Репликант - Андрей Львович Ливадный

будто застыло. Мы с Клио повстречались случайно. Она воевала дольше моего и попала на Везувий уже в оболочке андроида пехотной поддержки. Ее «Фалангер» был подбит, а модуль эвакуирован для последующего использования. Но война к тому времени уже закончилась, сектор Земли оказался в блокаде карантина, и мы застряли на старых военных полигонах. Спустя какое-то время мы с ней примкнули к «Стальным» — группе офицеров Земного Альянса, тоже ставших заложниками Везувия.

— Можно вопрос? Только не обижайся, ладно?

— Спрашивай.

— Зачем тебе хрупкий человеческий носитель?

Клио улыбнулась краешком губ.

— Игнат, я живая. Внутри. Глубоко в душе. В мечтах. Знаешь, чем мы с Клио занимались последнюю тысячу лет?

— Сражались?

— Не только. Мы собирали нейрограммы. Соглашались на самые рискованные боевые операции, защищали человеческий анклав, но с одним условием. В ответ люди делились с нами своими чувствами, эмоциями и ощущениями. Но в итоге все обернулось тщетой. Вот ты знаешь, как набегающая на берег волна прикасается к твоей коже?

Игнат хмыкнул.

— Нет. Знаю, что такое тонуть в трясине… — он невесело усмехнулся.

— А вот я знаю. Захар поделился своим давним ощущением.

— И в чем же подвох?

— Слышишь шум воды? — спросила Ида. — Это из разорванных труб Цоколя рушится водопад, поднимая брызги и волны. Внизу есть озеро. На Везувии было невозможно проверить, насколько накопленные нами нейрограммы адекватны реальности. Как оказалось они — эрзац, — Ида выглядела расстроенной. — Я же все понимаю. Машинально просчитываю полет каждой капельки воды. Мои датчики отмечают уровни загрязнения. Но, следуя нейрограмме, прозрачная вода ласково трется у моих ног. А на самом деле, — бьет с силой, да еще и наверняка воняет. Понимаешь? Я могу тысячу раз коснуться твоих губ, но почувствую одно и тоже. У каждого ощущения миллионы оттенков, но нейрограммы не поддаются коррекции. Вектор направления, сила волн, брызги, химический состав воды и следовательно — ее вероятный запах, — я пыталась запустить симуляцию, но нельзя ощутить то, чего никогда не испытывал.

— Поэтому ты хочешь стать искусственным человеком?

— Сокровенно мечтаю. Отдам все за такую возможность. Подобную трансформацию можно осуществить на Эдобарге, но операция стоит немыслимых денег, да и вряд ли кто-то станет связываться с андроидом. Технология фактически узурпирована Элианской империей. Доступ к ней получают только избранные.

— Я все понял. Но наниты — лишь часть технологии. Кроме них нужен остов, изготовленный в моем мире. Запас базовых нанитов мал, всего одна капсула, но при определенных условиях они могут ускоренно воспроизводится в моем организме, а затем выделятся через кожу. Это называется «ртутный пот».

— Так ты готов помочь? — встрепенулась Ида.

— Конечно.

— А каковы условия ускоренного воспроизводства нанитов?

Игнат молча скинул ей файл с технической информацией.

— Прости. Забудем, — она погрустнела, ведь исходя из полученных данных, базовые наниты реплицируются в организме только при неотложной необходимости в регенерации. Значит, Игнат должен получить серьезное ранение. Как минимум лишиться руки или ноги.

— Вообще-то я готов.

Ида лишь покачала головой.

— Я не смогу принять такую жертву. Потом не прощу себя.

— А никаких «жертв» и не понадобится. Кажется, у меня есть решение, — ответил Игнат. — Чтобы спровоцировать воспроизводство базовых нанитов не обязательно причинять мне реальную травму. Достаточно воздействовать на мозг. Ты ведь сможешь симулировать ситуацию, используя прямой нейросенсорный контакт?

