Адмирал космического флота (СИ) - Борчанинов Геннадий

Похоже, Вебер будет сопротивляться до последнего. Я бы тоже сопротивлялся на её месте. Не удивлюсь, если на борту «Либерти» сейчас всем выдают оружие на руки, приказывая отражать атаку злых имперских штурмовиков.

— «Кронос», «Эгида», пилите её лазерами к чёртовой матери, — приказал я. — Надвое, поперёк, главное, реактор не заденьте.

— Но, господин адмирал… — попытался возразить Ткачёв.

Абордаж в космосе… Я бы и врагу не пожелал такого удовольствия. Альянсовский флагман, конечно, хороший трофей, но положить кучу народа ради него я не был готов. К тому же, мы уже захватили «Индепенденс». Надо бы вспомнить его компоновку, отдать более точные указания, как лучше распилить линкор.

— Лазерами ему первую треть от носа режьте, адмирал, — сказал я. — Это приказ.

— Есть… — ответил командир «Кроноса», и спустя несколько секунд броню линкора начали резать.

Жаль, конечно, превращать столь славный корабль в металлолом. Но и распылять его на атомы тоже будет жаль, если вдруг захват пойдёт не по плану. Окажется, например, очередной ловушкой хитроумной госпожи Вебер.

Наши корабли резали медленно, лазеры даже на полной мощности с трудом справлялись с тугоплавкой бронёй линкора. Они прорезали едва ли несколько метров, как движки «Либерти» снова включились в длинном импульсе, линкор снова возобновил попытки уйти.

— Вот же… Так и знал, — хмыкнул я. — Все за ней, сейчас же.

Значит, нас точно ждала ловушка. В которую мы предусмотрительно не полезли, из-за чего госпоже Вебер пришлось срочно менять планы. На самом деле, шансы у неё были фактически нулевые. Уйти не выйдет, к верфи или планете мы её не подпустим, если она вдруг решится на суицидальную последнюю атаку. Втроём мы можем гонять её по системе фактически сколько захотим.

«Кронос» и «Эгида» помчались за ней, не прекращая жечь лазерами, пусть уже и не по прежней линии, а в корму.

— Добивайте, — приказал я.

Лазеры в тот же миг выключились. «Эгида» ударила главным калибром, вслед за ней ударил «Кронос», и вражеский линкор скрылся в облаке белого пламени.

— Вот теперь, кажется, всё… — пробормотал я.

Я откинулся назад в кресле, выдохнул с облегчением. Само собой, это ещё не конец войны, но хотя бы столицу мы обезопасили.

— Всем спасибо, господа, дальше самостоятельно. Не маленькие, сами разберётесь, что делать, если что, Платонов подскажет, — сказал я, поднимаясь с насиженного места.

Работы предстояло много, очень много. К счастью, выполнять её буду не я, а другие люди. Собрать выживших, спасти тех, кого ещё можно спасти, убрать обломки и прочий космический мусор. Починить «Гремящего», вернуть верфь на место. Написать целую пачку отчётов. Вот это придётся делать мне, и от одной только мысли о писанине у меня заболела голова.

За дверями командирской рубки я остановился. Вообще, я должен был отправиться в центр управления, снова усердно трудиться. Но вместо этого я махнул рукой на обязанности и отправился в каюту номер один. И пусть вся Галактика подождёт.

Моя каюта уцелела в сражении, даже вентиляция и водопровод исправно работали, так что я скинул надоевший скафандр, китель, брюки и бельё, а потом забрался в душевую кабину и включил воду.

Не знаю, сколько я так стоял, прислонившись лбом к переборке, пока сверху на меня лилась тёплая вода. Наверное, минут сорок, не меньше. Собственно, стоял бы и дальше, если бы в дверь каюты не начали настойчиво колотить.

— Кто⁈ — рявкнул я.

Из-за двери послышался приглушённый голос, я не разобрал ни слова. Пришлось выключить воду и выйти из душа.

— Кто? — снова спросил я, но ответа не услышал, только настойчивый стук в дверь.

Я почувствовал небывалое раздражение, крайнюю его степень. Ни минуты покоя. Но если я кому-то настолько нужен, придётся открыть. Я наскоро вытерся, накинул на себя полотенце, прикрывая срам, а затем резко распахнул дверь, готовый дать гневную отповедь.

