Барон фон дер Зайцев (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Новости оказались непонятными. Непонятно, хорошие они или плохие. Этот маленький отряд, в четыреста рыл, разделился. Жемайтийцы остались грабить дорф Стуниши, а сотня литвинов устроилась на обед в пяти верстах от их замка, и к вечеру точно будет здесь.

То, что враг разделился хорошо. Наверное. А то, что всё же не миновать осады — это точно плохая новость.

— Ничего не поменялось. Доберутся сюда, посмотрим, — пожал плечами Генрих фон Лаутенберг.

Красиво излагает, подлец. Всем уже бояться и ждать надоело.

Рыцари, или на самом деле, чёрт его знает, как у литвин тяжеловооружённые всадники называются, появились на дороге, когда солнце уже коснулось горизонта. Иоганн пару минут их разглядывал, а потом перевёл взгляд на реку. После обеда мост отцепили от этой стороны, и течение теперь его к тому берегу прибило. Все мужики взялись за багры и оттащили его примерно на версту вверх по течению, в противоположную от Риги сторону. Найти его, если искать, естественно, можно. Всё же под шестьдесят метров в длину и четыре в ширину конструкция. Но это по берегу, где и тропинок толком нет, нужно километр идти по пояс в траве. Кому и зачем это может понадобиться? Ещё и травой сорванной его по совету Иоганна закидали. Так себе маскировка, но из далека-долго смотрится как… как хрень травой закиданная. С верхотуры и с приличного расстояния практически не было заметно, что народ здесь переправлялся.

Стоят пустые дорфы, ни скотины, ни жителей, даже зерно успели или вывезти на тот берег, или переправить в замок, или даже закопали многие. Нечего брать. Ушли, кажись обитатели в Ригу. Гады! А кто их — бандитов кормить будет⁈

Замок тоже выглядит пустынным и брошенным.

Это староста Георг такую хитрость военную придумал. Стоит себе замок с раскрытыми воротами и никого нет на башне надвратной, да и на донжоне никого не видать. Тоже хозяева — гада. Тоже всё забрали и в Ригу сбежали.

Десяток литвинов отделился от общей группы, остановившейся на дороге, идущей из замка в Русское село, и неспешно шагом направился к открытым воротам. Никто по ним не стрелял, никто не откликнулся на призыв. Опасаясь всё же, по одному всадники заехали на двор.

— Бей! — прохрипел команду Ганс Шольц и сам первым выпустил толстую арбалетную стрелу в ближайшего к нему литвина.

Всего у них получилось восемь арбалетов и девять луков, считая и мощные турецкие. Арбалет заряжать долго, а вот лучники за минуту выдали стрел по шесть. Да рыцари были в кольчугах, шлемах и у многих наколенники и налокотники. Но это не полный рыцарский доспех и кольчуга не кираса. Стрелы находили незащищённые места. Арбалетные тяжёлые болты раздвигали кольца кольчуги и впивались в мягкие податливые тела. У врагов тела всегда мягкие.

Почти удалась задумка Георга. Один всадник, утыканный стрелами, как ёжик, успел повернуть коня и вырваться из ворот вереща во всё горло.

Рисковали? Конечно рисковали. Барона пришлось долго уговаривать. Наотрез отказывался самоубийством заниматься, грех мол енто. Вот ведь, а выходить с покалеченной ногой на поединок с Юргеном не самоубивство. Довод против только один все приводили. Если они не разведку пошлют в замок, а всей сотней под марш Мендельсона в ворота въедут?

— А я пушку за бочками поставлю и схоронюсь рядом. Ежели все заедут, то и погибнет больше, — перевёл слова тюфянчея Самсона Иоганн Генриху с русского на прусский.

Уломали. На такой вот случай, если кто-то из западни выберется, тоже есть план. Ну, так планчик. Три новика сразу выкатывают пушку, заряженную, напротив ворот, а четвёртый туда же катит коляску с артиллеристом безногим.

— Никита! — возопил на весь двор десятник Семён, даже верещание подраненного литвина перекрывая. Дверь донжона отворилась и четверо новиков устремились к бочкам, за которыми была спрятана вундервафля.

