Темный орден (Оболенский, том 3) - Алекс Хай

ли оно адресным и направленным на конкретного человека? Или вольт работал просто как магнит для смертоносных ситуаций?

Но был ли несчастный случай запланированным или младший Оболенский просто не справился с управлением, для меня это дела не меняло — случилось то, что случилось, и мне теперь это расхлебывать.

— Кем ты был до всего этого, Володя? — Внезапно спросила Друзилла.

— Разве вам это по-настоящему важно?

— Важно? — Задумалась Друзилла. — Нет. Но интересно. Насколько я знаю, Тьма довольно разборчива. Но она по какой-то причине выбрала именно тебя. Мне интересно понять, почему.

Я пожал плечами.

— Не было во мне ничего особенного. Я не был дворянином. В моем мире давно нет дворянства. Там, в том измерении, великая княжна Ольга Николаевна не спаслась…

Прима взглянула на меня с искренним интересом, а ее усталые глаза заблестели от любопытства.

— И что же стало?

— Большевики пришли к власти, была гражданская война… На долю страны и людей выпал много тягот, но страна все равно осталась великой. Была большая война, Вторая мировая, и Советский союз одержал победу. Великую победу. Мой прадед воевал и погиб подо Мгой вместе с тысячами других солдат. Эта война унесла десятки миллионов жизней и изменила мир. Но мир восстановился. Потом было много других мрачных событий. Но были и счастливые, обнадеживающие. Человек полетел в космос. Грамотность стала доступна каждому, как и огромный объем знаний… Но, признаюсь, далеко не все из нас воспользовались этими дарами прогресса правильно.

Друзилла молча слушала меня и качала головой.

— Выходит, в нашем пространстве все было куда тише… Мы не знали такой войны, чтобы в ней погибли десятки или сотни миллионов. И тем удивительнее для меня, что Тьма не пришла в ваш мир. Столько пролитой крови, столько силы… Это могло создать врата для ее пришествия…

Я пожал плечами.

— Мне говорили, что Тьма выбрала этот мир потому, что здесь самая тонкая завеса или как это у вас по-научному называется. Возможно, из моего мира было проще вырваться, но войти в него не получилось.

— Это очень интересная информация, — рассеянно кивнула Друзилла. — Благодарю. Она может изменить представление о связи крови и силы… Но об этом поговорим позже, если не возражаешь. Сейчас я хочу убедиться, что ты верно понимаешь свое предназначение. Тьма говорила с тобой?

— А с вами?

— Не отвечай вопросом на вопрос, Володя. Это важно.

Я кивнул.

— Говорила.

— Полагаю, вы заключили договор, — улыбнулась старуха.

— Значит, я не первый?

— И не единственный. Насколько мне известно, я была первой, с кем Тьма заговорила. Это было давно, с десяток лет назад.

— И вы тоже заключили договор? И какова ваша награда?

— Я стала бы помогать Тьме и без договора, — огорошила меня Друзилла. — Не все продается и покупается. И принципы — не продаются. Так уж вышло, что мне давно не нравилось, в каком направлении начал двигаться Орден. Потребительское отношение к силе, которой люди не понимают. Растрачивание оной на пакости одних дворянчиков другим. Торговля привилегиями и мода на мистицизм. Люди натянули на эту силу представления о темном и греховном, заставили ее служить своим слабостям и утолять желания… Но они не понимали, что эта сила — нечто иное.

— Так может хоть вы ответите мне, что она такое?

Друзилла усмехнулась.

— Не считай меня сумасшедшей или впавлшей в старческое слабоумие, но я полагаю, что эта сила — своего рода божество. Или и в самом деле бог. Но бог не тот, о каком нам рассказывают с младых ногтей. Возможно, чужое божество, из какого-то иного пространства. Или даже ечто, что стоит выше миров. Согласись, Володя, ведь это очень на то похоже. У этой силы есть невиданное могущество, способность проникать в души и, что самое главное — замысел и стремление к выстраиванию порядка в том пространстве, куда она стремится. Я не знаю, какое иное имя ей дать, кроме божественной. И Тьма — это оскорбление. Так как можно использовать бога? Как можно заставлять его служить себе?

Голос силы внутри меня молчал. А я был не прочь получить комментарии из уст первоисточника. Но хрен мне. Тьма всегда сама выбирала, когда со мной общаться.

— А звездная карта? — спросил я. — Эребус же вычислил меня по ней. Как она могла измениться?

— Построение карты — очень сложный процесс и учитывает множество дополнительных факторов. Ты родился под другими звездами, и это нашло отражение в итоговом варианте.

— Но Эребус ведь строил ее по дате рождения Владимира Оболенского!

— Я не астромастер, — отмахнулась Друзилла. — Но карта судьбы выстраивается не только и использованием даты рождения. Учитываются различные события на небосводе. Одно из них — или сразу несколько — заставило небесные тела встать определенным образом в нужном порядке. Как бы то ни было, теперь это не имеет значения. Все уже случилось.

— Значит, просто случайность, — горько усмехнулся я.

— Это было неизбежно, Володенька, — ласково, словно разговаривала с дитем неразумным, проговорила Друзилла. — Тьма все равно нашла бы способ совершить задуманное. Не сейчас, так позже. Я просто ускорила события. А тебе повезло стать ее рукой.

Я остановился и взглянул ей в глаза.

— Так что вы получили за свою помощь?

— Тьме было удобнее, чтобы я смогла действовать ей во благо, будучи Примой. Знания… Будущее… Будущее, как ты понимаешь, уготовано не для всех.

— И мы не единственные руки Тьмы, верно?

— Верно, — нараспев произнесла Друзилла. — В Ордене есть и другие ее помощники. Но мы не могли действовать без тебя. Теперь события станут развиваться гораздо быстрее.

— И они тоже получили право на будущее в этом дивном новом мире?

— Разумеется. Иногда возможность жить дальше — это отличный предмет для торга.

Я не заметил, как мы вышли из сада к боковому крыльцу, где меня уже дожидался Алтай. Проходивший мимо лакей с опаской покосился на пса и поспешил скрыться за дверью. Увидев нас, пес разлаялся и принялся носиться вокруг нас, пытаясь укусить воздух.

— Алтай, тихо! — велел я. — Сидеть!

Пес с трудом успокоился и все равно продолжал низко рычать.

— Мне нужно идти, — сказала Друзилла. — Обустраивайся на новом месте, я зайду после ужина. Нужно обсудить план обучения. Потому что отныне твоя наставница — я,