Молниеносный - Фёдор Бойков

Он чувствовал, знал, что над ним навис злой рок. Парень даже выглядывал из-за машин во время боя, ожидая последнего удара, но он видел только вспышки молний и падающие на землю туши демонов. И тогда он понял, что его спасение — быть рядом с тем молодым брюнетом, который будто создан для битвы с монстрами.

Теперь же, по странному совпадению, граф Стрельников решил проучить именно его, спасителя и убийцу демонов. И никак не предупредить спасителя, не остановить этого упрямого графа… неужели всё вот так и закончится?

Бабарыкин и сам не понял, что произошло, — так быстро всё завертелось. Он, хлопая глазами, успел увидеть только короткое сражение между спасителем и графом, а потом… он чуть не потерял сознание, увидев на потолке чудовище.

Вот и всё. Вот и пожил.

Бабарыкин зажмурился и приготовился умирать, но смерть почему-то так и не наступила.

* * *

Я смотрел на монстра, монстр смотрел на графа Стрельникова. Глаза в глаза. Искра, буря, безумие. Нет, вряд ли это любовь с первого взгляда, скорее уж наоборот.

То, что это демон, я понял по слизи, похожей на гной. Ну и по тому, что висящее на потолке существо, держалось за бетонное покрытие когтями размером с моё предплечье. А уж когда эта тварь ловко спрыгнула и «обняла» склизким языком графа, продолжающего верещать на ультразвуке, всё стало ещё понятнее.

Я видел ужас в глазах графа, видел, как демон стягивает вокруг его груди язык, сдавливая рёбра, и размышлял. Нет, не о бренности бытия, а о вполне прозаических вещах: если Данила пропустил одного демона, то где-то могут гулять и другие. Ну ещё я думал о мести. Самую малость.

Например, я мог бы потянуть время и позволить демону, похожему на летучую мышь, придушить наглого графа. Но поступить так я не мог — в случае гибели молодого аристократа базу начнут перетряхивать по камешку или могут нагнать сюда толпу инквизиторов. Эх, повезло графу.

В этот раз призывать молнию в нужное место было проще. Не знаю, что именно помогло, — похожий опыт рядом с горами или мои попытки тянуть энергию из пространства. В общем-то всё закончилось очень быстро: разряд молнии прилетел в голову демона, тот завизжал и выпустил графа, ну а потом я просто добил отдельно стоящего монстра молнией помощнее.

Надо будет заняться на досуге тренировками, чтобы уметь призывать молнии когда и куда требуется.

Вольт при этом не отсвечивал — спокойно дожидался расправы над монстром, уверенный в моих силах. Он вообще на базе стал вести себя подозрительно тихо, ни «остроумных» шуток, ни колкостей. Надо бы его расшевелить что ли.

— А-а-а-а, — продолжал орать Стрельников, не замечая, что демон его больше не наглаживает своим мерзким языком. — У-у-у-у…

— Это он от удовольствия, — прокомментировал Вольт мои мысли. Фух, отмер мой пёсель, уже хорошо. — Или разочарования, вдруг ему понравилось.

— Замолчите, граф, — прикрикнул я на него. — Вспомните о своём статусе и манерах, в конце концов. Не пристало аристократу стоять на коленях и рыдать над тушей демона.

— Ты-ы-ы-ы-ы, — продолжал голосить этот идиот. — Я-я-я-я.

— Головка, блин, от часов «Заря», — я закатил глаза и глянул на графа с явным презрением. — Сдохла уже эта образина, хорош завывать!

— Ты-ы-ы, — Стрельников едва ворочал языком, но уже смотрел на меня со смесью ужаса и ненависти.

— Так, ну вы уже повторяетесь, граф, — я шагнул ближе и убедился, что демон не причинил ему вреда. — Знаете, я убил монстра только потому, что тот мог навредить кому-то ещё. А вот вас мне было бы совсем не жаль, даже приятного аппетита бы пожелал этому демону.

Стрельников перестал вопить, замер и перевёл взгляд с меня на тушу убитого монстра. Гулко сглотнув, граф закрыл лицо руками и принялся качаться вперёд-назад. Похоже, его настигла истерика, а вот мне хотелось бы понять, действительно ли я слышу звук сирены, или мне кажется.

— Что⁈ Что происходит⁈ — зычный голос кастеляна ворвался в казарму вместе с воем сирены. Значит, не показалось. — Артефакты показали…

Взгляд мужичка наткнулся на демона, а потом пробежался по нам. Я ожидал волнения или хоть какой-то человеческой реакции от престарелого кастеляна, но тот вдруг резко поджал губы и посмотрел на меня. А нет, не на меня, а на стоявшего рядом со мной пса.

— Что здесь случилось? — спросил он, сведя брови и окинув взглядом Вольта.

— Демон здесь случился, — я пожал плечами и указал на тушку монстра. — Висел на потолке всё это время, а потом решил спуститься и полакомиться графом Стрельниковым.

— Боевые заклинания применялись только против демона? — подозрительно сощурился кастелян.

— Не только, — я усмехнулся. — Знаете, не в моих правилах сдавать «своих», но тут у вас прямое нарушение приказа коменданта и возможное усугубление опасности для личного состава базы.

Ух! Сам не ожидал, что так легко вспомню устав, вбитый в мою юную голову старшиной. Столько лет прошло, а перед глазами до сих пор строчки с цифрами и правилами.

— Кто может подтвердить ваши слова? — кастелян оглядел аристократов, которые до сих пор не отошли от увиденного и жались к дальней стене казармы.

— Я могу, — вперёд вышел тощий паренёк с белокурыми вихрами, чем-то похожий на Александра, который до сих пор не вернулся из медчасти. — Граф Стрельников неожиданно напал на этого господина, а потом подвергся атаке демона. Наш спаситель снова спас меня… нас… всех…

— Представьтесь, — негромко сказал кастелян, кашлянув в кулак. Я тоже присмотрелся к парню — кажется, у него немного кукуха слетела. Такое бывает в стрессовой ситуации, я слышал.

— Баронет… — парень облизнул губы и покосился на меня. — Баронет Михаил Бабарыкин, прибыл для несения службы на Рубеже от имени рода Бабарыкиных.

— Ой, кажется, кто-то обзавёлся фанатом, — ехидно протянул Вольт, высунув язык от удовольствия.

— Хорошо, баронет, вас мы опросим позже, — кастелян явно смутился от того, что совершеннолетний аристократ выглядит как безумец. — А остальные? Вы чего молчите?

— Мы подтвердим слова баронета перед комендантом, — с холодком произнёс другой аристократ. — Перед вами мы отчитываться не обязаны.

— Ага, точно, вы же только приехали, — на лице кастеляна появилась многозначительная улыбка, которую он спрятал в пышных седых усах. — Ну ничего, завтра разберёмся, кто там