КОМ-10 (Казачий Особый Механизированный, часть 10) - Ольга Войлошникова

— Кажется, я это пару недель назад слышал, — пробормотал я.

— И это ведь оказалось правдой! — настойчиво упёр руки в боки Дашков.

— Да никто не сомневается, Миша! Берём Есению, — поддержал его Серго. — Как у неё с защитой, кстати?

— На четвёрку с плюсом. Щиты держать умеет, но иногда относится к этому небрежно. По-моему, рассчитывает на самовосстановление, если что.

— Видел я её папу в деле, — припомнил я Трансвааль и профессора Боброва, сплошь залитого своей и чужой кровью, — там такое самовосстановление — глаза на лоб полезут от изумления, ядрёна колупайка. А Есения, говорят, целитель по рангу не ниже папы.

— Значит, отдельно за ней присматривать не придётся! — обрадовался Серго. — Тем более берём!

— Так! — Михаил деловито оглянулся. — Отсюда можно позвонить?

— Давай, — кивнул Сокол. — Потом я.

ПОСЛЕДНЕЕ НАПУТСТВИЕ

Иван рассчитывал запросить у дяди «Вещего Олега». Снова. В общем-то, он его и получил. Когда мы, спешно собравшись, ожидали в воздушном порту…

Тут следует отвлечься и пояснить, что кроме всех нас, присутствовавших в кабинете Ивана при последнем разговоре и персон, нами названных, сверх того на поиски отправлялись Пушкин, Швец, а также знакомые вам по Бидару техники из тувинцев — Сарыг и Урдумай, с отличием в этом году окончившие своё обучение. Шагоходы же с нами!

Ну и батя — снова, по бидарскому варианту, зачисливший себя в «Пантеру» заряжающим. Меня все хором живо от техники оттёрли. Ты теперь, говорят, такая боевая единица — покрупнее «Саранчи» будешь, грех тебя в кабине держать.

Поди-ка поспорь!

Иван, кстати, своего «Святогора» тоже взял. Сказал, запас карман не тянет, а у военного скоростного транспортника трюмы большие.

Так вот, когда мы уже ожидали в воздушном порту, серебристая бандура дирижбанделя (на этот раз не дипломатического «Святослава Игоревича, а более сурового и практичного 'Суворова») возникла над нами вдруг, совершенно из ниоткуда.

— Однако, эта поездка обычной не будет, — пробормотал под нос батя и оказался совершенно прав.

На борту, в центральном офицерском салоне, нас ожидал сам государь:

— Приветствую, господа и прошу садиться.

Сарыг и Урдумай, привыкшие общаться разве что с императорским портретом, не дыша опустились на самые краешки стульев.

— Дядя, я… — начал Иван.

— Погоди! — остановил его император, приподняв ладонь. — Вы должны знать вот что. Через четыре часа после выхода на связь капитана дирижабля «Ветер пустыни» мы получили от Катерины тревожный сигнал. Не думаешь же ты, — посмотрел он на Ивана, — что, выйдя замуж, девочка лишилась покровительства семьи?

Иван мотнул головой, а император продолжил:

— Импульс высвобождённой энергии по системе прошёл, но ни расположение источника, ни даже примерное направление я вам назвать не могу, из чего можно сделать вывод…

— О магоблокирующей атаке! — прошептал Петя и прихлопнул рот ладонью.

Но государь не рассердился:

— Именно. Мы подозреваем террористический захват. Неясно пока, с какой целью, поскольку никаких писем, угроз или ультиматумов ни ко двору фараона, ни в Русскую имперскую канцелярию не поступало.

Все хмуро молчали. Государь прихлопнул по столу ладонью:

— Вы должны понимать, что ваша экспедиция — далеко не единственная, направленная на поиски свадебного кортежа. Работает несколько наших поисковых групп. Ещё больше работает египтян — и воздушных и наземных. Но… Интуиция подсказывает мне, что все они не найдут ничего. А вы… У вас есть шанс. Благодаря тому элементу хаоса, который вечно следует за вами — или впереди вас?

Мы с Иваном переглянулись. Наверное, надо было вскочить, вытянуться во фрунт и отчеканить, что мы оправдаем и не посрамим… но как-то не выскакивалось.

— Единственная у меня просьба, — государь осёкся и исправился: — Нет, условие! Вы берёте в усиление вот эту даму, — боковые двери открылись, и в салон вошла стройная светловолосая девушка в светло-серой полевой офицерской форме. Я даже не узнал её, пока Сокол не простонал:

— О, нет! Это обязательно?

Она дёрнула подбородком в сторону Ивана и ответила — вот при первых звуках голоса я её и узнал!

— Уверяю тебя, Ваня, я тоже не в восторге от этой перспективы, но Катя и моя племянница тоже.

— Верочка, — жёстко сказал император, — напоминаю тебе, что ты придаёшься в усиление этому сводному отряду. Твой непосредственный командир и начальник — Иван. Уточнений не требуется?

— Нет, ваше величество, я всё поняла! — чётко ответила Вера Павловна.

— Отлично, — государь слегка кивнул и поднялся с кресла: — Господа, сейчас мы в той точке, откуда был отправлен последний зарегистрированный сигнал. Отсюда начнёте вы свои поиски. Я очень надеюсь на вашу удачу — и исчез!

НОВЫЕ СПУТНИКИ

— Дамы и господа, — кисло сказал Иван, — позвольте тем, кто ещё не знаком, представить мою тётушку, — он развернул ладонь в сторону дамы, сложившей руки на груди: — светлейшая княжна Смолянинова Вера Павловна, она же — Белая Вьюга. Прошу, как говорится, любить и жаловать в меру сил.

Белая Вьюга фыркнула и подошла к панорамному окну:

— Действительно, похоже на Египет. Как ему это удаётся столь виртуозно?

И впрямь, даже корпус не дрогнул.

К окнам — благо их здесь было полно — поскорее приникли все.

— Какое раздолье для наведения иллюзий! — вслух подумала Есения. — Пески, сплошные пески до горизонта, особо и напрягаться не надо.

— Эх, зря Серафиму не взяли! — хлопнула пальцами по ладони Соня. — Вот кто под покров иллюзии заглянул бы! Знай летай да гляди!

— Не надо Серафиму Александровну тревожить, — отозвался незнакомый густой бас, и все разом на него повернулись.

В тех же дверях, из которых пришла Белая Вьюга, стоял высокий и неожиданно сухощавый молодой человек в монашеской рясе со знаками Печёрской обители.

— Поздорову, господа и дамы, — сказал он, окая на волжский манер. — Дар наш редкий. Мне с детками оставаться несподручно, нервничать оне начинают. А вам помочь — в самый раз.

Я смотрел на этого инока (которого моя матушка непременно бы окрестила «двумя метрами сухостоя» и отправила бы в кухню, отъедаться) и понимал, что не знаю, как детки, а я лично уже начинал нервничать. Особенно когда взгляд глубоких тёмных глаз обращался ко мне — аж холодом по позвоночнику обливало и шерсть на загривке норовила дыбом встать.

А ещё от него пахнет