Темный феникс. Возрожденный. Том 3 - Фёдор Бойков

от трёх мужчин, которых Костя тайком привёл в дом. Бывший агент особого подразделения никогда не отпускала барьеры и всегда следила за настроением окружающих, так что утаить от неё кого-либо было невозможно.

И всё же в этот раз ей показалось, что гости будто бы закрываются от неё. У них стоял экранирующий щит, и, если бы не опыт, она могла бы пропустить их.

Понаблюдав какое-то время за ними, Юлия Сергеевна поняла, что подобную защиту она уже встречала — на гвардейцах императора и прочих бойцах особых подразделений. Она сама же и помогала в разработке заклинания, блокирующего вмешательство и контроль на ментальном уровне.

А потом вдруг Юлии Сергеевне стало нехорошо. Настолько, что она вскочила с кровати и рефлекторно активировала одноразовый канал связи с ним. С тем, кого видела лишь несколько раз, но каждое воспоминание вызывало дрожь и панику.

Но в этот раз она не смогла поступить иначе. Ведь Константин сражался с врагами, которые не испытывали никаких эмоций. Вообще ни единой.

А это значило, что в дом явились сами ликвидаторы. Жнец охотился на них долгие годы, но так и не сумел догнать, ведь этих убийц укрывала сама тень. И если они пришли сюда, то у Юлии Сергеевны не больше десяти минут.

Они расправятся с Костей и придут за остальными. Неважно, кто был их целью, они всегда оставляли после себя горы трупов.

Только бы он успел. Только бы пришёл до того, как наследие Тишайших — Борис и Виктория — будут убиты. Нельзя потерять последних детей с древней кровью. Других таких нет и уже не будет, если дети погибнут.

Юлия Сергеевна тряхнула головой и открыла шкаф. Там, за фальшивой стеной лежал свёрток с особыми артефактами, которые не вычислить и не найти по остаточному фону. Чистые, незарегистрированные и уникальные сферы усиления, которые передавались в роду Тишайших от предков. Если не использовать их сейчас, то уже никогда не придётся.

Выбор был только в том, кому их использовать. Отдать Константину или сделать всё самой?

Старушка распрямила плечи и вскинула подбородок. Будь она уверена в том, что Костик выживет, она бы отдала их ему. Но он наверняка уже мёртв.

В глазах женщины полыхнула тьма, старческие пальцы сжались на первой сфере. И вдруг она поняла, что до сих пор чувствует эмоции Костика. Он… жив?

Неужели он убил ликвидаторов? Но это невозможно. Этого никак не может быть.

Взгляд Юлии Сергеевы метнулся к переговорному артефакту и потух. Она призвала Жнеца. И он придёт, чтобы увидеть, что это было зря.

Сферы усиления упали обратно в шкаф, руки старушки затряслись мелкой дрожью. Что же она наделала? Он не прощает ошибок.

Столько лет Юлия жила только одной мыслью — стать сильнее. И вот сейчас, когда можно получить силу, она вдруг отшатнулась от свёртка со сферами.

Нет. Теперь ей не нужна сила. Но она знает, с кем можно поделиться. Ведь тот, кто занял тело её внука, сможет расправиться с врагами и возвысить род Тишайших.

А когда он женится на тёмной девочке, у них родятся сильные дети. И Юлия Сергеевна отдаст всё, чтобы увидеть, как в правнуках просыпается древняя кровь.

Кажется, Костик говорил, что омоложение возможно? Если это правда, а шутить он такими вещами не стал бы, то сферы она отдаст ему. И сделает всё, чтобы завоевать доверие главы рода Шаховских.

В конце концов, чем гроксы не шутят. Может быть, он и станет тем, кто займёт его место. Тем, кто станет не просто Вестником Тьмы, а её повелителем.

* * *

Я лежал на кровати, разогретый после ванны, и следил за восстановлением тела и энергетических каналов. Ещё немного — и я перегружу их окончательно. С такими повреждениями они станут похожи на сухие ветви, в которые больше не поступает энергия.

Нужно стать сильнее, чтобы микроразрывы не оставляли следов и не меняли плотность каналов. Но где взять эту самую силу? Отправиться в одиночку в очаг и выжечь несколько километров аномального леса вместе с монстрами?

Идея неплохая, но для начала нужно разобраться с истребителями. Чем скорее их заберут, тем меньше вероятность того, что в мой дом снова пошлют убийц. А пока они здесь, я не могу надолго уходить — нужно постоянно быть готовым к атаке.

И вроде бы пока я неплохо справляюсь, но всегда есть те, кто сильнее меня. Последние битвы усилили меня во много раз. Я смог призвать теневые крылья, пепельный шторм и даже одеяние тьмы. Взор тьмы уже не требовал отдельной активации, он работал постоянно в фоновом режиме.

Если так подумать, то я становлюсь сильнее с каждой битвой. Сколько ещё битв мне нужно пройти, чтобы достичь былой мощи? Сотни или тысячи?

Я сел на кровати и посмотрел на дверь спальни. Взор показывал приближение бабушки, которой отчего-то приспичило среди ночи заявиться ко мне.

Встав, я накинул халат и распахнул дверь. Юлия Сергеевна охнула и отступила на шаг.

— Не помешала? — нервно спросила она.

— Нет, но я мог спать, — ответил я и пропустил её в комнату.

— Я различаю эмоции спящих людей от бодрствующих, — буркнула она. — Хотя ты почти не читаешься, есть тонкие почти неощутимые всплески эмоций.

— С чем пожаловала? — устало спросил я и сел на кресло, с которого мгновение назад спрыгнула Агата, спрятавшись под кроватью.

Юлия Сергеевна протянула мне небольшой свёрток и осталась стоять напротив меня. Она подождала, пока я разверну кожаные складки и увижу содержимое, а потом гулко сглотнула и упала передо мной на колени.

И дело было не взметнувшейся вокруг меня тьме. Бабушка приняла решение сама, и оно явно далось ей непросто. Её лицо скривилось от боли, по щекам потекли слёзы, всё её тело било крупной дрожью.

Я отметил это всё мимоходом, полностью сосредоточившись на трёх маленьких сферах. Вначале мне показалось, что это кристаллы монстров очага высшего класса, но присмотревшись, я понял, что это нечто совершенно иное. Острые грани кристаллов поглощали свет, но в глубине каждой сферы пульсировала единственная искра. В первой сфере эта искра была цвета крови, во второй — чернёного золота, а в третьей — пепельно-серебристой.

Я коснулся их пальцем и прикрыл глаза. Да, я точно знаю, что это такое. Сила тёмных магов, кристаллизованная и запечатанная во время их смерти.

— Говори, — сказал я. Мой голос был безжизненным и пустым. Все эмоции и мысли схлынули, даже злость не смогла пробиться.

— Это наследие Тишайших, — прошептала бабушка. — Я была хранительницей этих реликвий