Адмирал космического флота - Геннадий Борчанинов

стрелой промчались «Кронос» и «Эгида», заходя на многократно отработанный манёвр атаки. Нам оставалось только ждать и смотреть, как бесславно заканчивает свой поход альянсовский флагман.

Думается мне, госпожа Вебер сейчас чувствует то же самое, что чувствовал я во время битвы за Диамед-Эпсилон. Полную растерянность, беспомощность. Зато я ощущал исключительно злое удовлетворение. Сейчас наша месть свершится окончательно.

Наши корабли атаковали одновременно, «Либерти» в тот же момент резко сменила направление. «Кронос» промазал, «Эгида» — нет, но её выстрел сумел только вновь перегрузить щиты вражеского линкора.

Адмирал Вебер оказалась вынуждена вступить в бой, отказавшись от затеи любой ценой уничтожить верфь. Иначе уничтожат уже её саму, а так у неё пока оставались шансы ускользнуть. Если залатать те несколько дырок в броне и обшивке, которые мы ей сделали. И она наверняка попытается этими шансами воспользоваться. В конце концов, она далеко не дура.

«Либерти» резко ушла вниз и дала импульс, меняя направление движения, а затем развернулась носом к преследователям и пальнула по «Эгиде». Крейсер потонул во вспышке ослепительно белого света, но почти сразу же вышел из неё, без щитов, чуть-чуть опалённый, но в целом невредимый.

А затем «Эгида» ответила выстрелом главного калибра, вслед за ней ударил и «Кронос». Залп линкора пришёлся аккурат по броне, не прикрытой энергетическими щитами, и флагман Альянса Свободных Систем прекратил движение, отключив двигатели. Выстрел «Кроноса» разгерметизировал сразу несколько отсеков, фактически, выломал из вражеского крейсера целый кусок, и переход в гиперпространство для него стал невозможным.

Кажется, это победа. Если только адмирал Вебер не задумала какую-нибудь подлую шутку. Зная её, ни в чём нельзя быть уверенным. Вообще ни в чём.

Глава 21

Несколько минут я боролся с соблазном отдать приказ об уничтожении линкора. «Либерти» висела без движения, понемногу заделывая дыры в обшивке, наши ремонтники занимались тем же самым. Попыток связаться с нами адмирал Вебер не делала, мы, впрочем, тоже не стремились к общению.

Просто сидели молча в командирской рубке, задумчиво глядя на индикаторы. Возможно, все ждали какой-то реакции от меня, но я просто сидел и ждал. Равнодушно, безучастно.

— Пожалуй, это ещё не конец, — хмыкнул я вдруг, словно сбрасывая какое-то оцепенение. — Как думаете, придётся брать на абордаж?

— Возможно, этого они и ждут, — сказал старший лейтенант Козлов.

— Дима, свяжитесь с «Либерти», — попросил я нашего связиста.

— Одну минуту, господин адмирал… — отозвался Каргин. — Не отвечают, пробую другой диапазон…

Мы все переглянулись. Оставалась крохотная вероятность, что на «Либерти» просто повредили системы связи, но я в такое не верил. Сигнал бедствия она тоже не посылала, капитуляцию не запрашивала. Формально бой ещё продолжался, хотя щиты и движки линкора были отключены, а «Кронос» и «Эгида» могли в любой момент уничтожить противника.

Похоже, Вебер будет сопротивляться до последнего. Я бы тоже сопротивлялся на её месте. Не удивлюсь, если на борту «Либерти» сейчас всем выдают оружие на руки, приказывая отражать атаку злых имперских штурмовиков.

— «Кронос», «Эгида», пилите её лазерами к чёртовой матери, — приказал я. — Надвое, поперёк, главное, реактор не заденьте.

— Но, господин адмирал… — попытался возразить Ткачёв.

Абордаж в космосе… Я бы и врагу не пожелал такого удовольствия. Альянсовский флагман, конечно, хороший трофей, но положить кучу народа ради него я не был готов. К тому же, мы уже захватили «Индепенденс». Надо бы вспомнить его компоновку, отдать более точные указания, как лучше распилить линкор.

— Лазерами ему первую треть от носа режьте, адмирал, — сказал я. — Это приказ.

— Есть… — ответил командир «Кроноса», и спустя несколько секунд броню линкора начали резать.

Жаль, конечно, превращать столь славный корабль в металлолом. Но и распылять его на атомы тоже будет жаль, если вдруг захват пойдёт не по плану. Окажется, например, очередной ловушкой хитроумной госпожи Вебер.

Наши корабли резали медленно, лазеры даже на полной мощности с трудом справлялись с тугоплавкой бронёй линкора. Они прорезали едва ли несколько метров, как движки «Либерти» снова включились в длинном импульсе, линкор снова возобновил попытки уйти.

— Вот же… Так и знал, — хмыкнул я. — Все за ней, сейчас же.

Значит, нас точно ждала ловушка. В которую мы предусмотрительно не полезли, из-за чего госпоже Вебер пришлось срочно менять планы. На самом деле, шансы у неё были фактически нулевые. Уйти не выйдет, к верфи или планете мы её не подпустим, если она вдруг решится на суицидальную последнюю атаку. Втроём мы можем гонять её по системе фактически сколько захотим.

«Кронос» и «Эгида» помчались за ней, не прекращая жечь лазерами, пусть уже и не по прежней линии, а в корму.

— Добивайте, — приказал я.

Лазеры в тот же миг выключились. «Эгида» ударила главным калибром, вслед за ней ударил «Кронос», и вражеский линкор скрылся в облаке белого пламени.

— Вот теперь, кажется, всё… — пробормотал я.

Я откинулся назад в кресле, выдохнул с облегчением. Само собой, это ещё не конец войны, но хотя бы столицу мы обезопасили.

— Всем спасибо, господа, дальше самостоятельно. Не маленькие, сами разберётесь, что делать, если что, Платонов подскажет, — сказал я, поднимаясь с насиженного места.

Работы предстояло много, очень много. К счастью, выполнять её буду не я, а другие люди. Собрать выживших, спасти тех, кого ещё можно спасти, убрать обломки и прочий космический мусор. Починить «Гремящего», вернуть верфь на место. Написать целую пачку отчётов. Вот это придётся делать мне, и от одной только мысли о писанине у меня заболела голова.

За дверями командирской рубки я остановился. Вообще, я должен был отправиться в центр управления, снова усердно трудиться. Но вместо этого я махнул рукой на обязанности и отправился в каюту номер один. И пусть вся Галактика подождёт.

Моя каюта уцелела в сражении, даже вентиляция и водопровод исправно работали, так что я скинул надоевший скафандр, китель, брюки и бельё, а потом забрался в душевую кабину и включил воду.

Не знаю, сколько я так стоял, прислонившись лбом к переборке, пока сверху на меня лилась тёплая вода. Наверное, минут сорок, не меньше. Собственно, стоял бы и дальше, если бы в дверь каюты не начали настойчиво колотить.

— Кто⁈ — рявкнул я.

Из-за двери послышался приглушённый голос, я не разобрал ни слова. Пришлось выключить воду и выйти из душа.

— Кто? — снова спросил я, но ответа не услышал, только настойчивый стук в дверь.

Я