Но не сумел произнести ни звука, потому что на пороге стояла Елизавета. Она бросилась мне на шею, и всё раздражение схлынуло в тот же миг.

— Наконец-то… — прошептала она, прижимаясь ко мне покрепче.

Мне было немного не по себе от того, что я всё ещё мокрый после душа, но ей, кажется, на это было абсолютно наплевать. Я потянул её внутрь каюты и закрыл за ней дверь, дотянувшись до двери ногой.

— Знал бы ты, как я переживала… — вздохнула принцесса, и я прижал её к себе покрепче.

— Я тоже по тебе скучал, — признался я.

Немного постояли молча, просто наслаждаясь тишиной и долгожданным обществом друг друга. Иногда нужно просто помолчать вместе, и это будет лучше любых слов.

— Не ожидал, да? — лукаво улыбнулась она.

— Тебя? Не ожидал, — усмехнулся я в ответ. — Думал, сам к тебе прилечу, с трофеями.

— Больно нужны мне твои трофеи, — шутливо фыркнула принцесса.

— А как же головы поверженных врагов, знамёна Альянса и так далее?

— Нет уж, спасибо, — хихикнула Елизавета.

— Правда, за знамёнами придётся лететь в Тихую Гавань, — сказал я.

— Полетишь? Может, продавим их на перемирие на наших условиях? — прищурилась она.

— Полечу, — сказал я. — Надо дожимать, пока возможность есть. А она пока что есть.

— Когда? — спросила Елизавета.

— Как только корабль починят, — сказал я. — Думаю, уже скоро.

— Тогда не будем терять времени, — хищно улыбнулась она, и я закрыл её губы поцелуем.

Лучшее средство, чтобы заставить женщину замолчать.

До челнока я проводил её лично, спустя несколько часов. Отдохнуть мне, конечно, не удалось, но усталость по телу разливалась исключительно приятная.

Около шлюза она резко остановилась.

— Приказываю провести рейд на Тихую Гавань, адмирал, — строго произнесла Елизавета.

— Слушаюсь, Ваше Высочество, — кивнул я.

— Возвращайтесь с победой, — добавила она.

— Непременно, Ваше Высочество, — произнёс я.

На прощание я исполнил воинское приветствие, принцесса вместе с сопровождающими покинула «Гремящий».

Нашему эсминцу требовался ремонт, не столь масштабный, как после битвы за Зардоб, но всё-таки, и консилиум из офицеров и техников постановил, что быстрее будет пристыковаться к верфи, которая как раз вернулась на прежнюю орбиту. Делать всё тяп-ляп на скорую руку в открытом космосе перед походом за пределы Империи, в глубину вражеского пространства… Так себе затея. Лучше потратить немного времени и сделать всё как подобает.

На верфи, конечно, и без нас хватало забот, тем более, после вынужденного путешествия по системе, но отказать главнокомандующему её начальник не осмелился. Только жаловался на то, сколько прогресса в постройке нового линкора они потеряли из-за этого манёвра.

Выживших членов экипажа «Либерти» подобрала, в основном, «Эгида». Адмирала Вебер среди них не обнаружилось, но всех пленных пока разместили в карантине, на планете, откуда им сбежать будет практически невозможно. Даже если Вебер окажется среди них, то проблем она больше не доставит.

Пока «Гремящего» приводили в порядок, я собрал совещание, прямо на верфи. На ней хватало подходящих залов и помещений, но я для этой цели выбрал офис адмирала Гаджибулатова. Он сам тоже присутствовал, хоть и старался скрыть своё недовольство произошедшим.

Кроме него, присутствовали командиры кораблей вместе с заместителями, все мои заместители, включая моего замполита лейтенанта Крапивина, заметно смущённого таким количеством больших звёзд на эполетах, несколько штабных офицеров с Новой Москвы, которых я раньше в глаза не видел, но встречал их фамилии на документах, и пара представителей ИСБ во главе с Игнатовым, который скакнул в чинах аж до генерала.

— Рад видеть вас всех в добром здравии, господа, — сказал я. — Прошу садиться.

Уверен, почти все присутствующие не могли сказать обо мне то же самое. Слишком многим я спутал карты, и своим резким возвышением, и не совсем удачной военной кампанией. Но я не имперский кредитный билет, чтобы всем нравиться. Я, в принципе, даже и не пытался всем нравиться, разумно полагая такие попытки уделом мелких политиков-популистов.