Владимир Стрельников - За жизнь платят кровью (СИ)

— Интересненько. — Я покрутил ни грамма не затупившийся писчий агрегат, и уверенно расписался на своем месте.

Коротко вспыхнув красным, на договоре четко проявились все росписи.

— Надо же. — Я усмехнулся, глядя на ярко — красные карандашные росчерки, настолько глубоко впитавшиеся в бумагу, что стали фактически ее частью. Хотя, хрен его знает, что с бумагой на самом деле произошло. — Ну что же, товарищи. Сейчас вы можете считать себя в заслуженном отпуске. Но уговор — сильно не шалить. И это в ваших же интересах. Вы хоть и сильны, но пара — тройка некромантов с каждым из вас справится. Не стоит перебарщивать в шутках. Договор, вы, может быть, и не нарушите. Но вам от этого точно легче не станет.

— Учтем. Пока, командир. Ежели что — зови, мы мгновенно явимся. И призраки расстаяли.

Ну, буду надеяться, что они особо в НИИ бедокурить не будут. Хотя, там есть несколько достаточно опытных некромантов, чтобы пресечь безобразия.

Усмехаясь, я представил вероятное появление этих ветеранов в женском душе, и заржал. Нет, понятно. Что это не самая добрая шутка, но за такие проделки ветеранов я не отвечаю.

Все еще посмеиваясь, я подобрал так и лежащий на столе "Браунинг", вложил его в отлично сформованную кобуру из очень толстой и плотной кожи. Как мне сказал полковник, в их мире эти кобуры — приклады из дерева выделывались, а тут кожаные. Ну, миры хоть и похожи, но все‑таки разные.

Накинув длинный плечевой ремень, я задвинул пистоль за спину, чтобы не болтался, подобрал из ручейка каску с морошкой, и неторопливо потопал к институту. Пистоль, в принципе, мне разве в коллекцию. Хотя, скорее всего просто продам. Не богат я, от слова совсем, хоть маленько и набрал деньжат в последнее время. А хороший дом стоит денег. Или как взятку пистоль можно использовать, ибо чиновники никогда не меняются. И отмазки всегда законные находят. Чтобы оправдать ничегониделание. Кстати, что интересно, судя по надписи на затворе, браунинг служил в московской жандармерии, еще царской. Нехилый крюк этот пистоль проделал. История, так сказать.

Хотя, по мне, лучше новейшей истории ничего нет. ЕЕ мы хоть своими руками строим.

И, с отличным настроением, помахивая каской с морошкой, и насвистывая "Марш авиаторов", потопал к госпиталю.

— тут — тук. К вам можно? — Я на всякий случай постучал в палату Вари, и открыв дверь, убедился, что все сделал правильно.

У Вари почти все девчонки сидели с самолета, да и пара медсестер приблудилась. Увидев меня, девки словили конкретный хи — хи. От чего Варя, пунцовея на глазах, медленно поползла под одеяло.

Решив, что это дело так не пойдет, я спокойно вошел в ставшую тесной палату, и подошел к так и лежащей под простынкой Варе. И, если судить по торчащим под тонкой тканью острым девичьим соскам, венчающим очень потрясную Варину грудь — так и лежащую голышом.

— Вы чего мою невесту засмущали, негодницы? — И спокойно чмокнул девушку в губы. Усмехнувшись. Погладил засмущавщуюся еще больше девчонку по щеке, и под завистливые девичьи взгляды взял ее ладошку и поцеловал. — Ладно, не буду вам мешать разговоры сплетничать, вот вам к чаю.

И поставил на столик полнехонькую каску с морошкой. После чего еще раз поцеловал варю в губы, уже основательно и с удовольствием, и вышел из палаты. После чего от души зевнул, и потопал к себе, ибо спать хочу как из пушки.

— Везет тебе, Варвара. — Завистливо проговорила одна из медсестер, высыпая морошку на большой поднос, такой же безликой, как и белые больничные чашки. — Потерять девственность с любимым парнем, который к тому же жениться хочет. В потрясающе красивом и романтичном месте. Подумаешь, он тебя затрахал до умопомрачения, и в результате ты лежкой отлеживаешься. Ничего страшного в этом нет, а если ты еще залетела от него — вообще прекрасно.

— Ну, даже если не залетела, то у них все еще впереди. — Слава ухватила пригоршню ягод, бросила парочку в рот и аж глаза зажмурила от удовльствия. — Какая прелесть!!!

— А что, можно потерять девственность плохо? — Робко спросила одна из гражданских девушек, молоденькая, огненно — рыжая, вся усыпанная веснушками Алина Логинова, постоянно краснеющая при каждой двусмысленной шуточке девушек постарше, а уж при обсуждении конкретных сексуальных примеров вообще полыхающая.

— Свободно. — Хмуро кивнула Вера Симонова, еще одна бортпроводница. — Например, выпьешь на выпускном вечере вина, а утром просыпаешься на сеновале, с задранной юбкой, и лежа на залитом сукровицей сеном под задницей. И потом мучительно ждешь очередных месячных, молясь чтобы они пришли. И ни один мерзавец не признается, кто тебя оприходовал. Так что у Варьки вообще образцово получилось.

— Ну, здесь такое не светит. Тут сразу идешь к менталистке, она тебе мозги выпотрошит, и вспомнишь, кто тебя, и как тебя. И еще поэтому у нас парни никогда не станут лезть даже пьяненькой девчонке под юбку силком, за это можно такого огрести, ой — ёй. А вот если девка сама дала — тут взятки гладки, сама виновата. — Медсестра тоже уцепила пригоршню ягод, и уселась на край кровати. — И перестань переживать из‑за этой Сары, Варь. Во — первых, согласится ли на двойной брак сама эта девчонка. Во — вторых, две жены в доме совсем не так плохо, как кажется. Домашняя работа пополам делится, да и всегда есть с кем посплетничать. Главное — стать подругами. Еще главнее — любить обеим мужа сильнее чем себя. Остальное приложится. И перестань переживать из‑за приданного. Ты совсем не бедная девушка. Государство выкупило у вас всех, как у граждан СССР, этот самолет. Двести тысяч золотом внушительная сумма, а ты, как один из членов экипажа, получаешь двойную долю. Почти три тысячи золотом — это трехгодичный заработок, достаточно приличная сумма.

Тем временем я уже дрых, оставив разгрузку и дележ оружия на Ильшата. Он получил от меня список того, что я оставлю себе, что уйдет на продажу. Доли мы с ним уже определили, так что пускай крутится. Неплохой куш, кстати, нам достался, теперь точно себе дом построю. И хороший дом, не хуже отцова.

Посреди ночи проснулся от короткого всплеска призрачной активности неподалеку, но решил, что это мои ветераны резвятся. И, перевернувшись на другой бок, снова уснул.

— Маша, я выполнила свою часть уговора. Твоему отцу сообщила во сне, что ты попала в другой мир, и жива — здорова. — Перед нервно теребящей подол короткой юбки появился призрак девушки в красноармейской форме. — Причем я ему снилась три ночи подряд, чтобы он поверил. Можешь не сомневаться, он принял все всерьез.

— спасибочки. — расцвела в улыбке девушка.

— Этим не отделаешься, Маша. Уговор дороже денег. — И призрак вошел в тело пошатнувшейся сначала, а потом опрокинувшейся на кровать девушки. Причем, перед тем как войти, призрачная девушка резко поменяла форму, прератившись в офицера вермахта.