Чёрный ратник - Макс Гато

Лев знал, зачем к нему пожаловал отец. К нему, забытому и оставленному в башне как напоминание о потерянном однажды контроле. Но Лев не наслаждался просьбой отца или его тревогой. Он бы предпочёл избежать его визита, остаться слепым и незаметным, ограждённым от внешнего мира и новостей. По крайней мере, именно таким его видел отец.

— Говорите, отец. Если моё скромное видение может быть полезным.

— Пропал кое-кто… — император сделал паузу. Сейчас он смотрел прямо в мраморные глаза сына, пытаясь угадать, видит ли тот хоть что-нибудь. — Важный для меня. Их исчезновение может быть истолковано врагами империи превратно.

Император помолчал секунду, и Лев почувствовал, как золотая аура отца на мгновение сжалась, стала острее.

— Есть места, куда я не могу достать. Особенно до теней, которые ещё не подчиняются свету. Но ты… ты когда-то мог видеть саму суть вещей.

Воздух в башне застыл. Император замер. Лев чувствовал, как бьётся его сердце — ровно и спокойно.

— Попробуй взглянуть ещё раз.

В голосе императора впервые прозвучало нечто настоящее. Не отеческая забота, а приказ.

— К сожалению, моё видение ушло, — проговорил Лев и поклонился. — Иногда я вижу сны, фрагменты, намёки. Но в остальном я бессилен.

Лев лгал и одновременно говорил правду.

— Пропала моя дочь, — слова императора прозвучали тихо, но в них был сконцентрирован весь вес его власти.

Дочь. Он произнёс это слово впервые, и это была не любовь, это было право собственности.

— Я бы хотел вернуть её.

Откуда Лев знал всё это? Он видел её, говорил с ней, с горящим огоньком в кромешной тьме императорского дворца. Разве мог Лев устоять и не помочь маленькой птичке вырваться из золотой клетки? Когда-нибудь она расправит крылья и взлетит. Выше, чем окна его башни, выше, чем шпили императорского дворца.

— Я понимаю, что ты потерял дар. — мягко произнёс император. — Но может, ты видел хоть что-нибудь?

Несмотря на тон, Лев знал, что император не просил. Он требовал. И его требование должно быть исполнено.

— Снег, — тихонько произнёс он. — Золото на снегу.

Лев знал, что отец, не получив чёткого ответа, будет вынужден полагаться на своих шпионов. Знал, что это даст маленькой птичке время, которого у него самого никогда не было.

Император медленно кивнул. Его лицо было непроницаемой маской мудрого правителя.

— Благодарю тебя, сын мой. Твои слова будут приняты во внимание. Отдыхай.

Он развернулся и направился к выходу. Его уход был таким же искажением реальности, как и появление. Двери закрылись почти бесшумно.

Лев остался один в своей башне. Он снова погрузился в тишину.

Лев не соврал отцу. Он и вправду видел сон — золото на снегу.

Но сейчас второй сын и наследник испытывал лёгкую жалость, редкую и почти незаметную.

Это не он был слеп, а отец. Ведь там, где прячется золото, всегда царит тьма.

* * *

Хоть мы и выехали из цитадели в числе последних, но какое-то время мы ехали бок о бок с несколькими другими отрядами. Вот только когда на горизонте появились первые лучи солнца, а мы продвинулись по тракту дальше, вокруг не осталось ни одного из отрядов Подмастерий. В конце концов, задачи у всех были разные.

Первой в нашей четвёрке ехала Ярослава. Она внимательно вглядывалась в окрестности и иногда ругалась на Ивана. Он краснел и отворачивался от спины Ярославы и старался не распускать руки. У меня было два варианта: либо он действительно был прост как палка, либо очень хорошо прикидывался.

— Мы двигаемся слишком медленно, — не выдержала Ярослава и обернулась к ехавшему за ней Соловьёву. — Если продолжим так же, то к полудню и половины пути не пройдем.

Соловьёв ехал чуть сзади неё, нервно перебирая пальцами тетиву лука. Он постоянно озирался по сторонам.

Я же занял место в арьергарде нашего отряда. Я предпочитал видеть, чем занимались мои соратники.

— Атаковать с наскока это верный способ присоединиться к тем, кого орден хоронил этой ночью. — ответил я, не повышая голоса. — Сначала доберёмся, а там на месте будем решать.

— Тим прав, — поддержал меня Иван. — Мой батька всегда говаривал: семь раз отмерь…

— Не время для пословиц, — отрезала Ярослава. По её пальцам пробежала короткая алая вспышка.

Иван дёрнулся, но бежать ему было некуда. Я же усмехнулся. Красная аура — импульсивная, горячая. Как я и ожидал, прямо под характер Ярославы.

Соловьёв же не слушал разговоров. Он достал из-за пазухи смятый листок и быстро взглянул на него. Я впервые за время нашего знакомства увидел, как он улыбается.

— А ну, дай сюда! — Ярослава неожиданно застопорила коня и схватила бумажку.

— Верни, — резко сказал Соловьёв, в его голосе проскользнуло раздражение.

— Ничего так милашка, — Ярослава пришпорила коня и дёрнулась в сторону, так что Иван чуть не свалился на землю. — Только тебе не по чину.

Рыжая взмахнула бумажкой, и я увидел знакомое объявление — то самое, что я видел в таверне по пути в Ярмут.

— Что, невесту себе ищешь? — задала вопрос Ярослава, и в её тоне, к удивлению, почти не было ехидства. — Мечтаешь о княжеской милости?

— Ни о чём я не мечтаю, — резко ответил Соловьёв. — За неё орден обещал засчитать одно испытание. Вот и всё.

— Верни, — мой спокойный, не терпящий возражений голос заставил Ярославу замереть.

Она фыркнула, но сунула бумажку обратно Соловьёву.

Он тут же скомкал бумажку и спрятал её за пазуху. Спасибо говорить мне не стал.

— Прям как дети малые… — выдохнул я.

Я всё равно не верил, что мы вот так просто найдем княжескую невесту в Кузнечихе. Что ей там делать?

Отряд погрузился в гнетущее молчание, которое нарушилось только ближе к полудню, когда мы въехали в лесную полосу. Здесь, к моему удивлению, было тихо. Воздух стоял тяжёлый, а по коже пробежали мурашки, даже несмотря на жаркое солнце.

— Птиц нет, — мрачно констатировал Иван, всматриваясь в иней на листве вдоль дороги.

— Расслабься, — усмехнулась Ярослава. — Я смогу защитить нас обоих.

— Тишина, — грозно приказал я.

Я остановил вновь вспыхнувшие разговоры не из вредности. Я вслушивался в окружающий нас лес, и то, что я слышал, мне не нравилось.

Тихие, едва заметные хлопки, которые постепенно приближались.

— Накаркал, — коротко проговорил я, указывая на быстрорастущие чёрные точки в небе. — К бою!

Соратники сориентировались быстро. Задолго до того, как стая огромных воронов с неестественным хриплым карканьем настигла нас. В глазах у птиц был тусклый малиновый свет, а клювы и когти отливали сталью. Но самое главное — они были втрое больше обычных птиц.

Иван спрыгнул с лошади, чтобы не мешать