Хреновая задумка, сразу понял Иоганн. Не, задумка хорошая, про овраги забыли. На дворе, на дороге у пушки, валяются трупы и раненые литвины. Пушка же — это не тачка одноколёсная из будущего, на ней между холмиками не полавируешь. Пацаны останавливались, оттаскивали с дороги холмик, чтобы прокатить орудие три метра и уткнуться в следующий. Точно так же и с коляской инвалида. Колёса не на резиновом ходу и передние не на подшипниках. Всё скрипит и тормозит.

Иван Фёдорович уже решил, что кердык, тут к ним песец и подкрадётся.

Глава 21

Событие шестьдесят первое

С того места, где Иоганн прятался от злобных взглядов литвинов, отлично был виден и двор замка, и дорога в сторону Русского села. Если вертеть головой туда-сюда, то можно в «режиме реального времени» наблюдать, как тащат тюфяк (Не путать с матрасом) и тюфянчея сыновья погибших русских ратников к воротам с этой стороны, и как, поняв, что «караул» им кричали, всадники направляют коней к распахнутым воротам с той стороны. Где-то должны два вектора пересечься.

Проорав: «ратуйте засидка», вырвавшийся из засидки лыцарь стал заваливаться, норовя выпасть из седла. Стрел в нём торчало с пяток точно. Но не упал. Нет, упал, но не он. Грохнулся на бок конь. В него тоже стрела прилетела. И этим своим падением литвин от провала операцию «Горячая встреча» спас. Рыцари вынуждены были остановиться, прямо напротив ворот их товарищ грохнулся, и оба лежачих полицейских, и конь, и лыцарь продолжали взывать о помощи и ржать от боли. Остановились литвины, соскочили двое, видимо, оруженосцев, и оттащили с дороги раненого, ну и коня. Того проще, он попытался подняться, скакнул и с дороги войска убрался, правда, потом снова упал, прижав одного из оруженосцев к матушке земле. Теперь трое голосили.

Все эти секунды, даже минуты, позволили новикам выкатить орудие и Самсона на нужную точку, а самим занять позицию за створками ворот, чтобы после выстрела сразу их закрыть. Всё! Избушка на клюшке.

Не отвлекаясь больше на коней и раненых, литвины продолжили путь к воротам. Ворота широкие. Где-то метра два одна створка, а в сумме все четыре. Но больше, чем вдвоём, сразу не въехать. Двое въехало, а дальше получился затык, не сообразили рыцари выстроиться в колонну по два. А если и сообразили, то не тренировались.

Бабах! Ух, в замкнутом пространстве двора прям ого-го, как громко, получилось, все вороны и галки повзлетали и бросились прочь вдоль дороги, обгадив выстраивающихся рыцарей. Но это такая малость… В смысле, сверху летело мало, а вот в фас лыцарям полетели камни, силой взрыва в стволе разогнанные до серьёзных скоростей. Жаль калибр не триста миллиметров. Два десятка всего камней. Каменный дроб врезался в первых людей и коней, и кого поранил, кого убил, но точно всех на землю повалил. В это же время новики начали закрывать ворота, в это же время арбалетчики Старого зайца открыли огонь по двум литвинам, успевшим заскочить в замок. В это же время остальные счастливые обладатели луков и арбалетов материализовались на площадке барбакана и стали стрелять по сгрудившимся у ворот рыцарям. В это же время со стены, правее донжона, туда же, в организовавшуюся на дороге пробку, и дротики полетели. Пусть на излёте, пусть только поцарапают лошадей или воткнутся в ляшку всадника, но плюсик в карму.

Литвины, те, что во дворе, погибли быстро и без лишних мучений. Ветераны всего по две стрелы арбалетные на каждого и истратили. Истратили, взвели снова, вставив ногу в стремя и с кхенаньем натягивая тетиву, и по лестнице бросились на барбакан. Как же, там такая веселуха и без них.

Веселуха заканчивалась уже. У рыцарей был, видимо, командир. И был он не последним дураком. Не первым, но и не последним. Уже через пару минут интенсивного обстрела его и его людей из луков, арбалетов и даже забрасывания копьями, недурак сообразил, что так и погибнуть можно, а в замок теперь один чёрт не попасть, открытые ворота, выкинули фортель и закрылись.

— Видходивши! Всим видийти! — голос точно командирский, даже кони на задние лапы присели. У коней ноги? А ты послушай этот рык и сам на задние лапы присядешь.