерла ладонью рукоять.

― Но ведь лучше вас никто не стреляет, — вкрадчиво произнесла мулатка. — Что для тебя какие-то шестьдесят шагов.

― Идет!

― Тогда придумывай желание, — Каур встала на носки и, прогнувшись, потянулась, подняв руки.

― Оно такое же, как и у тебя, — надменно выцедила Аня. — Я знаю.

― В чем уверена, о том не загадываю, — невозмутимо парировала мулатка. — Вот что знаю я.

― Вы обе знаете, но не распознаёте, — хмуро проговорил Илья, но на его реплику никто не обратил внимания.

После того как отсчитали необходимое количество шагов и провели на песке линию, соперницы встали рядом.

― Мне нужно пристреляться, — Аня натянула тетиву.

Две стрелы ушли выше цели, третья недолетела, воткнувшись в мокрый песок. Лицо скуластого Ромула расплылось в саркастической улыбке, когда он протягивал девушке свой колчан.

― Я готова, — произнесла Аня, чувствуя возрастающее возбуждение. — Начинай первая!

Мулатка, крепко сжав лук, замерла, закрыв левый глаз, а зрачок правого расширился до предела, так что в этот момент он ничем не отличался от человеческого.

― Я Каур Разящая, — шепнула она и отпустила тетиву.

Послышался отрывистый свист, и стрела вонзилась в середину ствола.

Почти не целясь, Аня выстрелила следом: попадание!

― О-о-о, вот это техника, — Ромул почесал затылок, улыбка сползла с его лица.

― Иногда, — заговорила мулатка, — следует бояться своих желаний, особенно тех, которые могут сделать несчастными других. Потому что в конце концов несчастной окажешься ты сама.

Выстрел Каур поразил цель. Аня покосилась на соперницу, губы ее дрогнули:

― Можно подумать, тебе известно, кто будет счастлив, а кто нет!

Аня пустила стрелу — и снова попала чуть выше и левее стрелы соперницы.

― Мне известно одно, — от голоса нуклеарки, вкрадчивого и певучего, будто исходил неуловимый, дразнящий нервы аромат. — Та, что лелеет пустые надежды, приумножает страдания. Свои и чужие. Ей не может сопутствовать удача.

Из трех попыток Каур не промахнулась ни разу.

Аня подняла лук, но сразу опустила, чувствуя, что в ней вскипает ярость, от которой стало тяжело дышать, а пальцы сотрясала мелкая дрожь. Что-то похожее ей уже доводилось слышать. Быть может, совсем недавно, в сегодняшнем ночном кошмаре. Но как черной мерзавке удалось угадать? Вот это было поистине обидно. Глаза Ани застлали некстати подступившие слезы, и она выстрелила наугад, не видя цели. Стрела, оцарапав корягу, ушла в воду. Раздосадованная девушка швырнула лук, который, скрипнув, спружинил, на мгновение завис в воздухе, но этого оказалось достаточно, чтобы Илья успел поймать его на лету.

― Все это глупости! — хрипло крикнула Аня и побежала вдоль линии прибоя к хижине, в которой провела ночь.

― А твой клан, Каур, сегодня в дозоре, — невозмутимо сказал паренек, тщательно осматривая свое оружие, которое чуть было не сломала разбушевавшаяся гостья из Лакедемона. — Брат Саша, наверное, уже вернулся, нужно идти.

― Да, я тоже пойду, — согласился Ромул. — Время утренней прополки.

― Соберу стрелы, — мулатка направилась к полусгнившему дереву.

― А что ты загадала на победу? — спросил ей вслед Ромул.

Нуклеарка остановилась, посмотрела из-за плеча на парня:

― Это только мое дело, сын вождя. Но будь уверен, никто не угадает, потому что я загадала не желание, а мечту.

― А знаешь, ведь она стреляет лучше тебя, — Ромул поправил колчан. — Просто психованная. Это ее и подвело.

― Она стреляет лучше меня, — подтвердила мулатка.

«Но я Каур Разящая и всегда попадаю точно в сердце!» — добавила она про себя.

Проснувшись в квартире Ильи, Олег не нашел паренька. Выйдя на кухню, юноша увидел графин с водой, налил себе полный стакан и с жадностью выпил. Есть не хотелось.

Теперь, когда он остался один, можно было, не стесняясь чужих глаз, внимательно рассмотреть жилище, представляя, будто все это принадлежит ему, и что никакого Великого Коллапса не случилось... Пройдя в ванную комнату, Олег еще раз с восхищением провел пальцем по чуть растрескавшейся голубой эмали раковины, и оглядел унитаз, который, конечно, не работал, но пофантазировать, как удобно устраивались люди в прошлом, никто не мешал. Умываясь над тазиком, юноша ладонями ощутил на щеках упругое сопротивление щетинок, и сообразил, что не брился, пожалуй, три или даже четыре дня.

Одевшись в привычный камуфляж, изрядно пропахший потом и пылью, который вообще-то уже следовало выстирать, Олег выглянул в окно. Сквозь листья киндеровых деревьев просматривался памятник Бессущностному.