Эмиссар - Валерий Листратов

в прошлый раз это хвалил. Только сейчас увидел, что потенциал у твоей схемы более гибкий, чем у конструктов.

— Да, мне тоже так показалось. Но я еще буду докручивать эту идею. В теории, я ксеносам могу противопоставить армию подобных существ. Вот только материала у меня нет для армии. И времени на ее создание. Отряд — самое большее.

— Так, тогда смотри, я тебе выдам еще пару конструктов. — около меня тут же появляются укрупнённые версии схем големов. — Вот несколько вариантов, которыми ты можешь воспользоваться. Здесь и черепаха, про которую ты говорил, и группа белок, и разные собачьи.

Отдельно выстраивается конструкт чуть ли не в два раза более сложный, нежели все предыдущие.

— А вот это — конструкт человека, тот, которым я с тобой разговариваю. Он в принципе внешне не сильно отличается от нормального человека, как ты видишь. Даже способен на какие-то простые самостоятельные действия, типа походить по кругу, заметить кого-нибудь и так далее. Вещь в себе, но ты можешь ей пользоваться, довольно безопасная штука. Ты же всё равно сейчас не будешь изучать свою книгу?

— Нет, сейчас не буду, нужно сделать перерыв.

— Ну вот, отрисуй себе схему поведения хоть кого-нибудь. Они все сложные, но пара почти бессмертных защитников тебе бы не помешала.

— Почти бессмертных?

— Ну смотри, ты же знаешь, что тварей Гона уничтожали редко дольше, чем за день. Технология у вас наработана. Просто если у тебя будет металл несущим — сразу никто этого не поймет, ну, может, только маги Земли. А когда поймет — легко все равно не справится. Слишком непонятно, что и как уничтожать. Вот и получается, продублируй пару контуров, и твоя игрушка превращается в почти бессмертную тварюшку. Сделай себе парочку.

— Да тут работа на месяц!

— Ну что ты. Ты же сделал абсолютный щит, а он по сложности всего лишь раза в два проигрывает. Справишься, я уверен. Тем более ты его научился делать не одним махом, а по частям. Давай. Иметь всегда с собой почти бессмертных охранников дорогого стоит. Да, они не сильны, но как минимум внимание отвлекут.

Соглашаюсь, действительно надо отвлечься. Для чего сажусь создавать именно такой вариант. И неожиданно увлекаюсь.

Успеваю и поспать в ускорении, и поработать. Фактически ночь внутри моей Арены у меня превращается в очень и очень длинные почти два рабочих дня.

Хозяин лабиринта в очередной раз оказывается прав, и я действительно за сутки умудряюсь создать пару големов со сложной схемой взаимодействия. Да, на человека не хватает, но собак создать у меня получается. Но, к сожалению, на этом у меня заканчиваются и силы, и ньямаль. Нужно искать сплав или экспериментировать с той кучей пси-материала, которую я забрал в Африке.

Как бы то ни было, ночь для меня проходит очень небесполезно. Хорошие штуки получаются.

Иду завтракать. Именно туда, куда и планировал. В той же самой столовой сажусь за тот же самый столик. Ну а что? Он мне понравился, да и пользоваться выигрышем — правильное дело.

— Что угодно, господин Рысев? — тут же подходит ко мне официант. Моё имя тут же выучили, получается.

— Будьте добры, похожий завтрак, как и в прошлый раз, — киваю улыбаясь. — И кофе сразу же.

— Сейчас будет сделано, — парень словно испаряется.

Вот и замечательно — и завтрак мой запомнили, и меня тоже.

Чашка кофе появляется как по волшебству. И опять же, сам напиток получается планируемо хорошим. Но все же, сюда я захожу не поесть. Сюда я захожу встретить человека, узнаваемая сигнатура которого, появляется в соседнем зале.

Глава 23

— И много Белозерский вам проиграл? — спрашивает Борис Васильевич.

Разговор происходитещё вечером, пока мы сидим в библиотеке. Вокруг народ уже расходится, и только библиотекарша с лёгким неодобрением посматривает на нас.

— Много немного, а на круг около пяти с половиной тысяч получается.

— Имперских рублей, не баллов? — уточняет учитель.

— Там и баллов около двенадцати тысяч с каждого, но баллы — это отдельная история.

— Не скажите, — о чём-то задумывается Кошкин. — Максим, вы же понимаете, что он не сможет отдать эти деньги.

— Почему? Это не такие большие деньги для княжича.

— Для главной ветви тоже не очень большие. Но он-то наследник, он не может распоряжаться такими суммами. Вы вообще себе представляете, что такое пять с половиной тысяч имперских рублей?

— Да, хорошо себе представляю. Примерно поместье. — киваю.

— Вот именно — примерно поместье. Какой бы богатый клан Белозерских ни был, по такому поводу найти за один день пять с половиной тысяч рублей он не сможет. Так что завтра он к вам придёт договариваться.

— А разве так можно? У нас ведь есть договор, и к нему я его не принуждал. Он сам напросился. Да и дворянская честь и всё такое? — в принципе, соглашаюсь со словами Кошкина, но уточняю. — Да и у самого княжича могут быть личные средства.

— Всё так, дворянская честь, личные средства. Но не совсем. У наследника личные средства могут быть только в пределах, разрешенных главой. Обычно у нас не, так чтобы много свободы. — Вспоминает что-то свое Кошкин. — Сомневаюсь, что он распоряжается большими средствами лично. Сейчас уже вечер, кредит ему никто не выдаст. Завтрашнее утро — банк ещё не откроется, точнее, не откроется кредитный отдел банка. Взять у частных процентщиков, в принципе, выход. Но сначала он придёт договориться. Ты первокурсник. Род уже известный, но не влиятельный. Он попробует.

— Пусть приходит. Ничего не имею против.

— Ещё обратите, Максим, внимание на то, что проиграл он дуэль в академии первокурснику. И вспоминать будут именно это, несмотря на то, что большую часть дуэлей он выиграл. Никто не будет вспоминать о сотне выигранных дуэлей. Будут вспоминать только ту, в которой он тебе проиграл. Одного этого проигрыша достаточно, чтобы очень сильно скатиться по иерархии внутри Рода, и ты ему это в общем и целом обеспечил. Так что в Род он точно не пойдет. Гордый больно, судя по отзывам преподавателей.

— А что преподаватели? — интересуюсь.

— А преподаватели празднуют. Большая часть учителей сейчас как минимум чашку кофе поднимает за твоё здоровье.

— Почему? Он же сам… При чём здесь вообще я?

— Ну, парня очень хорошо натаскали в своём роду.