Анна Калинкина - Станция-призрак

сто бояться начал. Этих, со Сходненской, вообще чуть не убили.

Хорошо, что некоторые авторитетные мужики за них вступились,

и отец твой тоже.

     Димка отхлебнул воды из стоявшей на тумбочке алюминие_

вой кружки и продолжал:

     — Потом на станции паника началась. Было похоже, что кто-

то нарочно воду мутит. Поползли слухи, что неплохо бы заклю-

чить союз со Спартаком, да и вообще, мол, руководитель у них —

молодец, надо поручить ему общее командование, тогда точно су-

меем от всех внешних врагов отбиться. Твой был против этого, и

еще несколько человек вместе с ним, но чем там в итоге дело кон-

чилось, я не знаю. Родители наши, видя такие дела, психанули и

решили меня, Витьку с сестрой и Егора отправить сюда поверху

с дядей Васей. Он рассказывал, что в свое время ему удавалось

далеко по Волоколамке проходить, и это не так страшно. Вот

предки и решили попробовать хоть детей спасти. А вышло толь-

ко хуже. Хотя кто его знает, как бы все обернулось, останься мы

на станции? Там большинство уже такие нервные были — все пе-

реругались, запросто могли с кулаками наброситься, если слу-

чайно не то скажешь или не так посмотришь. Я думаю, если б они

спокойно подумали, то не стали бы нас отправлять, да куда там —

паника началась, истерика. Какие-то тетки начали голосить, что

торговцы с Планерной были превращены в лемуров за свои гре-

хи и что, пока не поздно, надо всем обратиться в истинную веру.

А как и какому богу правильно молиться, только на Спартаке

знают. Хотя любому дураку ясно, что фигня все это. Кому мы

здесь в метро сдались грехи наши разбирать?

     В общем, дядя Вася нас из метро вывел и до Волоколамки до-

вел — там ведь рядом, метров двести, так он говорил. В последний

момент еще мать Егора решила с нами идти. Возле аэродрома

страху натерпелись — там у птеродактилей гнезда, про это нам

еще на станции рассказывали. Ну, кое-как прошли опасное место,

но тут дядя Вася провалился в какую-то трещину и то ли сломал,

то ли вывихнул ногу. А куда он дальше на одной ноге? Рассказал

нам, как дальше идти, и похромал обратно. Уж не знаю, сумел ли

вернуться. А мы, значит, дальше пошли.

     Добрались до того места, где в насыпи туннели под каналом, а

сверху шлюзы. Витькина сестра решила сверху оглядеться, как

лучше дальше идти, и полезла по насыпи. Тут-то ее какая-то гади-

на сцапала и унесла. Мы скорее в туннель кинулись, а там паук —

еле убежали.

     — Мы, кажется, тоже в этом месте проходили, — сказал Ки-

рилл. — Только мы туда по улице Свободы добирались.

     Сидевший рядом Бутов показал им карту, на которой улица

Свободы соединялась с Волоколамским шоссе прямо перед тун-

нелями, и сделал какие-то пометки. Димка отпил еще воды и с

трудом продолжал:

     — Еще немного прошли — увидели слева башенки кирпичные

полуразрушенные.

     — Старая усадьба, — пробормотал Кирилл.

     Комендант снова сделал пометку на карте.

     — Там огонек мелькал в развалинах, и Егор, видно, решил,

что мы уже пришли, дескать, это люди. Ему и в голову не при-

шло, что больно уж быстро, да и не похожи башенки эти на вход

в метро. В общем, он пошел в ту сторону, потом даже побежал, и

вдруг упал, и что-то быстро-быстро потащило его в чащу, слов-

но на веревке. Мать его заголосила и следом кинулась, и больше

мы их не видели. А тут еще какие-то жуткие звуки стали разда-

ваться, словно кто-то по металлическому рельсу колотит, толь-

ко без всякого смысла. Помнишь, твой отец нас учил условному

стуку? А это было так, как будто кто-то развлекается — то стук-

нет и подождет, то вдруг начнет колошматить изо всей силы.

     Мы с Витькой сначала боялись с места двинуться, а потом все

же решились и перебежками, вдоль домов, двинулись дальше.

