Клинков. Последний хаосит 2 - Макс Гато

class="p1">Ответом мне были кивки, ободрения и немного повеселевшие лица. Славно, бросать своих на произвол судьбы я не собирался. Володиных я достану хоть из их поместья, хоть из Храма Солнца. Чего бы мне это не стоило.

Контактов с местной аристократией у меня, к сожалению, практически не было. Пока что. Из знакомых был только Островский, но обращаться к нему — значит быть в откровенно дурном положении. Неизвестно, что Маг-Подмастерье потребует за помощь. Был лишь один человек, к кому точно можно было обратиться. И ее я, так или иначе, собирался завербовать к себе.

Весна. Друидка и алхимик, она как-то призналась, что периодически вела дела с дворянами. Для чего им нужен алхимик на стороне — вопрос интересный. Вот у нее ответ и узнаю.

Я направился в «Хмельной вепрь», где должна была на некоторое время остановиться ведьма. Вряд ли она покинула город за ночь.

Трактир встретил меня привычным запахом домашней еды и специй. Сегодня не было старого музыканта, мучающего лютню. Возможно, было слишком рано.

— Господин Клинков! — хозяин заведения встретил меня широкой улыбкой. — Откушать пожаловали?

Хоть я совсем недавно и съехал, но расстались мы на доброй ноте. Да и денег я ему оставил за постой прилично.

— Я ищу знакомую, — сразу перешел к делу я. — Весна, темные волосы и одеяние, изумрудные глаза, заселилась вчера.

— Так-так-так… — трактирщик задумчиво уставился в потолок. — Что-то не припоминаю.

Я не стал терять времени и опустил на стойку монету, прижав ее пальцем.

— О, надо же, вспомнил! — ухмыльнулся трактирщик. — В тринадцатой комнате. Она как раз заказывала завтрак.

— Я отнесу, — я подвинул монету к трактирщику.

— Маша! — крикнул тот, спрятав монету за пазуху. — Тащи сюда поднос в тринадцатую! Да поживее!

— Сейчас! — раздался девичий голос откуда-то с кухни.

Но сейчас не наступило. Пришлось подождать. Я молча смотрел на дверь в кухню, ожидая. Трактирщик-же переминался с ноги на ногу.

— Это… — не выдержал он и заговорил. — Как успехи?

Я лишь покачал головой, обозначая, что говорить не желаю.

— Кхм, — трактирщик прочистил горло. — Понял, не дурак. Дурак бы не понял.

Через несколько минут в зал выскочила немного взъерошенная и раскрасневшаяся Маша. В руках она держала поднос с множеством разных блюд — тонко нарезанная буженина, вареные яйца, студень, дымящиеся блины с начинкой и овсяная каша. И бокал с еще пенящимся квасом. Сытный завтрак. Сразу видно, что кто-то недавно неплохо заработал.

— Ой, — выпалила Маша, заметив меня.

— Это мое, — я взял поднос из ее рук.

— Но… это же… в тринадцатую? — Маша непонимающе переводила взгляд с трактирщика на меня.

— А ну дуй на кухню, — прорычал трактирщик.

Злобы в его словах не было. Машка быстро сложила два и два, и, грациозно развернувшись, зашагала на кухню, покачивая бедрами.

— Ишь! — усмехнулся в бороду трактирщик. — Красуется!

Признаться честно, рыжей было чем красоваться. Но времени на игры у меня не было. Сначала дело — потом все остальное.

Я поднялся на второй этаж трактира. Комнату под номером тринадцать я нашел быстро. Она оказалась в конце небольшого коридорчика, у окна. Так как руки были заняты, то я постучал носком сапога.

За крепкой деревянной дверью раздались звуки и шорох. А затем послышался мелодичный голос:

— Иду!

Дверь со скрипом отворилась и я увидел Весну. На ее голове была бледно-розовая маска для сна, на ногах тапочки, похожие на зайчиков, а небрежно завязанный бело-розовый халат, накинутый на голое тело, оставлял мало места фантазии, обнажая ключицы и стройные ноги.

— А? — удивленно выдохнула Весна.

На ее лице не было макияжа, но даже так она выглядела весьма…

— Миленько, — усмехнулся я, наслаждаясь реакцией девушки.

Дверь со стуком захлопнулась прямо перед моим носом. Мне пришлось подождать некоторое время, прислушиваясь к шороху и тихим ругательствам. Наконец, через несколько минут, дверь вновь отворилась и передо мной вновь предстала Весна, но уже в привычном обличье — черном.

— Расскажешь кому-нибудь, — ее изумрудные глаза горели праведным огнем, — убью.

— О чем? — пожал плечами я.

— Проходи, — немного успокоилась Весна.

Я зашел внутрь. Друидка закрыла за мной дверь. Комната передо мной была обычной — широкая кровать, шкаф, тумбочка, несколько светильников, широкий стол, пара стульев и кресло у окна. Сам еще недавно ночевал в такой же.

— Я по делу, — я поставил поднос с немного остывшей едой на стол. — Но сначала позавтракай.

Голодная женщина — злая женщина. Я это знал не понаслышке. И во второй жизни допускать ошибки первой не собирался. Так что пусть позавтракает, а потом уже перейду к делу.

— Да я не очень-то и… — попыталась было сопротивляться Весна.

— Поешь, — настоял я, — потом поговорим.

И, чтобы не мешать девушке, сел в кресло у окна. Вид был на задний двор. Еще недавно я прирезал там одного наглого бандита. А сейчас едва ли вспомню его имя. Бодя что ли? Неважно.

Сбоку зазвенели столовые приборы. Весна все-таки приступила к еде. Я не стал ей мешать и просто подождал, пока она закончит. Когда я повернулся, то еда на подносе была уничтожена подчистую.

— Фто? — спросила Весна, дожевывая блин.

— Замечательный аппетит, — спокойно произнес я.

Весна сделала быстрый глоток кваса и нахмурилась. Ее выражение лица за утро успело смениться с удивленного, рассерженного и довольного на обеспокоенное.

— Что-то случилось? — что-что, а считывать ситуацию друидка умела отлично.

— С чего бы начать… — задумчиво выдохнул я, постучав пальцами по подоконнику.

Глава 2

Я рассказал Весне кратко о том, что с Володиными приключилась беда. О весточке и дальнейших безуспешных, на данный момент, шагах. Не сказать, чтобы она была удивлена или сильно озабочена новостью.

За нашу вылазку она как-то ни к кому не прикипела. Разве, что я выделялся немного, но я на то и командир. Со мной она банально больше коммуницировала.

— В дворянских Родах и не такое случается, — невозмутимо проговорила Весна, делая глоток из бокала. — Аристократия — это постоянная грызня. За власть, за статус, за ресурсы. Да за все подряд. Это простолюдинам кажется, что любой Род — монолитная структура, где все друг друга поддерживают и горой стоят за своих. И