Сила не по рангу - Алекс Хай

своего выбора. Но я считаю, что еще рано сдаваться. Быть может, в следующем сезоне…

До следующего сезона еще следовало дожить. Меньше, чем за месяц, дворянский мир изменился, и через год мы рисковали не узнать общество. Впрочем, вероятно, именно на это и надеялся Лева.

— Что ж, если вы уверены, что это ваша судьба…

— Я князь, у меня богатый и уважаемый род. Не самый низкий ранг силы, хорошие перспективы…

— Мне-то себя не рекламируйте, — усмехнулся я. — Я прекрасно знаю, что вы достойный кандидат на руку и сердце любой девушки.

— Простите мою откровенность. Видимо, шампанское ударило в голову…

— Все в порядке. В любом случае этот разговор останется между нами.

Лева благодарно улыбнулся и допил кофе.

— Что-то и кальяна мне расхотелось, — виновато сказал он. — Это все влияние вашего здорового образа жизни!

— Тогда, быть может, вы осмелитесь пригласить Викторию Дмитриевну еще на один танец? Не зря же взбодрились…

Лева вытаращился на меня во все глаза.

— Вы что! Второй танец… Это уже открытая демонстрация симпатии.

— И почему это должно вас останавливать? — удивился я. — Боритесь за свое счастье. Проявите настойчивость.

Лева тяжело вздохнул.

— Вам легко говорить…

— С чего вы взяли?

— Внук императора, носитель Алмазного ранга, герой города, хороши собой…

— А еще плод неравного брака, младший сын и терпеть не могу все эти светские мероприятия. — Я легонько дотронулся до плеча князя. — У всего есть оборотная сторона. В конце концов важно лишь то, сможем ли мы преодолеть все препятствия. Так что перестаньте бояться и сделайте то, чего хотите. Тем более если девушка не против…

Кажется, я смог вселить в Леву уверенность. Паренек расправил плечи, подобрался и, когда мы вернулись в главный зал, он снова искрился позитивом, словно и не было этой минутной слабости в кальянной.

Князь Львов решительно направился к диванчику Павловичей, но внезапный голос распорядителя заставил всех замереть.

— Слово его сиятельства графа Сергея Николаевича!

Как по мне, старший Салтыков несколько опоздал с речью. Но народу в зале и правда стало больше — после восьми подтянулись новые гости. Видимо, хозяева решили дождаться опоздавших.

— Дорогие гости! — Салтыков с улыбкой выступил перед собравшимися, ведя под руку сестру. — Благодарим вас за то, что приняли наше приглашение и почтили нас своим присутствием. Сегодня мы чествуем мою сестру Елену Николаевну, обладательницу Изумрудного ранга. И пусть ранговое кольцо для нее еще готовится, наша семья хочет отметить это событие особым подарком.

Граф приподнял руку вверх и щелкнул пальцами, словно отдавал кому-то приказ. Заиграла торжественная музыка, и в зал вошли двое слуг в ливреях с гербами Салтыковых. Они несли обитый сталью чемоданчик и торжественно водрузили его на стол перед графом.

Салтыков вытащил из кармана ключ, отпер замок и откинул крышку чемодана. Все гости подобрались поближе, стараясь разглядеть, что же там было.

Я увидел деревянный ящик, похожий на старинную шкатулку. Без замков и запоров. Просто шкатулка. Граф осторожно поднял деревянную крышку, и по залу пронесся восхищенный возглас.

— Это подарок нашей семьи для ее сиятельства.

Салтыков осторожно вытащил из шкатулки… Корону? Это был драгоценный головной убор из белого металла, украшенный крупными изумрудами и бриллиантами. Очень изящный, словно его делали специально для молодой особы. Но при этом демонстрировавший высокий статус и богатство обладательницы.

Видимо, это был сюрприз и для Елены Николаевны — виновница торжества приоткрыла рот от удивления и глядела на убор, не веря своим глазам.

— Тиара, которую отныне мы будем называть Еленинская, — провозгласил Салтыков. — Личная собственность ее сиятельства Елены Николаевны, изготовленная специально для нее.

С этими словами граф водрузил убор тиару на голову сестры. Тут же подоспели ее подружки, помогая разместить его так, чтобы не повредить прическу.

Зал разразился аплодисментами.

— А теперь всем шампанское! — распорядился Салтыков, перекрикивая поздравления. — Поднимем бокалы за Елену Николаевну и ее Изумрудный ранг!

Да уж, выпендрились Салтыковы на славу. Обычно такие украшения были семейными реликвиями и переходили по наследству. В нынешние времена мало кто мог позволить себе заказать столь дорогой убор, тем более что носили их даже не на всех официальных мероприятиях.

— Наверняка эту тиару запишут ей в приданое, — усмехнулась какая-то девушка за моей спиной. — Интересно, откуда изумруды…

Лакеи разнесли всем фужеры с игристым, и Салтыков первым поднял свой.

— Поздравления Елене Николаевне!

— С Изумрудом вас!

Я присоединился к многоголосому хору, но пить не стал — лишь поднял бокал. А в следующий момент свет резко отключился, и зал погрузился в кромешный мрак.

— Ой!

— Что случилось?

По толпе пронесся испуганный ропот. Я напрягся и на всякий случай активировал защиту — без визуальных эффектов, чтобы не выдавать себя и не пугать людей. Что бы ни случилось, мне это не нравилось.

— Свет! Включите свет!

Но Салтыков молчал. А через секунду откуда-то сверху полилась музыка. Сперва тихо, но с каждым мгновением она нарастала. Живой оркестр играл какой-то восточный мотив.

Со стороны лестницы показались огоньки. Яркой цепочкой они вились по галерее, а затем начали спускаться по лестнице. У меня отлегло — видимо, отключение света было запланированным элементом шоу.

Огоньки приближались и становились ярче. Я смог разглядеть силуэты девушек-танцовщиц в коронах, и светились как раз они. Но чем ближе подплывали девушки, тем ярче начинали сверкать их головные уборы, пояса и браслеты. Костюмы — весьма вольные — были украшены россыпью блесток, и они вспыхивали при каждом движении танцовщиц. Со стороны казалось, что сами девушки светились и искрились.

Они исполняли восточный танец, то рассыпаясь по залу и мелькая среди гостей, то снова собирались в группу в центре. Мелькали руки, ноги, взлетали тонкие ткани. Некоторые из девушек скользили мимо нас и даже позволяли себе дотрагиваться до гостей, словно призывали танцевать. Но если кто-то поддавался, тут же отбегали в сторону, словно дразнили.

Одна из танцовщиц вилась вокруг меня, но я не поддавался на провокации. Она несколько раз провела руками по моей груди, покружилась вокруг меня, а затем со смешком отбежала.

Это было красивое зрелище, эффектное, словно пляска духов во мраке ночи. Наконец, девушки закончили танцевать, выстроились в ряд в центре зала и поклонились под аплодисменты гостей.

— Браво!

— Великолепно! — раздавалось со всех сторон.

Когда свет снова включили, я заметил, что чемоданчик уже унесли, а Елена