Чем дальше, тем больше было на шоссе машин — и почти в каж-

дой покойник, а иногда и не один. Я думал, свихнусь. Потом

увидели то высотное здание, где два шоссе в одно соединяют-

ся, — нам про него дядя Вася рассказывал. Обрадовались, ведь

уже почти дошли. Тем более, вдалеке что-то на павильон метро

похожее было, как нам его описывали. И тут Витька увидел, что

в соседнем дворе купола блестят. Какой-то там дом был инте-

ресный. Витька туда и свернул, но только несколько шагов ус-

пел сделать, как из подвала что-то серое метнулось и мигом его

утащило. Только что рядом был — и уже нет! А он ведь только

посмотреть хотел! — Тут паренька опять затрясло. — Не помню,

как до вестибюля добрался. Кажется, за мной тоже кто-то гнался, я

бежал, падал... Почему меня не сожрали? Кажется, я теперь ни-

когда не забуду, как Егора утащили, как Витька погиб. И эти

жуткие удары по железу. А может, это все-таки люди были? Мо-

жет, там, наверху, кто-то живет?

     — Повезло тебе, парень, что хватило ума не доискиваться, —

сурово сказал Бутов.

     Димка бессильно откинулся на подушку. Глаза его глядели

куда-то вверх, словно он заново переживал все случившееся, а по

щекам медленно текли слезы. Комендант сделал знак гостям

уходить.

     — Потом наговоритесь еще. Ему сейчас отдохнуть надо.

     Кирилл был в шоке. Нюта видела — парень очень переживает

из-за того, что ушел и оставил отца, но на этот раз ее он ни в чем

упрекать не стал, а вечером достал где-то браги и напился. Пья-

ный он опять трогательно каялся и обещал Нюте, что очень ско-

ро они накопят много патронов и поедут дальше с ветерком, что

он никогда ее не оставит. Девушка была в ужасе. Вместо того,

чтобы быть ей опорой, Кирилл совсем раскис и скорее становил-

ся обузой. И потом, что же это будет, если всякий раз расстроив-

шись он будет искать утешения на дне бутылки? Кто из них кого

станет тогда защищать? Как идти дальше с человеком, на которо-

го нельзя положиться?

     Что же тогда — сдаться, отказаться от своих планов? Бросить

Кирилла, и пусть сам разбирается, чай, не маленький, а самой

вернуться на Гуляй Поле? Нюта в очередной раз представила се-

бе, какая жизнь ждет ее у анархистов. Одинокую красивую де-

вушку каждый мог рассматривать как добычу. В конце концов

она бы, наверное, уступила ухаживаниям того же Семена — безо

всякой охоты, только затем, чтобы не донимали остальные. А что

дальше? Нет, не стоит так быстро сдаваться. Лучше попытаться

вырваться из этого сонного болота, будто в насмешку называемо-

го именем гордой хищной птицы, и перебраться на станцию Ди-

намо. Она, конечно, тоже находится под властью Бутова, зато

там, говорят, расположены главные швейные цеха всего метро и,

возможно, в них платят больше. Конечно, тех, кто работал на сви-

ноферме, в цехах или на грибных плантациях, кормили за счет

администрации, зато вычитали за это едва ли не половину зара-

ботанного. Да и то старались на руки сразу не выдавать, а отмеча-

ли количество отработанных часов и расплачивались в конце не-

дели, пытаясь всячески смухлевать и сэкономить, штрафуя и вы-

читая с работников за любую мелочь. Такими темпами не

разбогатеешь, скорее залезешь в долги и будешь вынужден вка-

лывать на Бутова до конца дней. И потом, от Динамо всего один

перегон до Белорусской, а там уже переход на Ганзу. Решено, за-

втра же она отправляется на Динамо. А Кирилл... пожалуй, она

даст ему еще один шанс. В любом случае, если Нюта собирается

путешествовать с этим человеком и дальше, то главные решения

придется принимать именно ей...

     * * *

     Им удалось забраться на дрезину, в которой везли на Бело-

русскую свиные туши. Из-за нехватки места пришлось устро-

иться прямо на боку одной из хрюшек. Было холодно и непри-

ятно, а Кирилл к тому же после вчерашнего мучился похмель-

ем и, нахохлившись, всю дорогу молчал. Вдруг дрезина заметно

сбавила ход. Сидевший возле них плотный и мордастый па-

рень, который сопровождал груз, недовольно окликнул маши-

ниста:

     — В чем дело, Федор?

     — Тише ты! — негромко взмолился тот. — Так и знал — не бу-

дет нам пути в этот раз!

     — Что случилось? — испуганно спросила Нюта. Никто ей не

ответил, а машина, заскрежетав тормозными колодками, остано-

вилась совсем.

     — Значит, так, Федор, — сказал сопровождающий. — Ты сле-

зай на рельсы и посмотри, что там, а я свинью буду держать на-

готове. Если что, сразу брошу. Сейчас только выберу тушу по-

меньше. Тут вроде поросенок где-то лежал. — И он бесцеремон-