Андрей Уланов - День револьвера

Все дело в давлении. Магодемо-чего-то-там – я не запомнил словечко, которым щегольнул мой просветитель. И в Дикой Магии. Когда первые поселенцы сошли с «Майского цветка», вся Америка была землей Дикой Магии, ну и местных божков. Люди привезли через океан своего Всевышнего, и свою магию – одобренную церковью или не очень. Но это в любом случае была жестко струк-ту-ри-ро-ван-ная – это слово я запомнил – магия Старого Света, загнанная в клетки пентаграмм еще жрецами Рима.

Люди двинулись от берега в глубь материка, шаг за шагом оттесняя племена зеленошкурых, а заодно – чужую магию и чужих богов.

Уходили не все – это знал даже я. В моем родном графстве был один лесок, в который не стоило соваться с огнем или топором. Лесного духа звали О-оми, добавляя, что когда-то давно он был верховным божеством местных троллей. Но все же большинство уходило вместе со своими почитателями – в земли, где жили другие племена, которые совсем не были рады новым соседям.

Это как сгребать снег на Аляске, говорил тот парень. Поначалу идет легко, но рано или поздно ты упрешься в снежный вал. Так вот, наше долбаное Пограничье как раз и есть такой вал. Сотня миль, где человеку, в общем-то, совсем не место – а он, зараза, все равно лезет настырнее любого таракана.

– …накормил нас этой… дрянью, – донесся до меня обрывок фразы. – Не могу поверить.

– Мясо как мясо, жрать можно, – возразил гоблин. – И потом, сестренка, выбор у нас был не так чтобы очень. В этой стороне отсидеться можно либо у Безумного Проповедника, либо у Гарри-Мексиканца, но Гарри еще более чокнутый.

– Плоть демона… да ты хоть представляешь, что такое магическое отравление?!

– Выпадают волосы, роговеют уши, а то вдруг хвост исчезает…

Лисса снова перешла на свой загадочный язык. Толстяк внимал ей, растопырив уши.

– Зря тратишь воздух, компаньон, – сказал я. – Он – гоблин, и этим все уже сказано.

– Я была лучшего мнения об этой расе.

Мы с Толстяком дружно переглянулись и хором выдохнули:

– Н-наивная…

Кажется, девушку это слегка обидело. По крайней мере следующую четверть часа она молчала. Гоблин еще некоторое время продолжал разглагольствовать на тему Добра и Зла, однако неблагодарность слушателей оказалась действенным лекарством – минут через десять замолк и он.

– Долго еще идти?

– Семь-восемь.

– Миль?

– Нет, часов до заката.

Мул отозвался на это сообщение негодующим ржаньем. Я вполне понимал и даже разделял его чувства – но сейчас меня больше всего волновало другое. Ноги. Точнее – дыра на пятке в правом носке. Похоже, что, стесав шерстяную ткань, подошва принялась за кожу. Устроить привал? Заманчивая идея… а еще можно взгромоздиться на мула и остаток дня проехать верхом. Или на лошадь… Господи, чего б я только сейчас не отдал за возможность оказаться в седле!

– Горит.

– ЧТО?!

Только бы не мул, тоскливо подумал я, только бы не припасы.

– Точно не скажу. – Китаянка сняла шляпу и мотнула головой вправо-влево, забавно шевеля при этом ушками. – Дерево… ткань… металл… сложно разобрать.

В перечне Лиссы отсутствовало мясо, что слегка обнадеживало. Но совсем немного.

– Толстяк, а ты? – обернулся я к гоблину.

– Ы?

– Ты чуешь дым?

– Не, у меня насморк с утра. – В подтверждение своих слов гобл запрокинул башку, словно собираясь чихнуть, но в итоге ограничился лишь зевком.

– Зато, – добавил он, отзевав, – я его вижу. – И не глядя махнул рукой куда-то вправо.

Изучив полгоризонта в указанной стороне, я не заметил ровным счетом ничего, кроме горячего марева и надоевших до зеленых чертиков кактусов. Похоже, гобл в очередной раз…

– Да, вижу, – подтвердила Лисса. – Дым. И падальщики.

– Где он, орк вас проглоти! – едва не взвыл я.

– Там! Ну ты че, слепой?! Там!!

Я был слепым, да. Дважды слепым, трижды… пока, наконец, Лисса не подошла и не развернула мою голову в нужном направлении. Только тогда я разглядел её – тонкую, словно нить, темную струйку, почти неразличимую среди потоков раскаленного воздуха.

– И что это?

– Орочья дымовая азбука? – предположил я.

– Ыгы, – фыркнул гобл, – передает сигнал «здесь кто-то сдох!». Эй-парень, лучше бы почистил свой чердак от хлама. Тута настоящие Запретные Земли, а не людские басни про них.

Еще раз вглядевшись, я заметил несколько черных точек в небе над источником дыма. Это могли быть стервятники в паре миль от нас, мухи чуть поближе – или просто в глазах от яркого солнца мурашки бегают. Последний вариант нравился мне больше прочих, потому что…

– Куда?!

