Жаркое лето 43-го - Владимир Геннадьевич Поселягин

бутерброд за обе щеки, спокойно отхлёбывал чаю, с интересом наблюдая за представлением, что устроила милаха. Как-то все остановились от такого зрелища. Причём, девица была удивлена не меньше других, таращилась на меня своими карими глазищами, пытаясь понять, как я за четыре секунды успел всё это провернуть. Про Личный карман та видимо ничего не знала, даже не подозревала о его наличии.

– Что тут происходит? – приказным тоном спросил подполковник, спускаясь к нам на берег.

Свидетели разошлись в сторону, пропуская его. Я левой рукой подхватил два других бутерброда, и напрягая мышцы ног, изящно поднялся, объясняя старшему офицеру:

– Женится отказался, товарищ подполковник. Вот та и пообещала отомстить. Любопытное представление устроила, жаль фотоаппарата нет. Актриса.

– С-скотина, – прошипела красотка, закрываясь форменной юбкой.

– Знаете, девушка, я конечно ходок и бабник, как меня называют, но вас я сегодня впервые увидел. Прежде чем на меня свои притязания накладывать, надо бы хотя бы познакомится. Ну там серенады под ночным небом, совместные стоны на сеновале, а вы сразу в лоб, замуж хочу. Извините, я слишком молод, чтобы под каблук залезать. Ищите себе другую жертву. Да и старая вы. Мне восемнадцать лет, девятнадцать скоро будет, а вам уже лет тридцать.

– Двадцать семь всего! – крикнула та возмущённо.

– Да какая разница? Я пять дней назад с двумя близняшками сено на сеновале в труху превращал, им по семнадцать было, страстные особы, а с брёвнами я не сплю.

– Я бревно?! – в конец рассвирепела девица, и вскочив бросилась на меня. Я же быстро спрятался за подполковником и сообщил тому:

– Вот видите. У неё точно что-то с головой не так.

– Предъявите документы. Оба.

Девушка забралась в камыши, где стала судорожно одеваться, свидетели потихоньку рассеивались, только патруль остался, а подполковник, взяв мои документы, стал их изучать, особенно справку из Особого отдела. Я же добивал третий бутерброд, действительно есть хотелось, кусочничал, да чай допил.

– Так вы были задержаны Особым отделом нашего корпуса?

– Так точно, уже разобрались, отпустили. Я изучал разбитые советские танки, составляя схему повреждений, ведя статистику. Я танкист, мне это нужно. А кто-то кляузу написал, что я вещи целыми узлами выношу из разбитых машин. Хорошо разобрались, ничего такого не было.

– Ясно. А тут что делаете?

– Машину жду. Искупаться хотел, а тут эта дикая кошка. Вообще не понятно с чего это она себя так повела. Я думаю беременная от кого-то, а тот её послал, вот и решила ребёнка на кого другого повесить. Я первым попался. Не на того напала. Если у неё токсикоз, теперь понятно отчего такие психозы.

– Умный больно, – проворчал подполковник, возвращая документы и тут же закрутил головой. – Эй, а где лейтенант?

Солдаты из патруля забегали, начали прочёсывать кусты, но девицу так и не нашли. Судя по карте та уже километр отмахала. Тут же подняли всех, никто её не опознал, заподозрили диверсантку. Снова со мной особисты начали работать. Так и не искупался, а как машина пришла, поехал к Басову. Старая «полуторка», скрипела разбитыми бортами, всеми сочленениями, дёргалась, чихала, но упорно ползла в нужном направлении. А я сидел на лавке среди десятка командиров и бойцов, и предавался размышлениям. Как-то всё это странно, но хотя бы я начал понимать откуда эта игра взялась, но не понимаю почему я в ней. Знаете, тут можно до многого додуматься, что, например, я в капсуле лежу, а играл жизнь Шестакова, прожив двадцать с лишним лет, родителей имел виртуальных, и тут раз, попал в игру. Мне кажется всё вокруг враньё. Матрица. Этот фильм как нельзя лучше описывает то, что возможно происходит в реальности. Значит и возвращение в реальный мир, где история поменялась, это не реальный мир, тоже игровое поле. Доказательство – Личный карман, тот работал в Советской Империи. Я же говорю, тут в такие дебри догадками можно уйти, мозги свернёшь. Интересно, я действительно Шестакова, или настоящие данные другие? Поди знай. Но факт в том, что я всё равно на это повлиять не могу, так какая разница? Правильно, играть дальше и наслаждаться. Если вас насилуют, то… В общем, вы знаете. Чёртовы админы, без секса это игра так себе. Это всё равно что есть обычную вату, думая, что она сахарная. Кстати, админы как-то промолчали, когда я с той девицей встретился, никаких квестов, ничего такого. Не хочется думать, что я глюк игры или баг, на что эта девица намекала. А вообще, надеюсь и тут будет награда за какой квест, возращение возможности заниматься любовью. Эй, админы слышите? Я хочу такую награду.

