Рысюхин, помните свои шестнадцать? - Котус

модной кондитерской, в фирменной упаковке, это обязательно — иначе как доказать, что конфеты именно «те самые»? Вот-вот. Ульяне, Маше, Василисе… Ромке — костюм, почти настоящую флотскую форму, вроде как мичмана, только без знаков различия и названия корабля в положенных местах. И для Мурыськи ошейник, украшенный серебром и янтарём, надеюсь, им понравится. Катюшка совсем ещё маленькая, ей купил игрушку — чесалку для дёсен в виде небольшой рыбки, которая пахла огурцом. Пахла в то время, когда её кусаешь за счёт плетения, зашитого в один из янтарных глаз рыбки, второй при этом служил накопителем, и производители клялись, что ни один, ни второй не выпадут, что бы ребёнок ни делал с игрушкой. В разумных пределах, конечно: если сунуть её в камин или долго и упорно лупить молотком, то никакие гарантии не будут действительны.

Возвращаясь во дворец, я надеялся на две вещи: что меня скоро отпустят, и что обед с императорским семейством и был моей наградой, но это вряд ли, а жаль. С другой стороны, если посмотреть с точки зрения Государя — чем меня награждать? В звании повысить не получится: в штаб-офицеры нельзя, образования не хватает, сразу в генералы, из капитанов⁈ Несуразно и несоразмерно, я вообще не знаю и не представляю, ЧТО нужно сотворить, чтобы такая награда оказалась сопоставима с достижением. Всё-таки титул? Никаких признаков того, что готовится что-то подобное не было и нет, и Государь видит мою неготовность. И ещё такой момент: какой может быть граф без графства? А где брать? Бесхозных владений как-то не валяется, особенно в наших краях. Нарезать новое, из кабинетских земель? Так никаких земель не напасёшься на всех желающих! Особенно с учётом географии: даровать мне владение где-нибудь за три тысячи километров в дикой тайге или не менее диких степях? Это получается сомнительный дар, а с учётом того, что у меня в моём распоряжении две изнанки, где земель примерно столь же сложных в освоении, но хотя бы более легкодоступных, во много раз больше, и вовсе издевательством выглядит. Нет, титул тоже маловероятен, к счастью.

И что остаётся? Из орденов по статуту и моему положению больше всего подходит именно названный Антоном «Щит империи», но Государь его отверг, как слишком «скучный и банальный» вариант. Причём судя по тому, что награждения никакого до сих пор нет, возможно, тогда это был и не спектакль, а на самом деле выбор варианта?

Глава 15

После достопамятной совместной работы с Прокречетовым я ещё два дня просто болтался по дворцу и окрестностям, получая каждое утро только «ожидайте распоряжений». Ну, хоть ожидать было не обязательно в своей квартирке, даже из Царского Села можно было отлучаться, только предупредить перед отъездом дежурного офицера в Собственной, Его Императорского Величества, Канцелярии. И то было не обязательным, но правилом хорошего тона.

Даже за два дня осмотреть всю столицу не было реальной возможности, да и желания, если честно, тоже. Посетил самые знаменитые, знаковые, как назвал их дед, места, отметился в самых модных кофейнях, которые мне не понравились избытком пафоса и несуразными ценами, но проигнорируй я их — «общество» бы не поняло и не приняло. Положено по рангу, так сказать, как и определённое количество прислуги, например. Нет, разумеется, есть и графы, которые обходятся одним старым дворецким, но это уже или поза, или нужда. Причём если речь о нужде, то с такими стараются иметь как можно меньше контактов, и им намного труднее вести дела. Конечно, если даже очень бедный граф придёт к простолюдину, если это купец третьей или, может, второй гильдии, то его примут со всем почётом, идеи его выслушают со всем вниманием, но, демонстрируя полное уважение — условия сделки предложат куда хуже, чем такому же графу, но без репутации «захудалости». А коли речь пойдёт о купце первой гильдии, то тот, со всем формальным уважением, даже торговаться не станет, просто выкатит свои условия, мол, или принимай — или иди себе по своим графским делам дальше.

Мне деловая репутация не просто дорога, жизненно необходима, да и баронский титул даёт меньше возможностей. Хоть и переводит в совсем другую лигу, как я стал понимать далеко не сразу после его получения, спасибо и графу Сосновичу, и скучающему старичку из Геральдической палаты в Минске, к которому я не забывал заглядывать с гостинцами каждый раз, когда бывал в городе и выдавалось свободное время. Причём гостинцы подбирал «с пониманием». Например, те же дынные сливы презентовал с оговоркой о необходимой осторожности из-за «досадного побочного эффекта» и с рекомендацией обязательно подвергать термической обработке, чтобы от него избавиться. Хотя оба понимали, что именно этот самый побочный эффект ему и интересен больше даже, чем вкус. И ту же рыбку — не копчёную, и не пряного посола, а свежую, в стазисе, или свежемороженую, или слабосолёную, причём ту, что нежнее. Например, единственную пока найденную рыбу с розоватым мясом, что водилась в Самоцветной. Внешне была похожа не то на вьюна, не то на гольца, однако потом поняли, что это молодь, пасущаяся на перекатах, а крупные образцы обитали выше по течению и достигали веса в три четверти кило. В итоге за ней закрепилось название «самоцветный угорь», и отсылка к реке и сильное с маркетинговой точки зрения. Во всяком случае, дед так считал, а спорить с ним я не стал. Да и мясо рыбы, изначально едва розоватое, при копчении или вялении становилось по цвету похожим на тунца, тёмное, с вишнёвым отливом.

Вот за посиделками с чаем, рачительно убрав подальше очередной гостинец, старый геральдист вводил меня в мир аристократии Великого княжества. Причём если граф давал, так сказать, теорию и общие принципы, то здесь я получал конкретные примеры, иллюстрирующие тот или иной постулат или показывающие возможные последствия. А также и наоборот — что именно аристократическое и дворянское общество готово простить тому, кто имеет «правильную» репутацию и не ленится её поддерживать. А там тонкостей оказалось столько, что голова пухла! В моём же случае ситуацию в чём-то облегчало, а кое-где и, наоборот, усложняло то, что я «выпал» из обычной иерархии, став личным вассалом Государя, да ещё и закрепив это званием флигель-адъютанта. То есть, если до получения титула я был шляхтичем, или же дворянином, Минской губернии в подчинении предводителя Смолевичского районного дворянства (а до образования Смолевичского района в ходе административной реформы — Червеньского уезда), то сейчас из юрисдикции обоих структур выпал. Но живу-то я