Алекс и Алекс 4 - Семён Афанасьев

class="p1">— Делай, как она говорит! — повторно прорезается Алекс. — Тебе всё равно терять нечего! И так знают все, кому не лень! А Бак сказал, что к взорвавшемуся чемодану ещё второй спец прилагался по регламенту!

— С ума сошёл? — окатываю соседа волной недоумения. — Ты не в курсе, как я к ней отношусь?

— Мне кажется, ваши отношения можно трансформировать. — Обтекаемо формулирует Алекс. — За результат не поручусь, но она тебе, как по мне, зла не желает. А местами даже так и вовсе…

Блин. Вот не люблю, когда на меня давят, ещё и с двух сторон. Вместе с тем, какой-то отголосок подобия предчувствия на заднем плане говорит, что, рассказав кое-что Чоу, я ровным счётом ничего не теряю. А приобрести очень даже могу.

Удивляясь самому себе, выполняю назидания этой пары и вкратце пересказываю известное мне.

Хань подробно, в деталях, выспрашивает о полицейских, о возврате квартиры с помощью Хаас, об информации из Квадрата.

— Обещаю тебе, что ничего из сказанного тобой не уйдёт дальше меня, ни при каких обстоятельствах. — Буднично подводит итог она, отпивая моего некачественного с её точки зрения чая, который сама себе и заварила.

— Ты обещала поделиться своей инфой.

— Да. Думаю, с чего начать… Единичка, есть одна хорошая старая поговорка. Где надо прятать лист?

— Ты про лес, что ли?

— Угу. Насчёт этого проекта на Мвензи, не всё так однозначно. Начать с того, что коррекция гена старения в итоге на втором-третьем цикле омоложения ведёт к деградации нейро… — а дальше она, организовав виртуальную доску со своего навороченного комма, на голограмме воспроизводит добрую половину аргументов Алекса, плюс-минус.

Называя, правда, чуть иные термины; но физика и химия процессов всё равно узнаваема.

Алекс внутри уважительно присвистывает и назидательно поднимает палец: а я говорил!

Я предусмотрительно молчу о том, что мне знакома концепция: умеешь считать до семи, остановись на пяти. Вместо этого, спрашиваю в конце:

— А откуда у тебя такой уровень владения федеральной темой, которая, сказать мягко, широко не тиражируется? Ты же даже не наша гражданка?

— Пекинский университет ханьской традиционной медицины. У нас даже не в этом веке начались исследования по теме. Сейчас, при помощи современной техники и на стыке с западной наукой, получилось окончательно оформить выводы. Коэффициента полезного действия величиной в сто процентов не бывает.

Я давлюсь своим кофе, а Алекс по внутренней связи задумчиво пишет в воздухе:

— Ты смотри. Кто бы мог подумать. Оказывается, умные люди везде думают одинаково.

— И у вас об этой коррекции буквально все знают? — мне сложно поверить в совпадения, несмотря на лучащегося оптимизмом Алекса внутри.

— Я на девятом уровне. — Напоминает она обиженно. — Это типа вашего доктора науки. Да, я пока молода и не имею обширной практики за спиной, но с теорией и рекомендациями учителей у меня всё в порядке. На ежегодные закрытые демонстрации меня зовут каждый год!

— Такое впечатление, что я тебя задел, — не считаю нужным скрывать того, что вижу. — Непонятно только, почему такой дорогой специалист работает простым секретарём. Пусть и не в самом простом месте.

— Пха-ха-ха-ха-ха! — она искренне и неподдельно смеётся, но ничего не объясняет.

Заставляя меня тщательно проанализировать всё, что мне известно. Может, она не простой секретарь? Может, у них с этим связаны ещё какие-то функции?

Кстати, если бы она сейчас полезла доказывать свою крутость, я б … не знаю, как бы воспринял. А так, она просто похихикала.

А следом за ней сейчас хихикает и Алекс. Сговорились, что ли.

— В общем, насчёт листа в лесу. — Продолжает она, как ни в чём не бывало, почти не картинно отсмеявшись (или это я просто доколупываюсь?) — Что тебе известно о рутении?

— Платиноид? Навскидку, ничего особенного. — Тщательно припоминаю курс химии, в том числе от Алекса. — Ну, вроде бы, у него есть своя инженерная ниша, типа повышения коррозийной сопротивляемости и износостойкости того же титана. Но у него и добыча не сказать, что простая, нет?

— Ты не врач. — Констатирует Чоу. — Рутений является единственным платиновым металлом, который обнаруживается в составе живых организмов. Концентрируется в основном в мышечной ткани. Иных платиноидов в органике в естественной среде нет.

— И-и-и?

— А вот так выглядит наша внутренняя университетская статья о перспективах трансформации ваших одарённых, при условии регулярного депонирования рутения в их мышечных тканях. — Она натыкивает какой-то код на виртуальной клавиатуре и в воздухе, в виде ещё одной голограммы, зажигается научная статья на её родном языке.

— Хренасе. — Констатирую, вчитавшись. — Я не всё понимаю, но оно, похоже, может быть как катализатором, так и вообще гасить способности одарённых? Уже во втором поколении? Если это жрать регулярно?

— Любое лекарство, в зависимости от дозы, может и на тот свет легко отправить. — Снисходительно подтверждает Чоу. — Диета с содержанием добавок рутения для одарённых — не исключение. Другое дело, что для коррекции метаболизма, да с гарантией на два поколения, надо разрабатывать и вводить целую культуру как производства, так и потребления. Только вот результаты от внедрения такой культуры будут видны далеко не сразу.

— Стоп! Смотри! — отчёркиваю ногтем в воздухе главное. — Тут терапевтическая доза от критической, провоцирующей деградацию, отличается всего на треть!

— Ты умный. — Изображает озадаченность она.

На самом деле, это Алекс умный. Но не говорить же об этом вслух.

— Это получается, если вместо грамма на тонну добавить грамм и три десятых, результат будет прямо противоположный?

— Ага. — Простенько соглашается Чоу. — Но и это не всё. Что ни говори, но производство такой еды — это целая новая индустрия. И никто из нормальных производителей, не озаботившись достаточными количествами сырья, затевать потребительские революции не будет.

— Ты меня как будто подводишь к чему-то…

— Мвензи — единственные естественные запасы рутения на планете, которые относительно несложно добыть. — Не делает театральных пауз она. — Вот наша геологическая карта, смотри…

* * *

— Слушай, а почему ты мне это всё так спокойно рассказываешь? — спрашиваю уже совсем иным тоном через четверть часа, вникнув в детали.

— У нас есть журнал. Онлайн. Научный вестник медицинского университета, — глядя на меня, как на убогого, поясняет она. — Всё то, что я тебе сейчас рассказала, там печатается с позапрошлого