Возопил я естественно мысленно, а так просто тяжело вздохнул, и откинул лишние мысли в сторону, а то реально до такого дойду, сам себе настроение испорчу. Игра так игра, почему и нет? Может в реальности я старая развалина ста двадцати лет от роду, и такая игра в капсуле единственная возможность мне протянуть подольше? Придя к таким выводам, я пришёл в отличное настроение, и дальше ехал весело насвистывая. Надо всегда плюсы искать. Хоть и такие надуманные. Часть пассажиров грузовичка сошли по пути, а вскоре, уже к полудню, и нас доставили на место. Оказалось, комплектование мангруппы уже закончилось, по сути ждали меня и расчёт миномёта. Состав мангруппы, четыре танка, три моего взвода, я знакомился со своими бойцами и командирами двух других танков, и танк Басова. Все «тридцатьчетвёрки», две сорок второго года выпуска, и две более свежие. Мне старая досталась, с короткой пушкой «Ф–34», но башней «гайкой». Видать весь хлам пускают в такие группы, вроде и не жалко если не вернутся. Ладно, помимо четырёх танков, был «ЗИС» с зениткой в кузове, «ДШК», две «полуторки» с бойцами, полный взвод, «полуторка» с отделением разведки, машина обеспечения с припасами, топливом и боеприпасами, и плюс «полуторка» с полковым миномётом и минами. В кабине этой машины сидел медик. Пушки у нас не было. У машины обеспечения был прицеп, в нём припасы. Полевой кухни не было, в сухомятку будем питаться. Это нормально, неделю другую потерпеть можно. В машине обеспечения едет старшина, что будет заботится о том, чтобы в подразделении всё было. Общие количество мангруппы в личном составе, семьдесят шесть человек.

Я едва успел познакомится с командирами танков, сержант Гуров и старший сержант Юрьев, как этой же ночью мы и двинули. Разведка и сапёры подготовили место перехода, посты немецкие сняты, и мы на полном ходу проскочив передовую, под стрельбу и взлетающие ракеты, выехав на полевою дорогу, покатили по ней. Мой танк шёл впереди, в дозоре. Я Басову так и сказал, мол, в дозоре часто бывал, имею опыт и нужный навык ведения такой разведки. На танке десантом шесть бойцов с сержантом. Вот так и двигались, остальные, отстав метров на двести, шли следом. Мы от передовой километров на четыре ушли, там ракеты до сих пор взлетали, когда я остановил танк и открыв люк стал всматриваться в ночную мглу, мы к слову без фар шли, только красный сигнал на корме горел для остальной группы. Светомаскировка. Изучал я в стороне артиллерийскую немецкую часть больше для вида, карта уже показала всё, так что махнув рукой, прокричал сержанту на ухо:

– Доложи командиру. Обнаружил позицию гаубичной батареи. В километре справа, в поле.

– Понял.

Тот соскочил с кормы танка и побежал к подъехавшей к нам группе, и забравшись на танк Басова, сообщил данные разведки. Радио мы не использовали, приказ был – молчание в радиоэфире. Басов подозвал меня и уточнил:

– Как их рассмотрел?

– Там фары какой-то машины осветили подтянутые столы орудий. Вроде наши в сто двадцать два миллиметра. Пока тревоги вроде нет. Наверное, надеются, что мы их не заметим в темноте и дальше проскочим.

– Вот как? – задумался тот.

Глава 11

«Когда тебя предали – это все равно, что руки сломали. Простить можно, но вот обнять уже НИКОГДА не получится».

Лев Николаевич Толстой.

Всё же долго капитан не раздумывал, сам остался на дороге с автомашинами и отправил мой взвод атаковать батарею. Приказ стоял – уничтожить личный состав и расстрелять