"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

– А какая разница? – шепчу я.

***ЧТО?***

С моих губ срывается низкий стон, когда очередная вспышка боли прожигает меня насквозь. Я стискиваю зубы, подтягиваю колени как можно выше. Все болит, но я цепляюсь за этот вопрос, как за веревку, которая поможет мне не утонуть.

– Между демонами и… нами. Какая разница?

***АХ, ЭТО.*** Демон протягивает руку и гладит мои волосы в тот миг, когда меня захлестывает ментальный порыв. ***ВРЕМЯ.***

Когда я просыпаюсь, я уже новый человек.

Я все еще Элана. Все еще на шестом месяце беременности, все еще жду сына от своего покойного мужа. Все еще пытаюсь сделать невозможное – заключить мирный договор между нашим народом и нацией моргаджей с учетом того, что у них нет никаких оснований соглашаться на него.

Но я и не только она. Воспоминаний слишком много, они переполняют меня, я чувствую себя чашей, пытающейся удержать океан. Я могу только жадно глотать, зная, что мне понадобятся столетия, чтобы проглотить море. Я опьянена воспоминаниями, тону в своих личностях. Их не одна и не две. Я прожила десятки жизней. Но это – первая, что длится в десять раз дольше, чем все остальные, вместе взятые.

Я не вижу демона, я не ищу его. Вместо этого я, пошатываясь, выхожу из палатки, не обращая внимания на воинов моргаджей и песчаных женщин вокруг меня. Мои спотыкающиеся ноги несут меня обратно в палатку, где я взваливаю Валатею на плечо и сразу же направляюсь в центр Харас Гулгота. Никто не пытается остановить меня. Я слишком хорошо им знакома. Они полагают, что я все понимаю: что после всего того времени, что я потратила на изучение их обычаев, я не буду настолько глупа, чтоб вновь попытаться войти в главный зал.

Но на этот раз все по-другому. Теперь я знаю, что находится за этими стенами. Теперь я знаю, кто там обитает. И хотя по лагерю моргаджей разгуливает демон – я так и не узнала его имени, – который хочет, чтобы я это сделала, я не буду сопротивляться. Потому что я тоже этого хочу. Я хочу этого больше всего на свете. Мои души опалила безумная тоска.

Войдя в зал, я вижу его.

По правде говоря, я его вообще не вижу, потому что он всего лишь силуэт. Свет отказывается прикасаться к нему. И все же я знаю, что это он. И я знаю, что я его единственная надежда…

(Рассказ Кирина)

Я закричал, когда воспоминание перекрутилось в моем сознании. Черепки, фрагменты. Зеркальные осколки воспоминаний откололись и упали в темноту. Я почувствовал, как что-то сжалось в моей душе, когда я перестал переживать воспоминания другой жизни Джанель, когда я ощутил резкую, внезапную потерю равновесия, как будто я сделал шаг вниз по лестнице, которой больше не существует. Меня потянуло, яростно дернуло в ужасающе знакомую голодную черноту. Я попытался выпутаться из мыслей Джанель, заставить ее уйти, защитить ее, но это не сработало. Нас втянуло друг в друга.

Мы совершили ошибку. Вол-Карот чувствовал меня…

Нет…

Вол-Карот чувствовал нас.

56. Королева ванэ из Манола

(Рассказ Гризта)

Прибытие Валатеи и Гризта в Манол вызвало переполох, но присутствие Валатеи компенсировало появление «человека». Ванэ здесь были совсем другими: если ванэ, жившие в Кирписе, были светлокожи, то эти были чернее ночи. Это не могло быть естественным – все эти ванэ родились в Кирписе задолго до того, как решили отделиться.

А значит, цвет их кожи и волос были политическим заявлением.

Они прибыли на платформу, прикрепленную к гигантской ветке дерева, расположенной так высоко, что внизу виднелись лишь туман да птицы. Температура казалась убийственно жаркой и влажной. Их окружал аромат теплого солнечного света и цветов, свежего дерева и зелени. Ветка, на которой они стояли, вела к дереву…

Что ж, Гризт начал понимать, почему это дерево считалось особенным.

Осознать его масштаб было очень трудно. На его ветвях громоздился целый город, и город немаленький. Перед ними лежал целый остров изящных зданий, некоторые из которых были встроены в бока дерева, другие покоились на специальных платформах, подобно богато украшенным домам на деревьях.

– Это Мать Деревьев, – сказала Валатея, направившись вперед. – Она самое древнее живое существо во всем мире.

– Ну… – сказал Гризт, – вероятно, не самое древнее.

– О, она уже была здесь, когда мы прибыли.

Гризт остановился, потрясенный.

– Я думал, мы…

– Переделали этот мир? Нет. Ты хоть представляешь, сколько измерений нам пришлось обыскать, пока мы не нашли мир, который нам не нужно было переделывать? Она уже тогда была древней.

Гризт еще раз огляделся и почувствовал благоговейный трепет. Он только слышал рассказы о прежних временах, потому что не был столь стар, чтобы помнить их.

Засмотревшись, он совершенно забыл обратить внимание на главную платформу.

И пропустил приход суверена[614].

– Чем мы обязаны чести вашего визита, Ваше Величество?

Гризт обернулся и затаил дыхание.

Женщина, стоявшая перед ними, была традиционно высокой. Ее кожа была цвета полуночи, а волосы – диковинного сочетания бронзы и зелени, перекликающегося с деревом и листвою. Ее лицо, ее фигура – все было идеально. Она держалась с грацией, которой могла бы позавидовать любая королева-богиня. На ней было золотое платье, и она не нуждалась в короне.

– О, пожалуйста, – сказала Валатея, выходя вперед. – Ты же знаешь, что мы используем титулы лишь при посторонних. – Она протянула руки, и когда Хаэвац подошла, поцеловала ее в обе щеки. – Я привела тебе интересного гостя. Это Гризт, последний ворасский волшебник.

– Как ваши де… – Гризт запнулся и заморгал. – Я имею в виду, я весьма польщен.

– И столь же невероятен, – заметила Хаэвац. – Я думала, что все ворасы пропали.

– Да, – согласился Гризт. – То есть нет. То есть я все еще здесь. – Он поморщился и прочистил горло. Сейчас было не время ставить себя в неловкое положение.

Валатея махнула рукой.

– Я здесь только для того, чтобы привести его сюда и представить вас друг другу, Хаэвац. Однако я думаю, что ты найдешь то, что он скажет, очень интересным.

– О, я уже уверена, что это правда. – Хаэвац протянула ладонь и совершенно небрежно взяла Гризта за руку. – Следуй за мной, и мы поговорим. Ты уже ел, Гризт?

– Ах, да, – признался он, стараясь вести себя так, будто его кожа не вспыхнула пламенем от ее прикосновения. – Если овсянка считается.

– Совершенно точно нет. Я только что закончила готовить и с удовольствием поделюсь с тобой.