Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

— Мессира Амаратто, прошу прощения, если моя друзья нечаянно обидели вас, — я постарался говорить как можно глаже. — Вы обещали мне рассказать, что такое Белый Муж?

Она фыркнула.

— Да не вопрос, красавчик! Восемьдесят пять золотых за учебный курс — и вся информация об иномирных проклятьях и преломлениях в нашем мире, какую сможешь унести, твоя!

— Да треплется она, — все же снова подала голос Ханна. — Нет у нее никакой информации. Знаю я эту породу. Болтовни на золотой, толку на ломаный медяк!

— Хм! — Хелена сверкнула на меч глазами, но больше не сказала ничего. Не повелась на простейшую уловку, жаль.

— Да про Белого Мужа я вам и так расскажу, было бы о чем! — махнул рукой Колин. — И совершенно бесплатно. Есть такое проклятье Черного Вдовца или Черной Вдовы, редко встречается. Супруги и постоянные любовники проклятого мрут как мухи, пока потенциал проклятья не исчерпается. Или если среди них не попадется кто-то с достаточно сильным магическим даром и нужными знаниями, чтобы отвести беду. Так вот, после обращения проклятья вспять получается благословение Белого Мужа или Белой Жены. Еще более редкая штука! Человек, который, заводя постоянные отношения, дает партнеру здоровье, долголетие и прибыток в магической силе! Отличная штука. Это вы, выходит, он самый и есть? Ну, повезло вам! А вашей жене — втройне повезло.

— Да, это я уже поняла! — воскликнула Ханна.

Глава 17

Добрая Герцогиня и злой дракон

Колин Старый вписался в нашу компанию как родной — несмотря на его попытки подкатить к Кэтрин. Потому что начал он путешествие с нами с того, что рассчитал своего телохранителя, ожидавшего его, оказывается, с другой стороны рабочего лагеря (мужик, такой же наемник, как Кэтрин, мирно спал на травке, пользуясь моментом, его лошадь и Колинов ослик из того же агентства паслись там же) и попытался уговорить Кэтрин взять его с собой на Рябушку.

— Ну в самом деле, не ишака же этого за собой волочь! — говорил он. — Во-первых, тогда придется в город опять возвращаться, длительный найм оформлять или покупать его. А вы же торопитесь. Во-вторых, он же обузой будет! Если нечисть нападет, или там когда до Темного властелина добредем…

— Ну допустим, — скептически сказала Кэтрин. — Но на Рябу не посажу! Ты… вы сколько весите, фунтов шестьдесят? Ну и я почти сотню со всей снарягой, Рябушке это тяжело. Давайте вон с Мишелем езжайте, вы ж друзья, заодно и наобщаетесь.

Колин горестно вздохнул и посмотрел на Кэтрин собачьими глазами.

— Со мной можно на «ты», — сказал он. — И что, я тебе не нравлюсь?

Кэтрин улыбнулась.

— Ну ты и… угодник! Нравишься! Но к сиськам поприжиматься не дам! Мал еще. Вот будь тебе правда лет шесть…

— Это не мал, это слишком велик получается! — резонно возразил Колин.

— Ты понял, что я имею в виду!

Так и вышло, что Колин ехал то с Мишелем на Самуиле, то со мной на Ночке — ей, опять же, все равно, а нам с Ханной компания. Собеседником он оказался замечательным: веселым, остроумным, правда, немного чересчур болтливым — но я делал скидку на детское тело.

Колин подтвердил, что форм-фактор здорово влияет:

— Знали бы вы, — со мной он тоже перешел на «ты», но обращался к нам с Ханной. — Знали бы вы, как тяжело себя контролировать в детском теле! Когда только омолодился, вообще испугался, что две трети того, что знал, забыл! Мозг-то маленький! Мысли быстро мечутся, ни на чем сосредоточиться не выходит, паника-паника-паника! Ничего, попривык, научился себя в руки брать кое-как… А знания никуда не делись, только ужались как-то, глубже ушли. Во, я в одной книжке хорошее слово вычитал — заархивировались! Чтобы извлечь, нужно получше подумать, сосредоточиться. Я поэтому, знаешь, за преподавание стал хвататься. Во-первых, мне другие формы заработка, считай, закрыты — кто меня такого для серьезных дел наймет? Сбережений же у меня, по стечению обстоятельств, кот наплакал! Я как раз перед этим своим экспериментом дом в столице купил, обставил… Ну не продавать же его — жалко! Правда, я туда квартирантов в итоге пустил: все-таки я не из тех, кто долго на месте сидит… В общем, стал я взрослых магии учить и доучивать. С детишками не выходит, они меня всерьез не воспринимают. А взрослых — норм. Заодно и сам освежаю все, что в черепушке-то за много лет накопилось! Чую, особо важно это сделать, пока половое созревание в полную силу не вдарило. Так-то оно уже началось, думать уже тяжеловато становится, чуть что — ну, вот Андрей сам знает, что в голове, а ты, Ханна, можешь представить, хотя у девочек, я слышал, это легче проходит!

— Не знаю насчет «легче», но дури тоже много, — фыркнула моя жена.

— Сочувствую, — в свою очередь усмехнулся я.

— Не, Рей, ты не понимаешь! Ты о себе в детстве думаешь — смутные грезы, соседку за косичку подергать, за прачками на речке подглядеть, когда они подол подтыкают… Это бледная тень! Когда первый раз пубертат проживаешь, не знаешь, как оно все по-настоящему, поэтому вроде и жмется, и колется, а все-таки терпеть легче. А теперь я ж знаю — да в деталях и подробностях! Эти-то воспоминания на месте, только руку протяни! Мне ж и сны снятся, и всякое такое! — Он вздохнул. — А меня даже в бордели не пускают! Ну, в приличные. Говорят: «Нет, не буду наших девочек заставлять». А в такие, где заставят, или где все равно… — маг поморщился. — Ну их, туда лучше и так не ходить, особенно в детском теле!

— Года через два пустят, наверное, — утешила его Ханна.

— Ну да, но ты бы знала, как долго сейчас время тянется! Просто ужас! День — как год раньше был, по ощущениям!

— А… жены у тебя не было? Любовницы там постоянной? — спросил я. — Может быть…

— С женитьбой у меня не сложилось, а постоянные подружки были, даже несколько! — Тут же уловил мысль он. — Я сперва им на глаза не показывался, а потом, когда подрос немножко и подпирать стало, пошел. Ну, поехал, они же в разных городах все.