В шаге от респауна - Александр Изотов

на раздвоенном громадном пульте перед обычным стеклянным окном. Перед этим же пультом и располагалась пара кресел.

А капитанское место было в середине, в разрыве приборной доски, где капитан мог спокойно стоять прямо у окна и наблюдать либо невооружённым глазом, либо в спускаемый сверху массивный бинокль.

В него сейчас и таращился Хойро Пеп, вцепившись и болтая повисшими в воздухе ногами. Пятайя же сидела в одном из кресел и, схватившись за штурвал, уверенно вела корабль.

Вот только куда?

— Ты умеешь управлять эйкиновским челноком, Пятайя? — как бы невзначай спросил я, разглядывая приборы.

Мой навык «управления механизмами эйкинов» вполне себе срабатывал, подсказывая, где какие кнопки, но его явно не хватало для такого сложного агрегата. Чувствовал я себя, как зелёный пилот на первом экзамене… Учил-учил всю ночь по книге назначение приборов, а теперь, впервые оказавшись перед реальной панелью, пытался всё вспомнить.

— Я иметь умение управлять космическими кораблями. Здесь есть чуть-чуть отличие, — Пятайя сморщила пятачок, тоже с сомнением глянув на некоторые приборы, — Но корабль иметь похожий принцип.

— И каков же наш план?

Пятайя пожала плечами:

— Сейчас мы делать зависание над базой… — и замолчала. Больше плана у нас пока не было.

Хойро наконец оторвался от бинокля и, бросив последний взгляд в окно, повернул ко мне морду, на которой застыла вселенская решимость. Даже у Пятайи брови прыгнули вверх, когда она узрела такую боевую и мужественную версию своего возлюбленного.

У меня на секунду появилась уверенность, что он выдаст что-нибудь действительно годное, но…

— Я делать постройку новой базы! — отчеканил свин.

Я с чувством выдохнул… Да ну грёбанный пиксель!

Груздь едва сдержал смешок. А я кивнул размашисто и, стараясь, чтобы звучало без издёвки, спросил:

— А если прилетят исхюры, и раздолбают другую твою базу?

— Тогда я делать новую базу! Вонючим делателям вонючих дел…

— Тебя не остановить, да-да, — я только отмахнулся, — Ты сделаешь сорок тысяч баз, так ведь? Они уничтожат сорок тысяч, а ты сделаешь сорок тысяч первую!

Хойро Пеп набрал было воздуха, чтобы заспорить, но он так и стоял молча, стиснув кулаки и сверля меня злючими глазками. Всё-таки он остался тем же самым глупеньким поросёнком, которого надул собственный Высший Совет, и который просто хорохорился в присутствии своей ненаглядной Пятайи.

— Хойро, землянин иметь правоту, — грустно констатировала Пятайя, — Исхюры делать объявление войны. Игра делать начало.

Свин вздрогнул, услышав это и, сокрушённо покачав головой, просто шлёпнулся на задницу. Вот теперь он точно сдался…

Хоть он в глубине души и осознавал бесспорное отставание не то что от исхюров, но даже от эйкинов или ноэмо — и всё равно не переставал бороться. Пока не был сделан первый ход, Хойро до последнего надеялся на чудо.

Он раз за разом спасался от нашествия эйкинов, которые воровали у него новичков. Восстанавливал запасы пинга и простейших навыков, ждал прибытия новой партии игроков, снова прятался от гоблинов, и снова с завидным упрямством восстанавливал запасы…

На какое чудо он надеялся? Что справедливые и таинственные архайи когда-нибудь прижмут распоясавшихся эйкинов? Что исхюры, в чьих руках потоки новичков с Земли, будут более справедливо их распределять?

— Кстати, про первый ход… — задумчиво начал я, — Хойро, а как ты додумался угнать крейсер и долбануть по исхюрской арене?

Опечаленный свин никак не среагировал, но ответила Пятайя. Она пояснила, что, когда Хойро её похитил, он всё время твердил про предательство Высшего Совета, и что он спасёт Пятайю…

— Спасёт? — переспросил я, — Но от чего?

Сама свинка пожала плечами…

— Я иметь только память, что Хойро делать хватание меня и связывание.

— Я делать подслушивание, как наш посол иметь разговор с Высшим Советом, — наконец, подал голос Хойро, — Они сначала делать шёпот о предательстве… А потом делать выставление Пятайи Гуруни на арену…

— Что-о-о⁈ — сюнка аж охрипла от своего возгласа, — Но зачем?

— Я не иметь знания… — Хойро развёл руками, — То есть, дальше я не делать слушания.

Поджав губы, я переглянулся с охотницей. Просто теперь стало ясно, зачем вообще сюда послали этого строителя Хойро Пепа, и зачем потом сюда послали Пятайю Гуруни.

Заговор в Высшем Совете зрел давно, и хитрожопые сюнские шишки идеально просчитали нашего наивного простачка и его реакцию. То, что он подслушал разговор, не было случайностью. А дальше…

А дальше строитель базы сюнэ сам угнал крейсер и… и сам сделал первый ход, атаковав базу исхюров. Которые, если даже возмущённо свяжутся с Высшим Советом Сюнэ и возмущённо спросят же: «Вы, свиньи, вообще охренели⁈», то ответом им будет: «Да, это наш первый ход! Игра началась!»

Пятайя пощёлкала тумблерами, снизив челнок к базе и скрыв его за завесой дыма, потом соскочила с кресла и села рядом с Хойро.

— А какие правила игры? — спросил я, — Не, мне чтобы точно знать, что тут вообще считается за победу, а что за проигрыш… Вы уже проиграли? А кто выиграл?

* * *

В жестоком Параллаксе обычно проигрывала одна фракция. Проигрышем считалось полное уничтожение базы вместе со статуей Хранителя, и уничтожение всех игроков, чьё воскрешение было привязано к этой самой статуе.

Тот самый Ключ Хранителя, которому я с самого начала придавал столько значения, не имел такой важности, как Камень.

Ключ — это предмет, который можно положить в инвентарь. И, как ни странно, у него есть шанс быть утерянным, если тела поверженных игроков испепелятся или исчезнут до того, как их обыщут. Такое случается сплошь и рядом, когда базы атакуются залпом с крейсера…

Камень Хранителя в инвентарь положить невозможно… Зато его можно положить на алтарь в Храм Ганатоса в Фаэтоне, и это будет знаменовать проигрыш Великого Очага Сюнэ в этом раунде.

Так что, когда Хойро секретничал и говорил, что это «просто символ», он был очень даже неправ.

У Великого Очага Сюнэ больше не осталось раундов в других звёздных системах. Все последние до раунда в Марсовой Россыпи проиграны, и следующая игра состоится уже в родном Крове Сюнэ. Когда будет разрушена последняя база и последняя же статуя, Охрюнна будет считаться поверженным. Как и весь Очаг, который перестанет быть Великим.

Дальше Очаг даст последнюю Искру, превратится во Вспышку, и начнётся раунд между другими фракциями уже за ресурсы их родной звёздной системе. В этом раунде раса сюнэ будет так же, как и