Жаркое лето 43-го - Владимир Геннадьевич Поселягин

сами орудия до неремонтопригодного состояния. Чёрт, да одно уничтожение такой батареи это уже успех для мангруппы, даже если мы больше ничего не выполним. Я же мог «не заметить» батарею, но калибр, такие снаряды для моего «ИС–2» самое то. Так что рискнём, вот мы и рванули по полю к батарее, я поглядывал, поле свободное, мин нет, есть несколько неразорвавшихся снарядов и одной авиабомбы, похоже наших, но и только. А вот немцы поняли, что обнаружены и начали быстро разворачивать орудия, поэтому я пустил вверх осветительную ракету. Трофейная. Немцы их пока не пускали, и командиры моих танков имели возможность, с коротких остановок, вести прицельный огонь осколочными снарядами, так что немцы просто не успели, мы ворвались на позиции, и расстреливали мечущихся солдат. Дальше, пока парни гоняли вражин, я подъезжал к каждой позиции орудий батареи, их к слову пять было, и отправлял боезапас в хранилище, потом отъехав, где полыхали машины, только ругнулся, тут парни уже расстреляли склад, горел и рвался, трофеев нет. Хорошо, что около шестидесяти снарядов я заимел, уже кое-что. Два боекомплекта к танку имею. Дальше мы банально расстреляли бронебойными болванками казённики орудий, выведя их из строя, и покатили обратно. Уже через двадцать минут наша колонна снова двинула вперёд. Тут стоит отметить, что наши артиллеристы вполне могли накрыть эту батарею, та в дальности открытия огня находилась, но мы не стали рисковать. Тут корректировать надо, да и запретили, пока не уйдём километров на сорок, использовать рации. А тут мы батарею на свой счёт записали, что именно для нас в плюс. Не понимаю я с этим радиомолчанием, грохот гусениц и работа дизелей наших танков за несколько километров слышно, особенно ночью, немцы знают где мы, так нет, молчите.

Через десять минут движения, мы едва два километра проехали, я обнаружил впереди артиллерийскую засаду. Карта показала, визуально их не видно. Сообщил Басову через сержанта, добавив, что есть обходной путь, так что мы объехали засаду. И ударили по ней с тыла, осветив ракетами. Это было решение Басова. Тот карьерист, как я понял, заместитель командира танкового батальона по политчасти, но при этом опытный танкист. С августа сорок первого воюет, в прошлом году пошёл по политчасти. То есть, чем больше мангруппа под его командованием уничтожит противника, тем больше ему бонусов. Тот на звание Героя нацелился. А удар в тыл по засадной группе, был в принципе безопасен. Снова одними танками и пехотой обошлись. Орудия уничтожили, расчёты частью уничтожили, частью рассеяли. По крайней мере эта засада больше опасности не представляет. Басов же, видя, что как дозорный я действительно на своём месте, так и держал меня впереди. Мы проехали ещё три километра, чуть дальше и будет полевая дорога, мы уйдём с этой трассы, но я снова остановился, бойцы покинули броню и заняли оборону вокруг, пока я, встав на корме, изучал вдали замаскированный склад. Басов сам подошёл, и забравшись на броню, громким голосом спросил, двигатель моего танка продолжал урчать:

– Что нашёл?

– Похоже склад. Всё масксетью накрыто, не пойму, что внутри. Вроде ящики.

– Ящики? Да, если взорвётся, то нас снесёт. Цель далеко? А то я не вижу, это ты ночью как кошка видишь.

– Лучше кот. Полтора километра до складов, похоже частично склад в овраге находится.

– Миномётом накроем, – решил Басов. – Будешь корректировать.

– Есть, – козырнул я и приказал бойцам. – Укрыться за танком.

