Сердце Забытых Земель - Руслан Алексеевич Михайлов

мрачно заявил Док — Не знаю как вы — а я точно не добегу. Надеюсь, вы сейчас чисто гипотетически рассуждаете, и мы не собираемся в гости к тому гигантскому дереву?

— Фуунг — произнес я, отправляя это слово в черную пропасть, что начиналась в сантиметрах от моих ступней — Фуунг Сладкоядый.

— Ага — уперев руки в бока Бом глядел только на Древо — Где еще может обитать описанная Акмэром злобная мерзкая тварь? Самое для нее место…

— Даже если он там… Вы верите, что мы сможем его убить? — Док скептически осмотрел нас по очереди — Вы задохлики? Ребят… вы же понимаете, что Фуунг просто не может быть легким противником. Будь он простым монстром, Акмэр даже не упомянул бы его.

— Осмотрим тут, частично обойдем пропасть — предложил я — Убьем столько ос, сколько сможем и посмотрим, что они нам дадут в плане опыта и добычи. Разберем набранные из личинковых ям трофеи. Засечем как часто начинает расти этот мост и один он или их несколько. Поищем другие способы перебраться через провал. А потом уже будем решать. Времени у нас полно, раз уж решили стать бессонными зомби Вальдиры.

Бом кивнул первым:

— Отличный план! А я заодно поищу чего еще сожрать.

— Я соберу какие-нибудь травы — Храбр широко улыбнулся — Благо в логовах личинок я немало склянок накопал.

— А я буду ходить за вами следом и клясть вашу глупость — пробубнил лекарь, но не выдержал и тоже улыбнулся — Ладно! Тут реально интересно. Посмотрим куда заведет нас эта авантюра…

* * *

Разбор трофеев занял очень мало времени и большую часть нахапанного в спешке барахла мы оставили неподалеку от трескучего костерка, дарующего усталым авантюристам отдохновение уставшим от тьмы глазам. Ну а еще я жарил на нем яичницу из последних птичьих яиц, а Храбр варил средние зелья здоровья. В итоге из немалого количества добычи себе мы оставили очень немного, но даже этому были крайне рады.

Во-первых, мы все обулись в обувь с небольшими, но плюсами. Кому-то достались сапоги, кто-то натянул на грязные ступни обычные башмаки. Мне достались плетенные из змеиной кожи мокасины на сорок второй уровень, дающие плюс семь к ловкости, плюс пять к выносливости, плюс два к мудрости и пассивно действующую абилку «легкий шаг», что снижала громкость моих шагов и давала крохотный шанс избежать срабатывания напольных ловушек нажимного типа. Но сильнее всех обогатился Док — он теперь громыхал в сандалиях римского типа. Ну те, что с высокой шнуровкой. И сандалии были с шикарным бонусом к интеллекту и мудрости — самое оно для врачевателя.

Во-вторых, мы наконец-то скинули рванье и одели пусть грязную, но все же почти целую и крепкую крестьянскую одежду. Уровни одежки колебались от сорокового до пятидесятого и выглядела она одинаково — светлые рубахи с широкими рукавами, темно-синие штаны, кожаные широкие пояса и темные, почти черные плащи с капюшонами. Еще и впрок одежду приберегли — нам досталось под десяток полных комплектов и еще сколько-то вразброс. Напрягало только одно — название. Не слишком приятно носить на себе предметы одежды с одним и тем же названием «Одежа заживо пожранных».

В-третьих, мы пополнили свои запасы склянок, ножей, даже кинжалов, а к ним до кучи деревянных столовых приборов, посуды, различных кожаных ремней и пару мотков длинной пеньковой веревки, что в этих условиях пришлись как нельзя кстати. Наши плетенные веревки пребывали в плачевном состоянии, а чинить их здесь было нечем.

Ну и последнее, но самое радостное — всем соратникам досталось по заклинанию. Даже Бом отхватил себе магию ближнего боя, что для танка в самый раз. «Рык обреченного берсерка» — так называлось заклинание. Рык действительно был оглушительным и с шансом наложить двухсекундное слабое оглушение, звон в ушах, а на неразумные природные создания мог наложить эффект «малого ступора», когда они замирали в неподвижности или «малой боязливости», отчего они прекращали атаковать и пятились, отлетали или еще каким-то образом отступали назад. Чем меньше здоровья у рычащего берсерка — тем сильнее шанс наложить на врага ступор или страх. Заклинание было очень ценно массовостью — на первом ранге под его действие могло попасть до двух врагов одновременно. Активация по мане копеечная, но использовать можно было не чаще чем раз в двадцать минут, а если стоишь сам перед рычащим соратником, то накроет и тебя.

Храбру досталось аж два заклинания и оба из «здешних странных». Первое являлось запутанной версией обычного очищения, избавляющего от действий простеньких ядов, а второе куда интересней на мой взгляд — после активации, оно создавало обычный камень, который тут же можно было запулить куда угодно. Например, в лоб наступающему на тебя врагу. Кидай хоть рукой, хоть пращей. Камни «жили» недолго и исчезали через десять минут после создания. Ну это логично — а то так можно и дом себе на халяву построить. Одна проблема — сотворенный камень появлялся не в руке, а во рту кастующего мага. Когда Храбр с неподражаемой мимикой один за другим достал из рта шесть достаточно больших камней, я понял, что в нем скончался талант фокусника. Что непонятно, так это почему заклинание называлось «Тяжесть внутреннего зла» и почему относилось к подвиду темной магии. После изучения магии Светлушка получил достижение и встал на путь какого-то особенного мага, но расспросить его я не успел — времени все же было в обрез и разобравшись с трофеями, мы наконец-то совершили давно ожидаемое злодеяние и из засады подло напали на мирно плетущуюся домой эспаду восьмидесятого уровня.

Бом уподобился пантере и хищно напрыгнул на идущую на бреющем осу. Чтобы остановить ее большего делать не пришлось — насекомое клюнуло мордой вниз, зацепило жвалами корневые сплетения и резко остановилось. Еще через секунду брюхо со звоном ударилось о камень, раздалось злобное жужжание, название эспады и фасеточные глаза вспыхнули грозным алым, а мы молча навалились на нее со всех сторон и остервенело заработали острозаточенными деревянными кольями. Действовали мы так неспроста, решив обойтись чисто боевыми умениями и не трогать магию. Так что колья втыкали даже интеллектуалы. Честной драки не было и в помине, перегруженная эспада не смогла оказать сколько-нибудь значимого сопротивления и вскоре погибла, оставив после себя тушу. Алый свет глаз медленно угас, золотистое свечение тоже и место засады погрузилось в темноте — самое то для делишек потрошителя, кем я являлся по совместительству. И осу я