Объект «Фенрир» - Максим Анатольевич Макаренков

Конструкт требовал все новых и новых данных. В него загружали немыслимые объемы информации о мировых религиях.

– Их он обрабатывал и использовал лишь малую часть. По моему мнению, эти маркетинговые приемы используются слишком давно и широко, чтобы быть эффективными на современных потребителях.

Штольц снова рассмеялся.

– И тогда я загрузил в него информацию о сектах. Русских сектах. Хлыстах, скопцах, о самых мрачных и темных сектах. И конструкт словно вышел на новый уровень. Он выдавал один прекрасный рекламный ролик за другим. Он генерировал прекрасные маркетинговые месседжи, которые, как считалки, повторяли дети потребил в фокус-группах! Это был невероятный успех! Пока я не поймал буквально за руку одного из своих техников, который был готов вывести конструкт в Сеть. Этот кретин притащил свой смартфон и через переходник подрубал конструкт к нему. Когда его выволакивали, он блаженно улыбался и повторял, что Господь все равно вернется в мир. Пришлось жестко делить группы. Никто не видел полного объема продукции, никто не имел доступа ко всему комплексу. Только ограниченное число местного персонала, отвечавшего за промоакции.

Внимательно слушая, Михеев подошел к телу Глеба, опустившись на колено, забрал конструкт, сунул во внутренний карман.

– Зачем приходили неофиты?

Штольц грустно улыбнулся:

– Им нужна была программа лояльности. Вся. Полностью готовая к запуску в сетях торговых центров. Они пришли за своим Священным писанием, идиот!

– Понимаю. – Михеев навел на Штольца пистолет. – Где они собираются провести запуск?

– В «Детском мире» на Лубянке. Там же предновогодние распродажи.

– Спасибо.

И выстрелил.

На выходе из подвала, Михеев остановился, достал из кармана тонкий цилиндр термической гранаты, снял колпачок и закинул гранату вглубь коридора. Быстро пошел к светлому зареву жилых кварталов, вытаскивая на ходу резервный телефон:

– Венцлав? Нет, не прослушивается, проверил… Да, «инженер» у меня. Образец сейчас должны запустить. Поищи веб-камеры из «Детского мира». Да, большого… Хорошо, до связи.

Полчаса спустя он с удовольствием отогревался в небольшом кафе. Попросив официанта принести терминал медианета, вызвал публичные камеры «Детского мира». Поначалу он ничего не замечал. Затем заметили все.

Родители отходили от прилавков, воздев руки с пакетами. Со слезами умиления они падали на колени, протягивая детям фиолетовых зайцев и уродливых розовых пони. Дети плясали, рыдая от счастья и поднимая подарки к мониторам. Пляска-кружение нарастала.

Ролики на экранах мелькали все чаще. Музыка стала громче, и ей в такт замигало освещение торговых стендов. Танцующие выстраивались в кружащиеся очереди. Возле каждого прилавка с монитором сформировался хоровод, каждый участник которого снова и снова подходил к продавцу за покупкой.

Каменели улыбающиеся лица. Закатывались глаза, и человек, трясясь в экстазе, падал на колени, воздевая к мониторам покупки.

Допив кофе, Михеев аккуратно поставил чашку на стол и вышел.

* * *

Венцлав – Михееву.

Европейская Комиссия по маркетингу и вопросам прав потребителей благодарит вас за успешную работу по предотвращению утечки в сеть нежелательного программного обеспечения (условное обозначение «конструкт») и организацию открытой фокус-группы (мероприятие «Детский мир»). Гонорар переведен вам по обычным каналам. В дальнейшем при отработке мероприятий в рамках вашего сотрудничества с Комиссией прошу учитывать, что специалистами Комиссии сделан вывод о приемлемом уровне воздействия на потребителей разработанной господином Штольцем программы, принята рекомендация признать ее пригодной для сертификации и использования в маркетинговых целях под контролем Комиссии.

* * *

– Пилот, я вызвал в систему берсеркера Глубокой очистки, – услышал он спокойный голос «Меконга». – У нас около шестидесяти семи минут на эвакуацию.

– Старший, даю картинку от «мошкары», – одновременно подключился Стас.

Значит, он все же дал кораблю команду. Михеев увидел то, что было некогда человеком по имени Лапиньш, и понял, почему земледел по полной программе использовал полномочия пайцзы.

«Мошкара» проникла в мельчайшие трещины и щели осевшего внутрь себя купола энергокомплекса, часть роя зависла вокруг места аварии. И сейчас система давала картинки сразу на несколько экранов-секторов, отчего с непривычки начинала кружиться голова – Михеев привык к объемному симбиотическому «зрению» вместе с кораблем. Поэтому усилием воли отодвинул картинку, осторожно высвободил руки и мягко сказал Кейко:

– Спасибо. Я понимаю, что надо делать дальше.

Попов смотрел на него внимательно и строго, и Михеев положил руку ему на плечо – сухое, очень жесткое и сильное.

– И вы тоже теперь понимаете, что им нужно.

Ксенопсихолог кивнул:

– Остановите их, пожалуйста.

– Мы постараемся. А сейчас помогите организовать эвакуацию. Кейко, займитесь вместе с Петром Александровичем.

Он забыл о них и переключился на визор.

Глава 8. Слушай песню нагльфаров

Михеев. Дурные сны

Михеев приходил в себя непростительно долго, но взрыв в офисе Свонсона разрушил слишком много сплетений, привлек ненужное внимание к нему самому. Все-таки не каждому удается выжить после атаки крыла дронов-камикадзе, скоординированных на уровне общего псевдосознания.

Пришлось на ходу перестраивать легенду, отвечать на неприятные вопросы главы Особой Еврокомиссии и на столь же неприятные вопросы других людей, которых ни в коем случае нельзя было подставлять. В итоге, Михеев плюнул на все и начал грубо, но эффективно копать все что можно на разработчика. Для обычного шантажа инфу удалось собрать быстро и более чем достаточно, но Михеев прекрасно понимал, что хозяевам «мальчика из барбершопа» глубоко наплевать, кого и в каких позициях приходует человек, подаривший им конструкт.

«Что за конструкт, мать вашу?» – думал Михеев, лежа в номере парижского отеля.

Голос муэдзина с вершины главной мечети подхватили мощные репродукторы, установленные на дронах, залили пространство всепроникающим, уходящим в инфразвук и ультраволны призывом к молитве, и Михеев живо представил, как звук бьет в голову обычному неподготовленному человеку, как воздействует на него тщательно подобранный в лабораториях, обкатанный маркетологами реал-агентств полного цикла комплекс «оптимального психоэмоционального воздействия».

Зажужжало возле кровати. Михеев поднял пластину коммуникатора: «Вынуждены отменить Вашу бронь на 19:30. Приносим искренние извинения и непременно компенсируем доставленные неудобства». Абонент – кафе «Монтре».

Михеев сел на кровати. Это было плохо. Очень плохо. Сообщение означало, что Тощий Билли мертв. А занимался Тощий Билли сектой, которая очень Михеева интересовала, поскольку упоминание о ней несколько раз проскакивало в документах разработчика.

Секта эта создавала весьма рискованные психопрограммы и лезла в такие извороты психопрактик, которые требовали создания реальности высочайшей степени достоверности и детальности.

«Мы даем возможность верующим прикоснуться к самым глубинным слоям родовой памяти». Освещение в святилище выставили мастерски, огненные блики превращали лицо жрицы в лик древнего милосердного и грозного божества, при этом ощущалась в ней чувственная женская сила.

Выйти на них было