Фрилансер. Вольный копейщик - Сергей Анатольевич Кусков

— Хуан, ты НЕ ЗНАЕШЬ! — отрезала Изабелла. — А она — гордячка. Просто из принципа не будет тебе говорить. Хорошо там, плохо — она в любом случае не хочет подключать тебя, понимаешь? Я знаю её много лет, и говорю как есть, она не то, что не доверяет тебе, а кочевряжится. И будет выделываться, пока не остынет, то есть не завтра. А ещё, мне казалось, или ты говорил, что ситуация «на нуле» под контролем, ты с лёгким сердцем отдаёшь ей власть, съезжая сюда?

Я опустил голову. Да, говорил такое. На тот момент мне казалось, что ничего не может пойти по плохой дороге, что задел оставлен такой, что только ух! Бери и двигай телегу под названием «Венера» по уже проложенной колее. Что там мало возможностей с неё свернуть. Но это пресловутое «но»…

В общем, легли спать. Рёбра болели, и сейчас я цеплялся за эту боль, чтобы задушить боль душевную. Разумеется, сон не шёл. Она тоже не спала. Наконец, прижалась ко мне:

— А я тут тебя за выложенные фото ругать хотела. Дура, нашла проблему! А ещё сильно переживаю, что у меня не получается быть госпожой. Господи, какие мелочи, а сколько мы на них нервов и сил тратим?

— Не получается, Госпожа Богиня, да? — поддел я.

— Ага. Не моё это видимо. У Мии, вон, влёт вышло, с первого раза. А я…- Тяжёлый вздох.

— Знаешь, сколько она мальчиков в своё время убила, чтобы к такому прийти? — заметил ей на это, ибо не всё так хорошо, как выглядит. — А скольких спасла Роза, отведя руку сестры в последний момент? И сколько мы с нею над этим работали?

Тишина. Знала. Я рассказывал. И кстати к Мии она ну вообще не ревнует и ни разу не ревновала! В отличие от Розы, на которую посматривала косо, или Гюльзар, от счастливого вида которой у Изабеллы сразу портится настроение. Попроси я разрешения «поджечь» Мию прямо на нашей постели, наверное, и тут разрешит. Если в лечебных целях. Она у меня принцесска сердобольная, чувствующая, в отличие от буки сестры. Я утрирую, но всё же — эта Сестрёнка в списке персон грата.

— Не знаю, что теперь делать, — вздохнула высочество. — Не после того, как всем заявила, что не успокоюсь, пока не стану госпожой, — нахмурилась её моська.

— Сама себя на слабо взяла, и теперь перед другими стыдно? — хрюкнул я, давясь от смеха.

— Представляешь! Тоже ерунда на самом деле, но в груди жжёт.

— А кем хочешь стать в реале? — А вот теперь я посерьёзнел.

— Честно?

— Нет, для галочки спросил, разговор поддержать!

Она поёжилась и заулыбалась.

— Только не смейся и не издевайся. Если прямо-прямо честно, хочу попробовать побыть немного… Рабыней. Чтобы ты такой весь из себя, красивый и мощный… Подавляющий… И заставлял делать разные вещи. А если не слушаюсь, то… — Вздох. — Я об этом сегодня думала, пока это ничтожество мне… — Хм…В общем, думала об этом, заставляя делать разное других.

Я нахмурился с этого «пока он мне…», ибо понятно, что они там делали. И не сказать, что это секс — логика Мадлен работает. Конечно, напрягся! Вы б не напряглись, если какое-то мурло с улице вашей избраннице так сделает? Но истерить не буду — сам её отпустил. И сам себя с рёбрами наказал — удовлетвори её по-человечески вчера ночью, и не было бы глупостей сегодня в этой прекрасной головке. Она не нимфоманка какая, просто раскрепощённая.

— В общем, я сегодня подумала об этом в тот момент, когда надо было проявить жёсткость. И залажала бы, не подстрахуй Мия. Может хватит эксперименты проводить?

— А там точно в фантазии была моя персона? — с улыбкой уточнил я. Ибо догадывался, каков ответ. Девчонки все такие девчонки.

Смутилась. Поняла.

— Только честно. Злиться не буду, — подлил ей елея.

— Если не будешь — то не конкретно ты, а просто, — призналась она. Со мной дешевле признаться — достану же потом. — Но я встречаюсь с тобой, я приняла твоё предложение, — показала она руку, где на пальчике сидело историческое кольцо Веласкесов, — потому эксперименты с другими не нужны. Как рёбра заживут, попробуем?

— А то! — Я усмехнулся, представляя, как буду мстить кое-кому за все свои нервы, потраченные на неё сегодня. Особенно, если она будет в такой же униформе. — Раньше ты так не считала, — поддел я. — Про эксперименты с другими. Особенно когда мстить хотела, когда девочки появились на горизонте.

— Всё меняется, — пожала она плечами. — А ещё, наверное, меня Санчес покусала. Я после общения с нею начала другими глазами смотреть. Никогда не видела людей, которые уважают себя ТАК. И плевать на мнение всех вокруг. Чем я хуже?

Помолчали, подумали о своём, что было раньше, и как изменилась наша жизнь.

— Та что там насчёт твоих снимков? Сильно ругать будешь? — вернул я тему на больное.

— Уже нет, — покачала она головой. — Передумала. Я хочу быть шлюхой, Хуан. И делать разные вещи. Очень разные. Но раз я буду ТВОЕЙ шлюхой… — Последнее местоимение она выделила, хоть и прошептала на ушко. — Это было даже приятно осознавать, чёрт возьми, что меня увидят миллионы. Как было приятно, когда те трое парней сегодня сидели, и…

— Пускали слюни?

— Ага. И завидовали.

Да, смущала Бэль наёмников сегодня знатно. Причём целенаправленно, то закидывая ноги одну за другую, то поправляя детали небогатого туалета. Даже когда договор подписывали — в самый серьёзный момент. И всё как-то на автомате у неё это получалось, и совершенно естественно, как естественно, например, дышать. Говорит серьёзные вещи, о жизни, смерти и предательстве, а лифчик и трусики картинно поправляет. Который раз убеждаюсь, женщина — самое страшное оружие, придуманное господом!

— Так что теперь пусть вся страна мне завидует, что я могу себе позволить так ходить, — заключила она. — И так делать. А тебе завидуют — что у тебя есть такая я. Справедливо же?

За такой мыслью я успокоился и смог заснуть. День обещал выдаться нервным, надо