Кобун - Олег Николаевич Борисов

чиновники перестанут грызть мозги на эту тему. Ты просто не представляешь, Сузуму-сан, сколько бумажек приходится заполнять после того, как из тебя вывалился магический фокус. Мало того, мне официально плешь проели на тему того, что нельзя нарушать закон и путаться с малолетними преступниками.

— А как же мы? — хмыкает Горо.

— Посмотрите на себя — где вы и где шпана из хангурэ.

— Ты их очень не любишь, — кивает каким-то своим мыслям главарь босодзоку.

— Не люблю. Они у меня в средней школе мелочь трясли. С вами куда как проще — бетонный блок на ноги и в залив. Бульк — и все, тишина и нирвана…

Подходим к остальным. Народ радостно кричит, машет руками, Чихару лезет обниматься к смутившейся Тошико. Макото отбрасывает брезентовую накидку на люльке «Урала» и парни добывают оттуда коробку с тортом и пакеты со сластями:

— Поздравляем со свободой! С выздоровлением!

Минут через пять восторги чуть угомонились и я спрашиваю у Горо-сан:

— Куда поедем? Чтобы на природе спокойно посидеть.

— В Конандай. Там детская площадка рядом со станцией, есть лавочки и пара столиков.

— Вы что, прямо на площадке байки ставите?

— Ну, мы не совсем дурные, обижаешь. Дорожка есть, на ней паркуемся. Не волнуйся, мы не такие буйные, как ты изображаешь. Хотя про бетонный блок — интересная идея.

Заворчав моторами, кавалькада выгребает на выезд с парковки. Тошико сидит в люльке, придерживая пакеты, я позади Макото. Все же «Урал» — вещь. Не спорт-байк, конечно. Но внушает. А самое главное — на собственных колесах очень удобно. Проблема лишь в том, что мне до получения прав еще два года пыхтеть. И постоянно брать машину в прокате потом — тоже как-то не прельщает. Нет, это очень просто и сеть таких сервисов по всему Токио прекрасно развита. Но вот пленила меня «бэха» Кэйташи Симидзу. Хочу что-то похожее. Без денег, без документов, с кучей головной боли за владение собственным авто в мегаполисе. Но — хочу…

Место, где мы решили отпраздновать, походило на другие подобные площадки по городу. Разве что размеры большие.

Мотоциклы чинно выстроили на асфальтовой дорожке, сами заняли металлический стол и две скамейки рядом с ним. В тесноте, но не в обиде. Я не забыл поприветствовать женщин с малышней, кто играл. Остальные босодзоку на меня посмотрели с удивлением — чего это с парнем случилось, но Сузуму пояснил:

— Тэкеши-сам хочет превратить нас в самураев. Говорит, что харакири — это круто.

— Можешь быть ронином, — хмыкаю в ответ, потирая руки. — Кто на раздаче? Чем сегодня угощают?

— Ты же выбирал, — удивляется Чихару.

— Не ломай интригу. Кроме того, я в сладком ничего не понимаю. Вот суши, это мое. В этом я мастер.

Мне передают пирожное, Горо тем временем роется в карманах, поглядывая на торт. Достаю маленький перочинный нож, протягиваю ему.

— Тэкеши-сан, это что? Ты хранишь его в память о детском садике?

— Не поверишь, у меня дома валяется железка размером почти с кусунгобу. Не представляю, как его таскать, он же неудобный.

— Зато любому кишки выпустишь с одного удара.

— Зачем? Испачкаешься только. Куда лучше сказать «пошел вон» и смотреть, как твой враг поклонился и затем убегает.

— Убегает? Враг?!

— Да, Горо-сан. Именно так. Нарабатывай репутацию, чтобы люди твои просьбы выполняли с низкого старта.

Весельчак скалится довольно:

— Точно-точно, я помню! Чтобы с радостью несли деньги. И бегали, когда ты попросишь. И как успехи в репутации?

— Я работаю над этим.

Так и посидели, весело и без проблем. Тошико вроде оттаяла, успокоилась. Народ вспоминает какие-то общие старые приключения, периодически стебется друг над другом. Видно, что они давно общаются и команда неплохо притерлась. Нет каких-то внутренних обид. Под конец, когда стали убирать мусор и собираться, бывшая больная даже придержала меня за рукав:

— Спасибо тебе, Тэкеши-сан. Нас бы с Хитоми там точно покалечили.

— Мелочи, соседи должны помогать друг другу. Ты скажи — чем-нибудь в школе занималась из единоборств? Борьба какая-нибудь или каратэ?

— Пробовала. Но меня не брали. В клубах все дорого.

Вот я болван! Ведь точно — если девушка сопереживает матери-одиночке из аниме, то у нее явно какие-то проблемы в семье с деньгами.

— Тогда надо будет подумать, как это разрулить. Супер-потрошителя из тебя я делать не стану, но базу нужно будет подучить. Чтобы не обижали больше. Ты же босодзоку.

— И что?

Показываю ладонью, поднимая ее снизу наверх:

— Вот это школьники. Дурные, горластые… Вот это хангурэ. Те же школьники, но уже на улицах, упившись пива. Гопота, не организованная толком… Вот это сукебан. Это оторвы в юбках, которые уже задумываются на тему своей банды… Дальше босодзоку. Серьезные ребята. Надо соответствовать. Выше них только борекудан.

— А выше всех? — влезает в разговор Сузуму. Ему надо сунуть нос в любую дырку.

— А выше всех император. Он правит всем.

Народ затихает. Похоже, мой вариант иерархии плохо вписывается в традиции и общепринятые правила.

— Чего удивляетесь? Мы кто? Мы — японцы. А император глава над всеми японцами, где бы они не жили. Значит — он старший над всеми, включая и борекудан. Я так считаю.

Чихару трогает у меня лоб:

— Знаешь, это тебе надо было в палате полежать. И книжек поменьше читай. А то слишком умный, даже страшно.

— Книжки — это да… Мне до конца марта кучу тестов сдавать. Школа хочет показательного отличника вылепить.

— А ты?

— А я с вами пирожные ем. Правильно расставив приоритеты…

На площадку к дальним скамейкам выруливает пара местных. Заметив нас, притормаживает, оглядывается и решает не связываться. Парни разворачиваются и топают назад. Один из них при этом бросает на землю смятую упаковку из под чипсов.

— Эй, бусу! Притормози!

К парочке медленно идет Макото. С его квадратными плечами должен производить серьезное впечатление. Останавливается шагов за пять, разглядывает чужаков. Затем выразительно смотрит на мусор. На чужаков, на мусор. До тех доходит. Левый подбирает упаковку, выбрасывает в урну, до которой было совсем рядом. Кивнув, Макото разворачивается и идет обратно к нам. В глазах молчаливых мамочек читается одобрение. Я поворачиваюсь к главарю бузотеров, важно подняв указательный палец:

— Самураи, Горо-сан. Каждый день. Через боль и кровь, через лень и насмешки окружающих. Если вы не будете уважать себя, другие тем более не станут. Но — не настаиваю… Чур, теперь я в люльке! Я обожрался и мне домой надо. Иероглифы складывать…

Глава 9

Дома даже размяться успел и полистал учебники. Мельком, но хотя бы