Рысюхин, помните свои шестнадцать? - Котус

очень ценный документ, ибо доверие стоит дорого, а доверие между государями — и вовсе бесценно. Или не стоит бумаги, что на него потрачена, если доверие подрывается действиями, которые никак не назовёшь добрососедскими. Действия, направленные на то, чтобы нанести вред соседу, чтобы стравить его с другим соседом, а если не получится — то выставить виновником третьего. При том, что ни второй, ни третий не виноваты ни в чём, кроме излишней жадности и глупости отдельных своих подданных. К счастью, есть подданные и иного рода, те, на которых можно положиться в нужную минуту, готовые честно и непорочно выполнить свой долг. Невзирая на личные интересы отстаивать интересы Императора и Империи в любом её удалённом уголке, вставая на защиту Империи и её подданных. Барон Рысюхин, Юрий Викентьевич, подойдите ко мне.

— Есть! — команда «Смирно» не подавалась, потому шагать строевым, вытягивая носок и «рубя» шаг, не нужно, но и «штатской походкой» расслабленной гулять тоже не стоит. Так что — строевой походный. Боги, о какой ерунде я думаю! Волнуюсь, наверное.

— Поскольку орден «За вразумление» Мы пока ещё не учредили, то за действия по вразумлению противника на Наших рубежах, действия быстрые, решительные, результативные и бескомпромиссные, направленные на безусловную защиту рубежей и подданных Империи, поздравляю вас «Орденом защитника Империи» с мечами!

Секретарь Императора, не Семён Аркадьевич, другой, подошёл ко мне с сафьяновой коробочкой и маленьким шильцем, ловко проткнул мундир и закрепил знак ордена на груди.

— Служу Вашему Императорскому Величеству!

Если бы награждал кто-то другой, то следовало отвечать «Служу Империи», но если Государь Император награждает лично, то и ответ меняется. Однако, Его Величество называл вариант такого награждения «скучным», и князь Медведев сюрприз обещал, так что явно ещё ничего ен кончилось.

— Отменно служите. Поскольку дважды за одно дело не награждают и не наказывают, а я хотел бы отметить ваши редкие бескорыстие и самоотверженность, то желаю сделать небольшой личный подарок. И дарю вам одну просьбу.

Государь сделал паузу, пережидая возникший лёгкий гул и продолжил:

— Точнее, одно желание. Каковое, если оно не будет противоречить законам природы, магии и Империи, обязуюсь исполнить, как своё собственное.

Слитный выдох собравшихся пронёсся по залу коротким, но мощным гулом. Казалось, даже портьеры колыхнулись. Я уже хотел ответить, как Пётр Алексеевич продолжил. Слегка наклонившись ко мне и совсем чуть-чуть понизив голос, сказал:

— Если потратишь на какую-нибудь ерунду — я обижусь. Серьёзно говорю.

Пришлось закрыть рот, вздохнуть, стараясь сделать это незаметно, и ответить по протоколу:

— Благодарю, Ваше Величество!

Именно так — если подарок заявлен как личный, то и отвечать нужно, как при личном общении, а опускать в таком случае слово «Императорское» мне приказано было уже давно. И ведь хотел же попросить что-то, для Государя необременительное, какой-нибудь сувенир на память, или фотографию с дарственной надписью. Но он меня, разумеется, просчитал — а что вы хотите, три сотни лет на престоле, это просто чудовищный опыт!

Наш короткий разговор тоже привлёк внимание и вызвал усиление лёгкого гула, что прервался на короткое время только когда церемониймейстер по знаку Императора грохнул посохом о пол и объявил об окончании официальной части.

Первым к нам подошёл британский посол, который не поленился представиться мне, здороваясь сперва с Государем, а потом и со мной.

— Я очень благодарен Вам, Ваше Величество, за то, что вы не поддались на попытки очернить Британскую Империю в ходе прискорбного инцидента в Румынских горах!

Вот вроде и вежливый, и благодарит, но делает это так, что даже я вижу минимум два проявления неуважения. Прямо захотелось ответить что-нибудь едкое, но нельзя: и обращается не ко мне, и вообще в присутствии Государя без его разрешения в разговор вступать не стоит.

— О, да, этот тот редкий случай, когда наши первые подозрения оказались необоснованными. Сожалею, что в этом инциденте в нашем приграничье погибли подданные Британской Империи.

Кто бы сомневался, что Государь и сам может ответить так, что мало не покажется. Британец тут же отреагировал:

— Что вы, Ваше Величество! Это были настоящие отбросы общества, за одного из них Корона даже назначила вознаграждение, — и тут же сменил цель, обратившись ко мне: — Если не ошибаюсь, это именно вы ликвидировали бандита Поллака?

— Увы, ошибаетесь. Это сделали бойцы моей родовой гвардии.

— Ой, да кого интересует простонародье! Всё равно заслуга принадлежит их лорду!

— Вот сейчас командовавшему огнём орудий гвардии капитану артиллерии запаса было бы обидно и оскорбительно!

— Простите великодушно, я никого не хотел обидеть!

Ага, щаззз, как говорит дед, через три «з». Попасться ты не хотел, а обгадить всех, кого можно — со всем удовольствием. Тем временем посол продолжил:

— Вас устроит чек Банка Англии?

— Нет-нет, что вы! Карьера охотника за головами не прельщает меня ни в каком виде, а своих людей я привык награждать или наказывать сам, и не вижу причин изменять этой привычке. Лучше передайте чек на благотворительность, например, в один из сиротских приютов Ирландии. Я слышал, там много сирот?

— Да, пэдди плодятся, как кролики. Я обязательно оформлю перевод от Вашего имени.

— Ну что вы! Я ни в коем случае не хочу влезать посредником при передаче денег между Короной и её нуждающимися подданными!

Ещё после первого упоминания Ирландии и без того неестественная, как мне показалось, картонная улыбка стала деревянной, а сейчас и вовсе морда окаменела. Британец отошёл в сторону, я же запоздало подумал, что было невежливо разговаривать с третьим лицом в присутствии Государя, но когда обернулся для извинений увидел, что Пётр Алексеевич уже общается с кем-то ещё. Ко мне же снова «подкрался» глава СИБ.

— Здорово «сэра» укротили, зря некоторые переживали, что вас «съедят». Последний пассаж вообще отличный! Думаю, получи ирландцы от английской короны премию за убийство англичанина, у них возникло бы много вопросов!

— Простите, ваша светлость, но я думаю, что вопросов было бы не слишком много. В основном они бы сводились вовсе к двум.

— Ну-ка, ну-ка?

— Первый: «А шо, так можно было?» и второй: «А у вас есть ещё соб… кхм… такие ненужные англичане?»

Князь рассмеялся.

— Да уж, умеете формулировать! И, пожалуй, соглашусь — если так смотреть, то вопросов всего парочка. Я же имел в виду, что спрашивающих окажется много. К сожалению, ничего подобного не будет: перевод сделают анонимный, и, возможно, из-за границы.

— А не зажмут? Зачем платить деньги,