Молот Пограничья - Валерий Пылаев

стороны в сторону, закинув за спину штуцер и то и дело выпуская в небо облако папиросного дыма. К дружиннику без особой спешки направлялись еще три человека — тоже вооруженные, но в одежде попроще, с грубыми брезентовыми рюкзаками на плечах.

— Вольники, — прошептала Елена, почти касаясь губами моей щеки. — Смотри — их не остановили даже… К реке идут.

Действительно — дружинник лишь приветствовал замызганную троицу кивком и принялся дальше ходить туда-сюда по дороге. Искатели удалились в сторону Невы, и на несколько минут в Тайге вновь воцарилась тишина — пока в глубине леса не послышался шум мотора.

Мы с Еленой дружно повернулись на звук и увидели, как по просеке неторопливо ползет здоровенный черный внедорожник. Доехав до часового, машина остановилась, и из нее наружу выбрался невысокий черноволосый мужчина в штатском. Завидев его, дружинник тут же вытянулся по струнке и даже попытался неуклюже изобразить местное воинское приветствие. Разговора я, впрочем, так и не услышал.

Зато узнал лицо — и рука сама нащупала за спиной приклад штуцера.

— Стой… Стой, кому говорят! Заметят!

Мир перед глазами стремительно закрывала алая пелена, сквозь которую кое-как проступала только ненавистная чернявая физиономия. Мой старый знакомый сменил пижонское спортивное авто на технику попроще и переоделся, однако никакой ошибки быть не могло. Основа внутри полыхнула, прогоняя усталость, и я пришел в себя, лишь когда Елена повисла у меня на плечах, утягивая обратно в зелень.

— Да что на тебя нашло⁈ Ты… ты его знаешь? — прошипела она. — Этого человека?

— Нет. — Я усилием воли заставил себя опуститься на землю. — Но познакомиться я бы не отказался.

— Это не из местных, я его никогда не видела. — Елена прищурилась, разглядывая отъезжающую в сторону реки машину. И вдруг нахмурилась. — Ты что такое задумал? Там четыре человека, и дальше часовые на каждом шагу!

Я на мгновение успел забыть, что большая часть силы Стража осталась лишь в воспоминаниях. И только вид собственных пальцев, сжимающих штуцер, привел меня в чувство.

Ни молота, ни брони, ни верных преторианцев — только удивленная и встревоженная девчонка с луком и дрессированной собакой… Так себе расклад. Даже первородное пламя внутри не спешило разгораться, будто намекая, что переть напролом, снося магией все на своем пути — не лучшая затея.

Видимо, пришла пора заняться тем, что я делал не так уж часто — думать. Не ломиться вперед, полагаясь я оружие, толщину доспехов и почти бесконечный запас высшей энергии под пальцами, а сначала осмотреться, понять, что к чему.

И только потом — действовать.

— Разведали, получается… — тихо проговорила Елена. — А дальше что делать будем?

— Ты — возвращайся домой. И скажи старикам, чтобы не волновались.

— А ты⁈

— Немного прогуляюсь, — усмехнулся я.

И, закинув штуцер обратно за спину, зашагал прямиком к просеке.

Глава 19

Лось скучал. Обычно это его скорее радовало: Тайга шутить не любить, и даже самое безобидное событие здесь может притащить за собой неприятности. А все любители перемен, приключений и прочих ненужных штуковин рано или поздно заканчивают одинаково — в глубокой яме метр на два с наспех сложенным из веток треугольным надгробием.

Но после нескольких дней у реки скука навалилась с удвоенной силой, и время на посту тянулось, как остывающий мазут. День, как назло, выдался жарким, и остальные предпочитали остаться в тени вместо того, чтобы как обычно рассесться на бревнах и ящиках вдоль дороги и трепаться обо всем подряд, поочередно скручивая папиросы и практикуясь в стрельбе из арбалета по птицам.

Так что Лось, пожалуй, даже обрадовался, когда после троицы вольников из Сиверска пожаловал сам барон. Его благородие, разумеется, и не думал отчитываться перед рядовым гридем, однако его появление само по себе означало или вылазку на север, или поездку на грузовике обратно в Гатчину. Конечно, в группу сопровождения еще надо попасть, но если постараться, если пообещать парням у костра бутылку…

Из размышлений Лося вырвали раздавшиеся на дороге шаги. Он даже схватился было за ружье, но тут же выдохнул: вместо ижорских дружинников с грозным князем Горчаковым во главе к посту шагал один единственный человек — высокий плечистый парень в видавшем виды камуфляже без шевронов. С рюкзаком, древним штуцером и криво повязанной тряпкой на голове вместо кепки или панамы. В Гатчине Лось видел таких чуть ли каждый день, но не каждый из них отваживался забраться за реку.

Этот, похоже, как раз был из смелых — шел ровно, не сутулясь и не оглядываясь, как предыдущие. На вид парень только-только разменял третий десяток, однако взгляд выдавал в нем человека опытного — то ли охотника, то ли отставного вояку.

— Куда путь держишь? — поинтересовался Лось.

Формально в его обязанности входило останавливать каждого, кто шел по дороге, но вольники постоянно бродили туда-сюда, и даже пытаться запомнить их не было никакого смысла.

— Я? Ну… Вперед! — Парень пожал плечами и неопределенно махнул куда-то в сторону реки. — Ищу этого, как его…

— Ясно. Первый раз на Пограничье, что ли?

— Вроде того.

— Оно и видно. Ладно, ты, главное, не менжуйся. Народ тут неплохой, но будешь клювом щелкать — быстро обуют. — Лось добродушно заулыбался. — Иди на тот берег, там в форте найдешь Хряка, он объяснит, что к чему.

Парень молча кивнул, поправил лямки рюкзака и зашагал дальше по дороге, то и дело осматриваясь. На мгновение Лося даже кольнуло подозрение — слишком уж любопытным оказался новоиспеченный искатель. Впрочем, раздумья продлились недолго — в конце концов, какая разница?

Вольником больше, вольником меньше…

* * *

Лишь когда дорога свернула вправо, и рослая фигура дружинника исчезла за деревьями, я, наконец, позволил себе выдохнуть. Вряд ли у дозорных возникли хоть какие-то подозрения, однако случись что — уходить пришлось бы с боем. А в шуме я сейчас уж точно не нуждался.

Дорога обогнула холм и снова выпрямилась, понемногу уходя вниз.Через пару сотен метров деревья расступились, и я увидел то, что и ожидал — мост. Не полноценный каменный, как у Гром-камня, а деревянный, явно построенный наспех. Впрочем, и над ним наверняка пришлось потрудиться: в этом месте Нева была шириной метров триста, и совсем уж хлипкая конструкция не продержалась бы долго.

А по этой явно ездили — и не только внедорожники, но и грузовики — на неотесанных