Молниеносный - Фёдор Бойков

кому чего обязан, а кто нет. Так, Стрельников и Громов за мной, остальные — во внутренний двор на построение. Демона не трогать, мешки с бельём не прятать — всё равно найду.

На этих словах кастелян поманил меня и графа пальцем, развернулся и направился на выход из казармы. Я последовал за ним, раздумывая над тем, как бы мне выведать у коменданта что-нибудь о событиях столетней давности в этих местах. Мне казалось, что я чувствую энергию элементаля, которого мне нужно было найти.

Если существо, с которым я заключил договор, не обмануло, именно сто лет назад пропал элементаль, который связан с родом Громовых. И раз уж он где-то рядом, то это случилось здесь, в Каньоне Дьявола. Так что прибыл я по назначению, осталось только разобраться в том, что же произошло и почему элементаль пропал.

Вольт всю дорогу поглядывал на меня. Что-то мне совсем не нравилось, что пёс теперь постоянно обитает в моей черепушке — явно же слышит все мои мысли, поганец. Ага, вон как недовольно хвостом дёрнул, не понравилось, значит, что я его поганцем назвал. Ну как ты хотел, дружище? Думал, что я тебя нахваливать буду? Не дождёшься!

Пока мы шли к коменданту мимо нас пробегали военные в зеркальных доспехах. Судя по всему, приняты дополнительные меры безопасности — шутка ли, демоны в казармах! Ну и отдых тоже отодвигается на неопределённый срок, сейчас наверняка будут проверять каждый уголок базы и выискивать затаившихся монстров.

Комендант встретил нас всё в том же доспехе, только без шлема. Он сурово глянул на кастеляна, который тут же вышел из кабинета, а потом перевёл свой тяжёлый взгляд на нас. При этом он старался не смотреть на Вольта, севшего у моих ног.

— О ситуации я осведомлён, — сказал он, скосив глаза на телефон, который не умолкая пиликал входящими сообщениями. — Значит так, господа. Устав базы был нарушен, дуэли, драки и потасовки запрещены. За нарушение устава предусмотрено наказание в виде увеличения срока службы.

— Это не я начал! — граф попытался перевести на меня стрелки, на что я лишь усмехнулся. У нас там свидетелей полказармы, а Стрельников решил, что его ложь не раскроется? — Да этот голодранец и сам демон! Я слышал, как инквизитор говорил про одержимость, вот он и привёл своего дружка в казарму, чтобы меня запугать!

— С чего вы решили, что интересны господину Громову? — Пожарский вопросительно выгнул бровь, но мой статус озвучивать не стал. В общем-то хорошая проверка на гниль, тут я согласен с комендантом.

— Да он на мою броню пялился на глазах у всех, небось не видел никогда настоящих драгоценных камней, привык в своей глуши к дешёвой бижутерии, вот рот и открыл от удивления, — голос Стрельникова крепчал с каждым словом, он будто бы позабыл и про демона, и про то, что я спас его от жарких объятий монстра.

— То есть вы утверждаете, что Громов напал на вас первым? — уточнил Пожарский, сложив руки на груди.

— Да! Утверждаю! Остальные подтвердят! — глаза Стрельникова горели какой-то безумной яростью и радостью от сделанной мне гадости. Ну это он так думает, а на самом деле никто не встанет на его сторону.

— И так же вы утверждаете, что можете определить одержимость? — теперь голос Пожарского звучал мягко, тягуче, словно все заданные до этого вопросы были ловушкой, в которую граф Стрельников сам себя загнал.

— Ну-у… я не сказал бы именно так, — смутился Стрельников, отводя взгляд на полку с книгами. — Но мне кажется, что этого человека точно нужно проверить получше.

— Самого его проверить нужно, — буркнул Вольт, дёрнув ухом. — На наличие мозгов.

— Так случилось, граф, что прибывший на базу инквизитор имеет нужную квалификацию для набора адептов в орден, — губы Пожарского едва заметно дрогнули в намёке на улыбку. — Я передам ему, что вы вполне подходящая кандидатура.

— Но я же… я… послушайте, вы всё не так поняли, — на графа Стрельникова было жалко смотреть: он побелел лицом и сжал кулаки так сильно, что ногти наверняка вонзились в ладони.

— А за нарушение устава я увеличиваю ваш срок службы на две недели, — как ни в чем не бывало продолжил комендант. — Это первое нарушение, поэтому я немного смягчил наказание. Но должен напомнить вам, граф, что слово аристократа значит очень много, и я настоятельно рекомендую вам впредь избегать двусмысленных формулировок и тем более прямой лжи.

— Две недели⁈ — воскликнул граф, чуть не теряя сознание от ужаса. На его глазах появились слёзы, а сам он напоминал мертвеца. — Н-но я же… это невозможно… как же так?

— То есть мои последние слова о чести аристократа вы прослушали, граф? — Пожарский покачал головой и посмотрел на меня. — Вот об этом я и говорил, князь, мельчает аристократия, а о чести и вовсе забыла.

— К-кто к-нязь? — заикаясь переспросил Стрельников. — Г-где князь? Он князь?

Новость о моем статусе окончательно добила парня. Он начал оседать, хватаясь руками за стену, по которой в итоге и сполз на пол бесчувственным телом. Хиленький граф оказался, ну что ж, бывает.

— Кузьма, вынеси мусор! — проорал Пожарский во весь голос.

Через мгновение в кабинете появился кастелян, оценил художественную композицию в виде распластавшегося у стены графа, лёгким усилием подхватил его под мышки и потащил на выход, улыбаясь в усы. Мы с Пожарским остались вдвоём, глядя друг на друга оценивающими взглядами. Я примерялся, как бы расспросить его о Каньоне, а он, судя по всему, решал, насколько я заслуживаю доверия.

— Ну что, князь, поговорим начистоту? — сказал наконец Пожарский. — Вы присаживайтесь, обсудить нам нужно многое. Вижу, что и у вас ко мне есть вопросы.

— Отчего бы не поговорить начистоту, — хмыкнул я, располагаясь в кресле напротив коменданта. Вольт встал, потянулся и лениво проследовал за мной. — Да и вопросы у меня действительно имеются.

— Слушаю вас, — Пожарский тоже уселся в кресло с видимым облегчением. Мне даже показалось, что он был ранен в бою с демонами, но усиленно скрывает боль.

— Так и есть, — подал голос Вольт. — От него разит кровью и лечебными микстурами.

— Скажите, а не происходили ли здесь в Каньоне какие-то странные события лет так сто назад? — задал я самый главный