Сергей Кусков - Золотая планета

— Знаешь, Хуанито, — девушка подняла голову после долгого молчания, — я сама себя иногда не понимаю. Что-то делаю, импульсивно, одним порывом, а потом сижу и думаю: зачем это сделала? Вот и с побегом так же. Сидела, злилась и вдруг решила: а не полетело бы оно все в космос! И сбежала. А сейчас иду и понимаю, что это ничего не решило. Только теперь мне попадет за побег, и аргументы, в чем я тогда была права, никто не станет слушать.

— Это верно. — Я усмехнулся. — И часто у тебя такое бывает? Порывы «послать все в космос»?

Она скривила многозначительную мину. То есть достаточно часто.

— А почему именно побег? От чего вообще может бежать девушка, у которой есть все? Тебя не воспринимают всерьез? Это не повод для демарша! Я бы сказал, наоборот. И ты не маленькая, чтобы этого не понимать. Что должны сделать родные, чтобы возникло такое желание? Лишить за обедом сладкого?

— Смешно! — Бэль грустно усмехнулась.

— Заставить учить французский вместо футбола, баскетбола, волейбола, прогулок с мальчиками? Запереть дома и не дать гулять? Не похоже. Судя по тем вещам, что ты рассказываешь, у тебя прекрасное образование и учиться тебе не в тягость. Бэль, ты не тянешь на девочку, которая позволит так с собой обращаться. Лет пять назад — может быть, но не сейчас.

— Что же привело к такому заключению? — В ее голосе прорезались нотки ехидства.

— Ты слишком самостоятельная, — не обращая на него внимания, ответил я. — Я видел много людей и могу сказать точно: такие, как ты, не дают собой помыкать. Даже родителям.

Девушка зарделась.

— Здесь речь идет не о разовом наказании, а о длительном противостоянии, причем сугубо моральном. У тебя строгий отец?

— Да нет вроде… — Она растерянно пожала плечами.

Тут в голову пришла идея, которая мне очень понравилась.

Суть вот в чем. Я люблю наблюдать за людьми, читать их по мимике и поведению. А сейчас рядом со мной шла не просто интересная девочка, а представительница класса людей, которых я в обозримом будущем не смогу изучать по понятным причинам. Но на которых очень хочется посмотреть поближе, сравнить, отличаются ли они от остальных или нет. Есть ли в богачах нечто, что дают только большие деньги? Или же все люди одинаковы?

У меня появилась уникальная возможность это выяснить, для чего требовалось немного — всего-то расшевелить Бэль, заставить нервничать и говорить о сокровенном. И о близких. А что, любопытство — не порок, почему бы и нет?

— Тиран и сатрап, не дающий спокойно вздохнуть? — тут же начал давить я, реализуя свой план. — И твой побег — попытка его разозлить?

— Нет, папка любит меня, ты что! — искренне возмутилась она. — Он мне и не такое спускал…

— Тогда мать, — безапелляционно заявил я, развивая наступление. Кажется, Бэль не поняла, что я ее банально развожу. — Твоя мать — тиран и сатрап, и, не будучи в состоянии с ней бороться, ты устраиваешь демарши, чтобы показать, что имеешь свое мнение, отличное от ее.

Девушка вновь замотала головой:

— Нет. Моя мать — хорошая женщина. Она, конечно, строже отца…

За этим последовала мимика, характеризующая сравнительную степень «строгости». Сильно строже. Очень сильно!

— …Но мы скорее подруги, чем… чем она сатрап! Вот!

— Но что-то же тобой двигало? Охрана — это наемные работники, корень зла в родителях. Я не прав?

— Прав. — Девушка с сожалением вздохнула. — Просто дело не в родителях.

— Тогда в чем? Я не вижу логики! Что может быть сильнее воли родителей?

— А тебе обязательно искать логику?

Она бросила замученный взгляд. Я стушевался.

— Все в жизни подчинено логике. А в твоем рассказе ее нет. Вот я и… обратил на это внимание…

«Шимановский, прекрати! — осадил меня внутренний голос. — Куда ты лезешь? В чужое грязное белье? Тебе оно надо?»

«Ну, интересно же! Когда я еще увижу грязное белье аристократов?»

«Кроме того, что они — аристократы, они еще и люди, и это некрасиво!» — продолжал настаивать мой бестелесный собеседник. Но на сей раз его аргументы действия не возымели.

«Отвали! Это — богачи, а не люди! Могу я хоть глазком взглянуть на их жизнь изнутри? Хоть со слов этой девочки? Ничего плохого же я не делаю!»

«Кроме глумления…» — вякнул голос напоследок.

— Ты прав, Хуанито. Тут не будет логики, потому что… — Она замялась. — Потому что у нас не нормальная семья!

— Покажи мне хоть одну нормальную! — воскликнул я. — Таких не существует.

— Тебе интересны проблемы моей семьи? — в упор задала она вопрос.

«Интересны! Еще как! Может, хочу убедиться, что вы люди, а не какие-нибудь, скажем, вампиры. А ты молчи, бестелесная сволочь!»

— Как тебе сказать… — Я сделал умное лицо и почесал подбородок. — Мне просто показалось, что тебе нужно поговорить об этом. Выговориться.

— Думаешь?

Она занервничала. Кажется, я ударил в точку.

— Да, мне так кажется. Просто понимаешь, ты… такая несчастная!

А вот здесь я не врал. Это чувство действительно проскакивало.

— Не могу этого объяснить, но мне кажется, за твоим лоском, общительностью, веселым нравом кроется нечто, что тебя тревожит. Это воспринимается на уровне интуиции, не спрашивай, откуда я это взял.

Девушка кивнула и погрустнела:

— Настолько заметно, да?

«Шимановский, хватит давить! Ну, прав ты, не все в порядке в Датском королевстве. Но она же страдает! Такой кайф — лицезреть расстроенную девушку, да?»

— Да нет вообще-то… — Я все же внял голосу и сбавил обороты. — Просто… Просто… Я вижу людей, Бэль. Это что-то типа таланта. Мимика, жесты, невербальные проявления. Морщинки вокруг глаз, форма губ, когда о чем-то думаешь. Люди учатся этому годами, а я вот… Просто чувствую. Это с детства так. Не обижайся на меня, ладно?

— Я не обижаюсь… — Она вдруг расплылась в улыбке. — А ты что, готов стать моим духовником?

— Думаешь, ты первая? — усмехнулся я.

Вообще-то самонадеянно. На самом деле с моим дурным характером мне мало кто решается плакаться в жилетку. Хотя из меня получился бы хороший психоаналитик — все, о чем говорил, я действительно вижу и чувствую. Это направление, кстати, в качестве будущей профессии очень даже серьезно рассматриваю.

— А где гарантия, что услышанное тобой завтра не попадет на первые полосы таблоидов? — Ее глаза опасно прищурились.