Молниеносный - Фёдор Бойков

Сначала ЛЭП, потом смерть и пробуждение в крематории. Теперь я самый настоящий князь, который сидит на мокрой траве и ржёт, как конь, а рядом электропёс и невменяемый пьяный мужик.

Так этого было мало! Я не только голоса в голове слышу, мне ещё и пёс улыбается!

Осталось только запахнуть полы воображаемого халата и позвать слугу. Я даже представил эту сцену, выпрямился во весь рост и протянул руку к статуе.

— Захар! Чаю мне! И плюшки не забудь, — я продолжал смеяться, но пьяное тело вдруг резко замерло, встало враскорячку и подняло на меня мутный взгляд.

— Ваше сия-ик-тельство? — проблеял пьянчуга. — Померли же ж давеча-ик. Чёзанах?

— Захар? — уточнил я, перестав ржать. Неужели я угадал имя этого пьяницы?

— Так это… ваше-ик, сиятельство, — мужик поднялся, шатаясь, как осиновый лист на ветру, и прищурил свои водянисто-серые глаза. — Померли. Точно помню-ик. Демон!

Последнее слово мужик проорал во всю глотку и бросился на меня. Даже рык пса не остудил желание разорвать голыми руками демона, якобы вселившегося в хозяина пьянчуги.

— Хорош! — рявкнул я, отталкивая от себя слугу. — Ну-ка быстро пришёл в себя. Если не объяснишь мне, какого чёрта валяешься в пьяном виде, выпорю на конюшне!

— Неужто?.. — пробормотал Захар, тряся головой и не глядя на меня. — Ошиблись, получается? Маленький господин всё конюшню вспоминал, а ведь лошадей продали уж лет десять назад… ваше сиятельство?

Взгляд у него был такой жалобный и в то же время в нём было столько надежды, что я поморщился. Вон как мужик страдал, что его князь помер, что упился чуть не до смерти.

— Ну а кто же ещё? Я это, Захар, — соврал я, не моргнув глазом. — Пойдём в дом что ли. Там Алёна уже наверняка сообразила поздний ужин.

— Алёна Владимировна приехала? — удивился Захар, пытаясь сориентироваться в темноте. — А чего она так рано? Там же дел ваших бумажных на неделю ещё было.

— Так услышала о моей кончине, — я развёл руками и потянул слугу в сторону дома.

Подсвечивать молниями путь не пришлось, я чётко помнил, что входная дверь находится прямо напротив морды статуи. Даже небольшую канаву мы с Захаром преодолели без всяких проблем. Это к статуе я пёрся не глядя, а теперь под ноги смотрел внимательнее.

Вскоре мы увидели фонарь над дверью, предусмотрительно включённый моей помощницей. Захар сразу приободрился и зашагал быстрее. Его ноги ещё заплетались, но я не спешил подавать ему руку — не хотелось выкинуть что-то такое, чего предыдущий князь бы не стал делать. Чёрт их знает, этих местных, как у них дела обстоят.

Когда мы зашли в дом, до меня донеслись такие приятные каждому мужчине запахи: жареного бекона, яиц и кофе. А жизнь-то налаживается. Ещё бы смыть с себя грязь, в которой я повалялся, когда навернулся с тропинки, и вообще красота будет!

— А вот и вы, князь, — с вызовом протянула Алёна, выглянув в коридор. — Ну и шуточки у вас. Никак не пойму, зачем вы так со мной?

— Алёна Владимировна-ик, — пропел из-за моей спины Захар, растягивая гласные. — Смотрите, сиятельство-то жив-здоров оказался!

— Вижу уже, — моя помощница недовольно сморщила нос и поджала губы. — У вашего господина отвратительное чувство юмора. Ой, а что это с вами, Захар Петрович?

— Дык это… горюшко у меня-я-я, — начал было Захар, но резко осёкся, глянув на меня. — Было, значится. Вот я и того, перебрал малость.

— Понятно, — фыркнула Алёна и резко махнула головой в сторону кухни. — Идите поешьте что ли, ну или закусите.

— Вот спасибо, хорошая вы наша, — расплылся в улыбке Захар. — Как всегда в корень зрите.

Я не вмешивался в их разговор, разглядывал тканевые обои и выцветшие от времени узоры. Бедность княжеского рода бросалась в глаза. На полу коридора лежал ковёр, вышарканный и залоснившийся, светильники на стенах были приглушены — видимо, чтобы хоть как-то сгладить общее впечатление.

Несмотря на запах яичницы и кофе, мне больше всего хотелось сейчас посетить ванную комнату. Умыть лицо и руки с засохшей на них землёй. Да и переодеться хотелось ничуть не меньше.

Слова Алёны натолкнули меня на одну мысль. Что меня убило? Не там, на ЛЭП, а тут. Почему князь так внезапно скончался?

— Захар, проводи меня в уборную, — сказал я, оборвав на полуслове очередную порцию благодарностей слуги. — И принеси свежую одежду.

Алёна сверкнула глазами и прищурилась, изучая мой потрёпанный вид, а затем сама себе кивнула. Захар же, запинаясь и держась рукой за стену, повёл меня по коридорам особняка.

Не зря дом князя показался мне с улицы громадиной. Здесь было не меньше трёх этажей, а комнат — больше двух десятков. Лестница с позолоченными, но обшарпанными перилами привела нас на верхний этаж, где Захар указал мне на одну из дверей, а сам скрылся за другой.

Ну что, пора узнать, как теперь я выгляжу?

Зеркало меня порадовало — князь Громов не был брутальным, но и совсем уж задохликом он тоже не был. В коротких чёрных волосах запутались травинки, на лбу и щеках виднелись грязевые подтёки, но лицо было правильным, даже красивым. Волевой подбородок с небольшой ямочкой, тонкий аристократический нос и стального цвета глаза, в которых мелькали грозовые всполохи.

Я усмехнулся, и моя кривая ухмылка показалась неуместной на этом бесстрастном молодом лице.

— Ну, покойся с миром, княже, — сказал я отражению. Как там говорится? Помер дед Максим, ну и хер с ним. Теперь это тело и эта жизнь — мои. И цена небольшая — всего лишь найти элементаля и получить свой приз.

Расстегнув тёмно-синий камзол, я уставился на когда-то белую рубашку, залитую кровью. Да ведь меня зарезали! Как свинью в скотобойне! И никто не привёл тело в порядок, не обмыл и не переодел? Сразу потащили в крематорий, суки!

Даже этот Захар, вместо того чтобы по правилам проститься с господином, пошёл пьянствовать!

Да они тут все в край охренели! Ну ничего, теперь вместо задохлика-князя я. И все они у меня получат своё. И Архип, упорно пытающийся меня упокоить, и этот Михей с сальными волосами и таким же сальным взглядом!

Злость бурлила в крови, разжигая во мне что-то неведомое. Что-то первобытное и