— Вообще-то да. Легко, — Ида удивилась ходу его мысли. — Мы с Клио сможем создать качественную симуляцию. Проще всего воспроизвести один из реальных боевых эпизодов.

Игнат больше не колебался. Что значат несколько секунд виртуальной боли в сравнении с сокровенной мечтой девушки, спасшей его от «обнуления»?

— Сразу после «ранения» меня нужно ввести в бессознательное состояние, — сказал он. — Иначе не сработает. Наниты должны действовать автономно. И их надо немедленно собрать, как только выступит «ртутный пот». Ведь на самом деле травмы не будет, и они могут повести себя неадекватно.

Ида смотрела на него с надеждой и долей неуверенности.

— Боюсь Захар этого не одобрит.

— А почему ты на него оглядываешься?

— Не знаю. По привычке. В боевой связке пилота и «Одиночки» последнее слово всегда за человеком.

— Но он не твой пилот, — возразил Игнат. — И это будет только наше решение.

— Спасибо.

— Подожди благодарить. Еще ничего не сделали. Даже если добудем базовые наниты, это не отменяет проблемы с остовом и имплантацией матрицы сознания.

Несколько секунд они напряженно молчали. Затем Ида взяла его за руку, сжала ладонь.

— Игнат, я повторно отсканировала обвал и нашла фрагменты второго репликанта.

— Киллхантера?!

— Ну, да. Он не выжил. Произошло «совмещение». Собственно, отыскать его фрагменты удалось по следу от плазменной вспышки.

— Основа уцелела?

— Лишь несколько небольших фрагментов.

— Этого мало. Нужен полноценный «костяк». Иначе наниты не возьмутся за работу.

— У меня есть подробный скан твоей «основы», — Ида понимала: мечта, тысячу лет бережно хранимая в тайнике сознания, близка, как никогда прежде.

— Тогда последняя проблема: инсталляция матрицы сознания?

Она отделила лоскут пеноплоти на своем виске.

— Видишь?

Игнат взглянул на кристалломодуль.

— В нем твое сознание?

— Верно. На миллионах искусственных нейрочипов.

— Так почему же ты не вырастила клона? Ведь насколько я понял, стандартное гнездо для подключения модуля «Одиночка» можно имплантировать?

— Да, но это не гарантирует перенос личности. Смысл в том, что кристалломодуль спроектирован в качестве расширителя человеческого сознания. Его невозможно использовать для хранения полноценной нейроматрицы. Объем слишком мал. Конечно, существуют модели следующего поколения, но они не интегрируются в андроида.

— А как же ты сформировала личность в куцых, прости за грубое сравнение, нейросетях?

— Используя принцип разделения данных, — ответила Ида. — По сути в моей искусственной нейросети происходит лишь обработка информации. А все что я «помню» хранится на специальных кристаллах в виде отдельных файлов, баз данных и видеозаписей. Лишь слепки заимствованных ощущений постоянно находятся в нейрочипах и, надо признать, для новых впечатлений там практически не осталось места. Но в твоем мире эту проблему решили. В конструкцию репликанта встроена система, способная принять данные с внешних носителей и адекватно перенести их в биологическую нейросеть. По крайней мере я так полагаю.

— Но ты ни в чем не уверена?

— Придется рискнуть.

Игнат чувствовал нарастающее беспокойство, словно некая неосознанная тревожность давила на психику.

— Ты говорила об этом с Арчибальдом?

— Нет. А почему спрашиваешь?

— ИскИны в моем мире — себе на уме. Они не ценят жизнь и преследуют непонятные цели. Синтез двух технологий — опасное знание. Какие у Арчибальда амбиции? Может он захочет переделать людей? Принести на другие планеты свое понимание «процветания»?

Ида на миг задумалась.

— Вообще-то для насаждения своих идей существуют другие средства. Более простые в реализации. Информационные, кибернетические и военные, сотни раз