В чертогах памяти (СИ) - Саймон Грэй

подтянулись к входу, занимая наиболее удобные для стрельбы позиции. Старик продолжал напряженно всматриваться за угол, а затем вдруг шандарахнул из дробовика.

— А ну стоять! — гаркнул он. — Кто идёт?

— Свои, б. дь! — донёсся приглушенный ответ. — Вы там с ума посходили, что ли?

— Тут уже одни такие «свои» заходили — больше не надо, — парировал часовой. — Чем докажешь?

— Из Грэев кто-нибудь есть? — раздражённо поинтересовались сверху.

Старик растерянно оглянулся и вздрогнул, наткнувшись на мёртвый взгляд Саймона.

— Это Михаил Борисович, полицейский, — равнодушно сказал подросток. — Пустите их.

— Спускайтесь! — После некоторого колебания разрешил дед и добавил: — Только без глупостей.

Спустя несколько секунд в дверном проёме показалась приземистая фигура Борисыча.

— Что у вас тут про… — начал было он, но тут же осекся, коротко выругавшись.

— Я же говорю, «свои» заходили, — хмыкнул часовой.

Отпихнув стоявшего на пути старого друга, в убежище спустился Александр. Чешуйчатый мутант с тревогой обвёл взглядом помещение, словно выискивая кого-то. Наткнувшись глазами на Саймона, он растянул было рот в облегченной улыбке, но в следующее мгновение резко изменился в лице. Шатающейся походкой Рыба подошёл к телу Панацеи и опустился на колени.

— Прости меня, Пани — я опять опоздал, — прошептал он, с нежностью касаясь щеки погибшей женщины. — Опять.

Глядя, как по щекам мужчины текут слёзы, Сай всё понял. Почему, несмотря на крепкую дружбу, отец перестал общаться с Александром, почему родители никогда не упоминали о нём, почему даже Борисыч, который часто бывал у них в гостях и обожал потрепаться, ни разу не заикнулся о третьем члене школьной бригады… Однако это знание уже никак не затронуло оборвавшихся струн в душе. Поэтому они так и сидели молча, пока спустившиеся дружинники общались с людьми и осматривали тела уничтоженных боевиков. Лишь спустя полчаса Михаил подошёл к другу и тронул его за плечо:

— Саша!

— Отвали Бэтер, — глухо отозвался мут.

— Посмотри сюда, — терпеливо произнёс Борисыч и сунул под нос напарнику газовую гранату, один из тех, что люди сняли с тела псевдомонаха.

Александр нехотя перевёл взгляд и некоторое время равнодушно изучал цилиндрик с двумя чёрными полосками и непонятными символами на незнакомом языке. Затем мутант встрепенулся.

— Это же БОВ[5]! — с яростью прошипел он, поднимая глаза. — Где они вообще его взяли?

— Хороший вопрос, но несвоевременный, — буркнул Михаил. — Сейчас нужно срочно уводить людей и предупредить штаб. Хрен знает, сколько еще ДРГ[6] шароё…ся сейчас по округе.

— Бэтер, они же всех тут травануть хотели! — повысил голос Рыба, вставая с колен. — Стариков, женщин, детей! Всех!

— Не ори! — рявкнул в ответ Борисыч. — Я понял уже. Поэтому соберитесь оба — мы уходим.

Похоже, команда «собраться» относилось исключительно к ним двоим — всё остальное население убежища уже потихоньку образовывало колонну возле выхода. Неподалеку с угрюмым видом стоял Дэвид-младший, который пришёл за братом и наверняка слышал всё сказанное. Впрочем, на его лице это никак не отразилось. Разве что желваки пошли по скулам, да в глубоко сидящих глазах мелькнул нехороший огонёк.

Наклонившись над телом матери, Саймон тихо прошептал:

— Я не знаю, кто из вас был прав, ты или дедушка — вы оба умерли. Но я думаю, что прав был он. И его, и тебя убили плохие люди, желавшие нашей смерти. А мы убили их. И выжили. Я знаю, что виноват перед тобой, ведь ты погибла спасая меня. Но если бы я не напал на того человека, они убили бы нас всех. Прости меня. Я знаю, ты будешь ругаться, но я не позволю им убить Дэвида и Наташу. Даже если мне придётся перерезать их всех, я не дам им этого сделать… Прости меня… Прощай…

Сглотнув горький комок, подросток наклонился и поцеловал мать в лоб. Затем резко поднялся и неуверенной походкой зашагал к стоявшим у входа людям. Его глаза остались сухими — слёз больше не осталось. Были только пустота в груди, холодная ярость и принятое только что Решение. Проходя мимо брата, он коротко кивнул и тот зеркальным отражением шагнул ему навстречу. Дэвид тоже хотел попрощаться с матерью…

* * *

Путь до третьей линии баррикад занял более двух часов и к счастью, прошёл без лишних приключений. Идти пришлось дворами, постоянно вздрагивая от малейшего шороха, но на пути им так никто и не встретился. Всё это время Сай тащил на закорках сестру. После того, как они попрощались с мамой, Нат не произнесла ни звука, уткнувшись лицом ему в шею. Казалось, что она даже заснула, но парень знал, что это не так — его левое плечо было насквозь мокрым от ее слёз.

Рядом шагал брат, таща на себе те пожитки, которые удалось взять с собой. Следом шла тётя Фи, ведя за руку Леночку и зорко приглядывая за детьми. После гибели подруги она твёрдо решила их усыновить и сейчас не выпускала из поля своего зрения ни на минуту. Раздав приказы и отправив в штаб курьеров, к ним присоединился Михаил Борисович. Он непрерывно болтал, то предлагая свою помощь, то рассказывая последние боевые сводки. От помощи братья отказались, а вот информацию о последних событиях выслушали с некоторым интересом.

Как оказалось, боевыми действиями хомо руководил отнюдь не Лайкин, а кто-то не понаслышке знакомый с тактикой и стратегией. Пока Народный патруль изображал яростные атаки на одних направлениях, полицейские и псевдомонахи напали в нескольких ключевых точках, стараясь разделить силы обороняющихся и отрезать их от железнодорожной станции. Учитывая снаряжение, выучку и количество «святош», которых внезапно оказалось гораздо больше, чем могли представить в штабе Дружины, им это почти удалось. Вторая линия баррикад оказалась прорвана в нескольких местах, кое-где началось паническое бегство. Положение удалось спасти лишь несколькими яростными контратаками, в результате которых обороняющиеся потеряли практически все броневики и полицейские машины. К вечеру бои стихли и тогда из лагеря мутантов стали отправляться небольшие группы, чтобы проверить убежища. Одну из таких групп и возглавил Борисыч, решившего проверить семью погибшего друга. Вместе с ним напросился Александр, по вполне понятным уже причинам…

Самого чешуйчатого мутанта с беглецами не было. Увидев мертвую Панацею, он больше не мог смотреть на её детей. Слишком сильно они напоминали о своей матери и о том, что когда-то она выбрала другого. Не долго думая, Рыба взял одного дружинника и кратчайшим путём отправился в Штаб, чтобы доложить о случившемся.

Получив сведения о попытке массового убийства, штаб Дружины активизировался. Сотовая связь не работала, отключенная по приказу нового мэра, рации из убежищ давно убрали, поэтому проверять пришлось по старинке — ногами. По округе