Пока расчёт разворачивал миномёт, я приметил что в нашу сторону идут две самоходки и шесть танков. Километрах в трёх от нас, о чём я тут же сообщил Басову. Тот задумался, и хочется и колется. В общем, миномётчики готовы, а мы стояли и ждали противника. Когда тот сблизился на четыреста метров, звонко захлопали танковые пушки. Моя в том числе. Одну самоходку развернуло, гусеницу разбило, и несколько следующих снарядов вошло в борт, отчего та полыхнула, хорошо осветив длинную таковую колонну, которую мы держали под огнём. Хорошо танки – это «тройки» и «четвёрки», «Тигры» мы в лоб бы не взяли. Эти-то едва берём. Миномётчики били по складу, я объяснил где его видел и на каком расстоянии, корректировать не мог – в моём танке я командир и я же наводчик. В общем, склад они накрыли, нас не сдуло только чудом, так что быстро собравшись, мы прямо по полю покатили прочь, а вокруг падали неразорвавшиеся снаряды. Привет со склада. Ушли, даже без особых потерь. Так, двое бойцов убиты, и трое раненых. Медик ими уже занимался. А уничтожили мы четыре танка, и самоходку, они горели, и подбили вторую самоходку и два танка. Я уже доложил Басову, что видел, и тот внёс информацию в журнал боевых действий мангруппы. Сбежать удалось, повезло, я снова двигался впереди, мы крутились по полевым дорогам. Так я вскоре встретил три грузовика, что двигались навстречу. Похоже гружёные, но солдат мало, метки только в кабинах. Интересно, что внутри? Задействовать всю мангруппу я не стал. А смысл? Тут и для меня добычи мало, так что, когда те вышли почти вплотную, метров сто осталось, я расстрелял из пулемёта кабину передовой машины, и почти сразу второй. Та остановится не успела, и шофёр выкрутил руль, чтобы избежать столкновения. Дистанцию не держал. А шофёра третьей машины я достал, когда тот пытался развернутся. Мы подъехали к технике, я покинул танк один, заряжающий охранял с автоматом, высунувшись наполовину из башни. Машины везли продовольствие. Я всё убрал в хранилище. Сами машины целые, подъехавшие бойцы быстро их осмотрели и включили в колонну. Водителей у нас хватало. Как раз на такие случаи брали умеющих бойцов. В одну раненых убрали, в другую убитых, мы тела не бросили, так что задержались мы минут на пять и направились дальше. И снова засада. Сбили её сходу. Какая у нас интересная ночь полная приключений. Если бы я не ушёл в рейд, подумал бы, что это та девица мне палки в колёса вставляет, а ведь та знает где я, может убить дистанционно, из снайперской винтовки, или опорочить меня, но пока всё в плюс.

Вот дальше как-то мы без встреч обошлись. То ли немцы нас потеряли, что тоже вполне возможно, то ли просто повернули транспортные колонны в обход. Ну с учётом того что не одни мы тут работаем, у немцев в тылах сейчас ещё та неразбериха. Мы кстати на горизонте, примерно в том направлении куда идём, рассмотрели зарева пожаров. Может и канонада была, поди знай, из-за рёва движка ничего же не слышано. А чуть позже я приметил в стороне силуэт танка, нашего, «тридцатьчетвёрки». Мы остановились, освещая его фонарём.

– «Сто шестой», – озвучил Басов, осветив силуэт номера на обгоревшей башне. – Это машина младшего лейтенант Кутузова, из мангруппы Борисова ребята, полк Ивашина. Я помогал комплектовать эту группу.

– Вон оттуда пушка противотактовая ударила, прямо в борт, танк и полыхнул, – озвучил я, указывая рукой направление. – Остальные накрыли позицию. Орудие и сейчас на боку лежит, изувеченное. Могилы не вижу. Или выжили, или ребят в другом месте похоронили.

– Могли и выжить, снаряд в двигатель попал. Да, могли, – видимо вторя своим мыслям, Басов мотнул головой. – Сейчас вокруг тихо?

– Вроде да. Хотя… Да, на горизонте по полю идут двое, не могу понять кто. Вроде наши лётчики. Скатаюсь за ними?

– Давай. Только быстро.

Я скатался на танке, фару включал, чтобы те рассмотрели характерный силуэт моей машины, и опознали его, ну и окликал. Действительно вышли, опознались. Экипаж «пешки», лётчик и штурман, оба лейтенанты, стрелок погиб. Те к моему десанту на броню присоединились мы вернулись к колонне. Там Басов, познакомившись с летунами, скомандовал:

– Продолжаем движение. Мы должны успеть.

И мы успели, проехав по улочкам небольшого городка, выехали на скорости на набережную и сходу мой танк въехал на палубу парома, столкнув в воду немецкий грузовик. Бойцы рассыплись, беря паром на абордаж, то тут то там слышались короткие очереди из «ППШ». А я и ещё