Там, на островах - Александр Павлович Быченин

карибской забавы — танца-лимбо. Это однозначно что-то другое. Плюс в толпе я что-то типа бубна видел. Короче, всё один к одному. Да и потянуло меня вдруг к народу со страшной силой. Меня, изрядного интроверта по природе своей! Да так, что сопротивляться зову я не смог. Сам не заметил, как поднялся на ноги и побрёл к шумному людскому кругу.

И чем ближе подходил, тем сильнее убеждался, что сегодня мне, наконец-то, улыбнулась удача. Можно даже сказать, повезло. Потому что я вдруг понял, чем займу ближайшие две недели, а то и весь месяц. Ну, помимо скучной работы! Ведь это же не что иное, как рода — круг для жоги, то бишь игры в капоэйру! Ту самую, которой я буквально несколько минут назад стращал Монти! Вернее, альфачами, владеющими этим искусством. Очень интересно! Очень!

Ну и самое главное — заводила этой компашки. Издали-то не разглядел, но вот приблизившись, зацепился взглядом за знакомую физиономию. Да быть того не может! Да чтоб я сдох! Да будь я проклят, если вон там, прямо у трака, не мой бывший соперник по турниру «тёмных лошадок», а позднее и партнёр по тренировкам Дьогу Маседа! Правда, пару месяцев назад он из Порто-Либеро исчез, причём без предупреждения… и всплыл тут, в Бейра-ду-Сеу! Впрочем, это уже незначительные детали, их и позже можно выяснить. Ну а сейчас…

— Эй, амиго! — позвал я, легко протиснувшись между потенциальными игроками и вступив в круг, так, чтобы меня осветило ближайшим костром.

И, что характерно, подействовало — всмотревшись в моё лицо, Дьогу уже через мгновение расплылся в довольной улыбке:

— Камара Энрике! Мужик, какими судьбами⁈

И шагнул навстречу, распахнув объятия.

Глава 1−1

Глава 1

Бейра-ду-Сеу, 06.05.24 г. ООК, утро

— Камара Энрике! — Бом-бом-бом! — Проснись и пой! — Бам-бам-бам! — Утро настало! — Бам-бом-хрясь! — Проснись и пой! — Бом-бом-бом!..

Н-да… так и придётся вставать. Этот клещ, раз уж вцепился, то не отцепится. Проверено на собственном опыте, ещё в бытность нашу — что характерно, совместную — в Порто-Либеро убедился. Дьогу ещё дома меня выбешивал этой вот своей манерой вскакивать, ни свет, ни заря, и в возмутительно бодром настроении будить остальных! Не всех подряд окружающих, конечно, а лишь тех несчастных, кого угораздило напроситься к нему на совместные тренировки. Утренние, ясное дело, потому что днём все заняты, да и вечером не факт, что получится. А вот так, едва рассвело — в самый раз. И проснёшься быстро, поскольку зябко, и сам не заметишь, как на бег перейдёшь — потому что если будешь еле вышагивать, задрогнешь. Зато как-то само собой получается, что к тренировочной площадке уже заявляешься разогревшийся и неплохо размятый. Приятное с полезным, так сказать. И да, я все прелести подобного подхода к обучению очень быстро оценил, но так и не научился относиться к ранним — очень-очень ранним! — побудкам философски. Особенно когда Инес под боком, да Вова из своей кондейки ворчит неодобрительно на ранних пташек. Хотя, на самом деле, он обычно оперировал понятиями «петушары» и «дятлы». Но пусть тот первым бросит в меня камень, кто скажет, что это не птицы!

— Энрике! — Бом-бом-бом! — Пора вставать! — Бум-бум-бум! — Время не ждёт!

М-мать… это ведь он поочерёдно то кулаком, то ногой в дверь колотит, вот и меняется тональность. Хорошо хоть, стены не гудят — мне на постой отвели достаточно капитальное строение, а не хлипкую хижину из вездесущих пластиковых панелей, каковых в здешней промке подавляющее большинство. По сути, это тупо флигель, пристроенный к автобазе, совмещённой с эллингом — вот такой вот комплексный подход. С одной стороны, неплохо — рабочее место буквально под боком. С другой — даже соседей поблизости нет, и некому возмутиться этаким утренним беспределом. И не просто возмутиться, а, скажем, ведро помоев на голову бузотёру вылить. Чем Дьогу и пользуется беззастенчиво, точно так же, как и некогда в Порто-Либеро… но это я уже повторяюсь. Кстати, а ведь успел уже от такого отвыкнуть за те два месяца, что миновали с отъезда Маседы из нашего славного городка. А теперь всё по новой. Как сказал бы Вова, никогда такого не было, и вот опять!

— Да встал уже, уймись, дятел!!! — от души рявкнул я, рывком сев на койке. — Умыться даже не даст!

— Проснись и пой, камара Энрике! — Бом-бом-бом! — Пора, камара Энрике! — Бум-бум…

— Не шуми, — буркнул я, доковыляв таки до входа в жилище и неспешно распахнув дверь.

Хорошо, внутрь она открывается, а то бы и не знаю, как от соблазна удержался. Какого? Да хорошенько приложить оной дверью «раннюю пташку» прямо в лоб, вот какого! И вообще, пусть радуется, что я как раз в этот момент чуть рот в зевке не порвал, а то бы высказал пару ласковых.

— А, ты уже встал! — улыбнулся во все тридцать два зуба Дьогу, застыв с занесённым для очередного удара кулаком. Потом мазнул оценивающим взглядом по моей недовольной физиономии, и предпочел отступить на шаг — как говорится, от греха. — Ты идёшь, Энрике?

— Иду, куда ж я денусь! — хмыкнул я, справившись с зевотой. — Ты пока выдвигайся, а я сейчас, лицо сполосну, да за тобой! Догоню, в общем!

— Хорошо, — не стал спорить Маседа. И уже на ходу бросил: — Но ты учти, если что, я за тобой вернусь!

— Да кто бы сомневался! — ухмыльнулся я. — Хотя звучит как угроза, знаешь ли!

И, зябко передёрнув плечами, поплёлся в санузел — совмещённый, но зато целиком и полностью в моём единоличном владении. По крайней мере, на всё время проживания в «апартаментах».

Как показала практика, а именно, предыдущие два дня, медлить в данной ситуации себе дороже. Проще сейчас в ускоренном режиме умыться, влезть в шорты, сунуть ноги в тапки типа топсайдеров, каковыми я разжился ещё в Порто-Либеро, да рвануть следом за Дьогу, благо пока его белые штаны в пределах видимости мелькают. Да, на раскачку времени не остаётся, сразу надо бегом, но так оно реально проще, чем дождаться возвращения доморощенного «сенсея» и потом всю тренировку выслушивать нудные поучения-банальщину, облечённые в песенную форму — сольное выступление ведущего роды, она же так называемая «ладаинья». Хорошо, я по-португальски не особо понимаю, равно как и по-испански, а на интер свои выступления акын-самоучка переводить принципиально отказывается.