Толмач - Эльхан Аскеров

и парень, недолго думая, просто завалился спать. Нужно было отдохнуть и хоть немного разгрузить мозги. А так как по малолетству ударяться в пьянку ему было невместно, он, ничтоже сумняшеся, попросил дядю найти ему на пару ночей женщину. Явно не ожидавший такого авангардизьму Игнат Иванович слегка поперхнулся и, откашлявшись, пообещал решить вопрос в ближайшее время.

Привезенная им девица оказалась далеко не глупой и, услышав, что парню требуется просто скинуть напряжение после долгой и сложной работы, с энтузиазмом взялась за дело, стараясь лишний раз не грузить его пустыми разговорами. За что Егор был ей очень благодарен. Спустя двое суток парень как следует попарился в бане и ощутил, что снова готов к новым свершениям. За это время в службе дяди явно случились какие-то подвижки, потому что домой Игнат Иванович возвращался только к ночи.

А после отъезда послов дядя вдруг приехал домой в середине дня и, вызвав племянника в кабинет, с довольным видом сообщил:

– Ну, Егорушка, удружил. Как есть спас. Записи твои весьма помогли нам с тем посольством решить все дела полюбовно. Так что готовься. Его императорское величество пожелало познакомиться с тобой лично.

– Зачем? – тупо спросил Егор, не веря собственным ушам. – Это ж не подвиг на поле боя. Сидел да писал.

– А затем, друг мой, что сделанное тобой запросто можно приравнять к тому самому подвигу на поле брани. Именно благодаря твоим записям мы избежали войны с персами и смогли выторговать для себя хорошие условия. И должен признать, что император твои усилия оценил по достоинству, – усмехнулся Игнат Иванович, явно сохраняя интригу. – Правда, там еще всякие газетчики крутятся, но эту проблему я решу, – вздохнул он, слегка скривившись.

– Дядюшка, ну я же просил, – скривился Егор в ответ. – К чему такая помпа?

– За что именно ты будешь удостоен такой чести, никто знать не будет, – вскинув ладони, быстро отозвался Игнат Иванович. – Но согласись, что отказать его величеству я просто не мог. К тому же во время аудиенции никого кроме меня и его адъютанта не будет. А уж после можно будет просто отмахнуться от этих борзописцев. В общем, будь покоен. Что именно ты сделал, никто не узнает. А вот сама аудиенция будет тебе после весьма полезна. Уж поверь.

– И когда состоится сие событие? – мрачно поинтересовался Егор.

– Завтра. В два часа дня пополудни. Так что изволь быть готовым к полудню. Я за тобой сам приеду, – отрезал дядюшка не терпящим возражения тоном.

– Буду, – вздохнул парень, понимая, что в этом случае отвертеться не получится. Не то время и не те понятия, чтобы так легко отмахнуться от пожелания главы государства.

С самого утра, приведя себя в порядок и надев свой лучший костюм, Егор задумчиво оглядел свое отражение в зеркале и, вздохнув, махнул рукой, тихо проворчав:

– Не жили богато и не хрен начинать. Я на этот прием не напрашивался. Так что потерпят.

Впрочем, все было не так плохо, как может показаться. Просто одет он был не так, как было тут принято. Все местные панталоны и сюртуки на парня производили отвратительное впечатление, поэтому он одевался так, как ему самому было удобно и не сильно шокировало окружающих. Что-то вроде полувоенного френча начала двадцатого века, прямые брюки и хорошего качества сапоги. Оружие он решил оставить в тулупе. Благо для этого там давно уже были нашиты нужные петельки и кармашки.

Вошедший Архипыч доложил, что дядя приехал и ждет его в прихожей. Чуть кивнув, Егор быстро вышел из комнаты и, сбежав по лестнице, остановился перед родственником. Окинув его задумчивым взглядом, Игнат Иванович хмыкнул и, махнув рукой, тихо проворчал:

– Ну, ты не на службе, так что вполне приемлемо.

Они погрузись в возок, и кучер, звучно щелкнув бичом, рысью погнал его в сторону Зимнего дворца. Спустя полчаса они пошли в приемную императора, и секретарь, увидев дядю, коротко кивнул, молча указав им на стулья у стены. Тут и без слов все было ясно. Велено ждать. Усевшись, Егор с интересом осмотрелся. В прежней жизни он был тут только в качестве посетителя музея. Еще через сорок минут секретарь, выйдя из кабинета, негромко пригласил:

– Господа, вы можете войти.

* * *

Стоя перед императором и отвечая на его вопросы, Егор судорожно вспоминал все, что когда-либо читал или слышал о нем. Но как оказалось, знал он об этом периоде истории очень мало. Помнил только, что звали его Александр Второй. Даже даты правления каким-то образом пролетели мимо. В общем, оставалось только плыть по течению и делать вид, что очень смущен присутствием столь значимого лица.

Попутно, удовлетворяя любопытство монарха, парень снова проигрывал в голове события тех дней, пытаясь понять, все ли было сделано правильно. И сам же себе отвечал: «Все». Ничего иного в данной ситуации сделать было невозможно. Никаких технических возможностей заменить человека прибором тут не было. Даже фонограф еще не изобрели. Точнее, какие-то работы по этому поводу велись, но кто и где их вел, Егор даже не представлял. Не его профиль, да и не до того ему прежде было. Других проблем хватало.

В тот тайник его проводил один из доверенных помощников дяди. Он же снабдил парня всем для работы необходимым, включая бумагу и карандаши. Крошечный свечной фонарик едва освещал бумажный лист, так что приходилось напрягать зрение, чтобы правильно записать все услышанное. К огромному удивлению Егора, именно запись была самым сложным моментом. Ведь послы говорили так, как привыкли. Ему приходилось сокращать все подряд и использовать математические символы, чтобы хоть как-то поспеть за их беседами.

А самое неприятное, что в той конуре было даже не выпрямиться толком. По сути, это был крошечный пятачок, отделенный от комнаты дощатой перегородкой. И потому любой лишний звук запросто мог выдать его. В общем, проблем и сложностей с этим делом хватало, но Егор справился и теперь пожинал плоды своего старания. По окончании разговора его величество собственноручно прикрепил к ткани его френча орден Святого Станислава второй степени и, еще поблагодарив за службу, милостиво отпустил.

«Лучше бы денег дал», – хмыкнул про себя Егор, кланяясь.

Но, судя по светящейся от удовольствия физиономии дяди, орден этот был серьезной наградой. Уже в коридоре Игнат Иванович остановился у окна и, достав из кармана белоснежный платок, принялся старательно утирать лоб.

– Ну, Егорушка. Ты теперь в фаворе, – улыбнувшись, тихо поведал он. – За это дело и мне грешному кое-чего выпало. Как есть, спас и выручил.

– А что с тем посольством не так было? – помолчав, осторожно поинтересовался