Там, на островах - Александр Павлович Быченин

любезно пояснил я. — Хоть материальную, хоть карьерную. Про финансовую вообще молчу. Или, на худой конец, социальный капитал — чтобы общественность косо не смотрела и не задавалась вопросом: а не, кх-м, голубок ли ты, часом?

— И что, у тебя прямо вот все замуты такие были? — изумился босс «спортсменов». И сразу же спохватился: — Хотя о чём я? Мои-то уж точно все, как на подбор! Но я это я, сам понимаешь! Положение обязывает!

— Понимаю, — степенно кивнул я. — Хочешь, верь, хочешь — нет, но в моём случае тоже все дамочки меркантильные попадались. Как назло.

— Даже Инес? — удивлённо покосился на меня Монти. — Странно!

— С чего ты взял? — парировал я.

— Что странно?

— Нет, что она меркантильная.

— Ну, она же от тебя много чего имеет… в материальном плане? Разве нет?

— Есть такое.

— А почему тогда ты ей верность хранишь? Без, позволю себе напомнить, взаимных обязательств?

— Наверное, потому что ей, в отличие от всех предыдущих, я верю, — пожал я плечами. — И с моей стороны будет натуральным скотством подложить ей свинью.

— Но она же тобой пользуется⁈ — окончательно упустил нить моих рассуждений Монти. — Да тот же квад хотя бы взять!

— Не, это другое! — отмахнулся я.

— А как по мне — абсолютно то же самое, амиго.

— Ну, во-первых, у нас это взаимно, — вздохнув, принялся перечислять я. — Я с неё не меньше имею — и рекламу, и блат по всему Порто-Либеро, и протекции всяческие… да вот хотя бы ты!

— Справедливо!

— А во-вторых, она на меня запала ещё до всего этого, — признался я. — Ещё когда я был никем, и звали меня никак. А уж если припомнить все обстоятельства нашей первой встречи…

— Ну-ка, ну-ка! — оживился Монти.

— Когда она меня увидела первый раз, у меня на роже живого места не было, и я был насквозь пропитан спиртягой, — улыбнулся я собственным воспоминаниям. — В самом прямом смысле слова пропитан, особенно комбез и волосы. А ещё отсыпался в гараже её троюродного братца, Рауля. Того, что в фавеле Мэйнпорта обретается. И не на последних ролях, замечу. Хотя чего я распинаюсь, ты ж его по-любому знаешь!

— Фига се! И чего она⁈

— Попыталась меня выгнать. Взашей. Но я не поддался, — закруглился я с интимными подробностями. — Ну а дальше завертелось. Но сама она в этом ни за что не признается, так что даже не думай её расспрашивать! Уйдёт в несознанку и начнёт небылицы плести насчёт того, как я её добивался.

— А ты разве не добивался?

— Честно? Даже в мыслях не было! Меня на тот момент куда больше её квад интересовал.

— А, ну да, рассказывай! — ухмыльнулся Монти. — Версия Влада куда правдоподобней звучит.

— И что же у него за версия?

— Он говорит, что это как раз ты в Инес с первого взгляда втюрился, но не знал, с какой стороны подступиться. Вот и зашёл… через квад.

— Ну да, так и есть, — не стал я спорить. — Только это уже потом было. После того, как Инка на меня глаз положила. Чего, ты думаешь, у меня выгорело-то?

— Хм… пожалуй, эта версия тоже не лишена логики, — признал Алонсо. — Ну, не хочешь к местным красавицам — как хочешь. Мне же больше достанется.

— Звездюлей? — хмыкнул я. — Ну-ну. Не боишься, что здешние альфа-самцы приревнуют? Я слышал, многие здесь весьма сведущи в древнем искусстве капоэйра… а Порто-Либеро далеко…

— Ну, ты же отказался! — резонно заметил главный «спортсмен» и рывком поднялся на ноги. — Значит, буду обходиться собственными силами. В том числе приму на себя и все риски. Положусь на репутацию, не впервой!

— Что, прямо сейчас и начнёшь? — недоверчиво хмыкнул я.

— А его ждать? — пожал плечами Монти. — Первый вечер в любой командировке — он самый важный! Всему отпуску тон задаёт! Примета у меня такая!

— Ну, раз примета… — протянул я. — Желаю удачи.

— Удача — атрибут слабака! — поучительным тоном изрёк Инкин родственник. — А сильный полагается исключительно на себя, амиго Энрике! И ты бы это, не хандрил. А то что я тут с тобой ещё месяц делать буду⁈ В каком состоянии я тебя эрманите передам с рук на руки⁈

— Не переживай, Монти, на меня твоя примета не действует, — как можно уверенней отбрехался я. — Ни в чём себе не отказывай, амиго. А уж я найду, чем себя развлечь. К тому же настроение у меня сегодня созерцательное. А ты меня на мирское отвлекаешь! Стыдно должно быть!

— Ну, как знаешь! — развернулся Алонсо ко мне спиной, и уже на ходу заявил: — Не говори потом, что я не пытался! И эрманите жаловаться не вздумай!

— И в мыслях не было! — заверил я, но меня уже никто не слушал.

Разве что море, лизавшее песок в каком-то метре от моих босых ступней. Ну а мне, собственно, только этого и надо. Рефлексировать, значит, рефлексировать!

Вот только мне снова помешали — ещё толком не стемнело, как на пляж завалилась целая компашка молодёжи: в основном, конечно, парни, но и девчонки тоже мелькали. Человек тридцать, как минимум. И, поскольку происходило это всё, дай бог, метрах в пятидесяти от меня, то я прекрасно разглядел главную особенность сборища — единообразную форму одежды. Все, как один, вне зависимости от пола, в белых брюках с верёвочными поясами, и босые. Пацаны кто в майках-алкоголичках, кто вообще с голым торсом, ну а девицы в весьма соблазнительных топиках. Собственно, на этом моменте сердце у меня первый раз и ёкнуло. А когда кто-то подогнал трак в форм-факторе пикапа, в кузове которого торчала пара барабанов-конго, мои подозрения только окрепли. На меня юнцы не обращали абсолютно никакого внимания, полностью поглощённые приготовлениями к… пляжной вечеринке? Ну а как ещё эту суету назвать? Вон, уже и костров запалили аж три штуки! И в кружок встали, освободив площадку… под танцы, что ли? Хм… а вон и ансамбль народного творчества нарисовался — два облома с барабанами в пикапе, ещё трое с какими-то изогнутыми палками… что-то очень знакомое. И это не те палки, что предназначены для