Выкрик был адресован, разумеется, гоблину, который уже успел завернуть за куст.

– Эй-эй, только без пальбы, – замерев на месте, Толстяк вскинул обе руки, старательно демонстрируя покорность судьбе и нам. – И без когтей! – Последние слова явно адресовались подошедшей китаянке.

– Куда. Ты. Собрался?

– Поглядеть, чего там пыхает, – с легким удивлением ответил гобл. – Ты же, ы-ы-ы, не хочешь сказать, что собираешься просто пройти мимо?

– Именно это я и собираюсь сделать! – рявкнул я. – Пока этот чертов дымок не приманил сюда половину Союза Племен!

– Это плохая идея, – бормотал я. – Нет, это ОЧЕНЬ ПЛОХАЯ идея!

Разумеется, меня никто уже не слушал. По правде говоря, эта песня начала надоедать и мне самому. Но лучше уж злость, чем страх, а что-то подсказывало мне, что стоит перестать нудеть, как некий Кейн Ханко ринется прочь, вопя от ужаса так, что и в Погребальнце услышат.

В лощине пахло дымом. Я не мог похвастаться обонянием гобла или оборотня, поэтому даже вблизи не различал в этом запахе каких-то там отдельных составляющих. А еще пахло смертью.

Это был караван. Пять повозок – добротных, с крытым верхом, от которого сейчас остались только ребра каркаса. Каждая повозка запряжена парой лошадей… была. И еще трое, нет, четверо, поправился я, разглядев сквозь ветки новые тела, конных – наверняка охранники злосчастного каравана. Всего десять мертвецов… тех, что лежат на земле, а не остались внутри фургонов.

Их расстреляли из луков, не делая различия между людьми и лошадьми. Некоторые трупы были утыканы так густо, что напоминали дикобразов.

– Ниш-шего не пон’маю, – Толстяк от удивления даже подпустил в речь гоблинский акцент. – Р’бтали орки… но это ж, збрых-мых, не по-орочьи! Даже коней не утащили, ы-ы-ы-ы! А ведь стрелы не отравлены, мясо хоть прям щас отрывай да жри!

– А с чего ты взял, что это сделали орки? – спросил я.

– По запаху, – гоблин успокоился, и шепелявость тут же пропала из его голоса. – От этих ыгыхнутых вонь такая, что и за неделю не выветривается.

Я старательно принюхался – и расчихался. Пахло по-прежнему только дымом. Выходит, бой – а точнее, расстрел – случился часа три-четыре назад, не больше. Под здешним солнцем трупы начинают «благоухать» очень быстро, а тут – свежачок, смотреть приятно, ха-ха-ха. Ну и обыскивать, само собой.

– Лисса, ты чего-нибудь чуешь?

– Я не знаю, понятия не имею, как обычно пахнут здешние орки, – нервно сказала китаянка, – и не чувствую никакого «особого» запаха.

– Тогда кто же…

– Орки.

– Но ты же только что сказала…

– Что не чувствую запаха, – повторила девушка. – Но кроме носа, у меня есть и глаза, а вокруг полно следов. Те, кто это сделал, были раза в полтора крупнее, – Лисса махнула рукой в сторону Толстяка, – его. Вот, посмотри.

Наклонившись, я внимательно изучил отпечаток на глине. Поставил рядом свою ногу, с силой нажал, сравнил результат.

– Это были не люди, – сочла нужным прокомментировать Лисса. – Кони нападавших не имели подков.

– Были бы это люди, от этого парня, – Толстяк пнул одно из тел, – остался бы фарш с начинкой из картечи, гы-ы. Где ты видел человека, способного из лука попасть с десяти шагов хотя бы в задни… в цель размером с бизона?

– В детстве, – возразил я, – мы с друзьями за сто шагов попадали в сосну.

– …которая была три ярда в обхвате? – фыркнул гоблин. – Эй-парень, а ты хоть раз пробовал натянуть оркский боевой лук?

– Нет, но…

– Вопрос закрыт, эй-парень. Люди, будь это банда Шарго или кто другой, оставили бы тут вокруг целый ковер из гильз.

– Скажешь, у зеленокожих не бывает стволов?

– Скажу, что мы умеем считать патроны, эй-парень. – Гоблин согнулся и, ухватив покойника за плечи, принялся вытаскивать его из-под лошади. – У нас нет пороховых заводов.

– Ладно, – сдался я. – Но если это сделали орки, то почему они оставили все добро на месте? Трупы не ограблены… черт, да меня уверяли, что зеленошкурые и трупов-то не оставляют!

– Правильно уверяли!

Гоблин обыскивал покойника и делал это весьма умело – я и моргнуть не успел, как рядом с трупом выросла небольшая горка. Ремень, фляга, ножны, несколько упитанных мешочков, еще одна фляга, поменьше…

– Тут дело нечисто, клык даю! Стока хорошего мяса побросали, повозки зачем-то подожгли… будто и не орки вовсе тута были.