Стратагема несгораемой пешки - Андрей Евгеньевич Фролов

дымом, усмехнулся ирландец. — У пенетраторов тоже есть свои профсоюзы?

— Конечно… — Зентек рассеянно листал спроецированное на столешницу меню, перебирая списки легализованных наркотиков и бодрящих коктейлей, позволяющих бороздить просторы спатиума сутки напролет. — Знаешь, по сути мы не так уж сильно различаемся с этими чудиками. И у них, и у нас свои пласты реальности, к которым среднестатистический обыватель не имеет никакого отношения. И представления о них тоже не имеет.

Он отпил еще глоток коктейля, осмотревшись так быстро и настороженно, что снова стал похож на мелкого короткошерстного хищника. Казалось, вынужденное соседство с цифровыми пауками его забавляет.

— Мы роем норы и меняем личности — у них есть Санктуариумы и нет личностей вообще. Мы собираемся на партию, видя друг друга впервые в жизни — они не видят друг друга вообще, подменяя личины аватарами. Мы закупаем пушки и гаджеты — они обновляют софт, вшивают новые модули имплиционной памяти и платят разработчикам клещей. Своих они не бросают, как и мы. Провинившихся, как и пешки, тоже наказывают сами.

Анджей улыбнулся, тонко и мимолетно, но ирландец предпочел пропустить намек мимо ушей. Сдвинул в сторону стакан и подцепил крышку монитора, утопленного в столе. Включил проекционную клавиатуру. Активировал систему, бегло проверяя возможности терминала.

На полу вокруг диванов, занимаемых пенсами, тут же вспыхнуло яркое предупредительное кольцо. В его голографической глубине неспешно крутилась надпись «просим не беспокоить», исполненная на десятке языков. Затем включились шумоподавители, установленные на потолке, отсекая посетителей и гул зала, и превращая столик в уединенный островок конфиденциальности.

Киллиан увеличил яркость пограничного круга, фактически превращая его в переливчатую стену света, сквозь которую было сложно что-то разглядеть. Выбрал один из надежных каналов, предложенных администрацией Санктуариума, но соединение устанавливать не стал. Неспешно стряхнул пепел в специальное отверстие стола, сквозь клуб дыма посмотрев на Анджея.

— В одном ты только ошибаешься, — ирландец побарабанил пальцами по столу, заметив, как недовольно дернулась щека напарника. — Мы отличаемся в главном… Населяющие этот клуб фрики — бандиты. Воры, крадущие информацию. Бездельники, оттачивающие таланты на пенетрировании в чужие системы. Нонконформисты, бунтари и лоботрясы. А мы — держатели основ. Атланты, если угодно. Мир уже полвека держится на корпорациях и их воле. Такие как я или ты помогают этот мир сохранять. В целости и благополучии для конечного потребителя. И как же можно сравнивать новую форму военной эволюции с прямоходящим придатком к терминалу?

Не позволив Зентеку отреагировать на тираду, Финукейн вынул из сигаретной пачки нелегальный чип дополнительного шифрования. Вставив пластинку в терминал, активировал канал и выбросил в инфоспатиум условленные маяки, по которым его мог найти поверенный.

Немец вышел на связь через несколько минут, проведенных в молчании.

— Киллиан? — Шлейзинг выглядел удивленным. — И что, никаких порнозвезд или рисованных мышей?

— Привет, Даниэль. Я не дома.

— Это я вижу, — тот внимательно осмотрел свой монитор, словно выискивал на нем что-то важное. — Осмелюсь предположить, сейчас ты укрылся в одном из Санктуариумов Альянса? Отличный выбор.

— Есть новости? — Финукейн бросил быстрый взгляд через плечо, разглядев силуэты двух официанток, акулами круживших вдоль границ островка безопасности.

— Не так много, как бы тебе хотелось, — Шлейзинг ощупал пышный узел галстука. — Я выяснил, что Юрген действительно в Тунисе. Жаль… Как ты и предупреждал, Марго вышла на связь сегодня утром. По заявленному списку продуктов все в норме. Более того, наши уважаемые партнеры готовы на гораздо большее. Так что рекомендую отбросить скромность и подключить фантазию. Стандартные шахматные наборы уже направляются в Бремен и будут там к твоему приезду. Медяшки тоже нашел, 1991 года чеканки. Остальное доставят после загрузки на объект… Ты укомплектован? После исчезновения Юргена могут возникнуть проблемы?

— Никаких проблем. Я нашел замену. — Ирландец сбросил поверенному обновленные данные по составу группы. — Сегодня размениваю последний пенс и в ночь вылетаю на север.

Шлейзинг удовлетворенно кивнул и переключил внимание на соседний терминал.

— Несколько… нестандартное решение по набору состава. 68 %… Командующий дублерами?

— Люблю экспериментировать.

— Твое право. Локальных проблем больше не возникало?

Киллиан сделал несколько затяжек и глотнул из стакана, ощущая новую волну разливающегося тепла. Сознание окончательно прочистилось, позволяя мыслить свободно и легко.

— Все гладко, Даниэль. Еще новости о предстоящей партии?

— Ничего важного, — Шлейзинг отодвинулся от камеры, одергивая рукав элегантного пиджака. — Менеджеров «Конро» пытаются опередить. Но Клуб пока не дал официального подтверждения контрнабору пешек. Поверь, ты будешь первым, кто узнает детали…

— Верю, — Финукейн кивнул, не выпуская из руки ледяной бокал. Он чувствовал на себе внимательный взгляд Зентека. — Если Клуб не подтверждает сбор конкурирующей команды, мы успеем заступить на объект до начала активных действий.

— Есть еще одна новость. — Шлейзинг вздохнул, пригладил волосы. — Не имеющая прямого отношения к контракту. Она… про твоего «приятеля», — немец намеренно выделил интонацией последнее слово.

— Данст?

— Разве могло быть иначе? Его пытались убрать.

— Это случается.

— Думал, факт доставит тебе хоть толику удовольствия.

Киллиан глубоко-глубоко, добивая сигарету, затянулся. Бросил окурок в пепельницу, где тот был тут же сожжен.

— Я не смешиваю личные отношения и работу, — сухо ответил он. — Данст, конечно, мягкотелый моллюск и больше никогда не проглотит мою монету… но когда одну из пешек пытаются ликвидировать вне работы, это неправильно. Если я посчитаю, что Доппельгангер должен мне кровью, сам решу вопрос в свободное время.

— Мне показалось, ты должен знать. — Даниэль изогнул бровь.

— Он еще в Штатах?

— Да.

— Пошлю ему открытку.

— Тогда у меня все.

— Тогда у меня тоже.

Экран погас, Финукейн выдернул из бокового порта плитку шифровальщика. Сломал в пальцах, отправляя следом за окурком.

— Нам пора.

Анджей кивнул. На его лице застыло мечтательное выражение, и Финукейн вдруг понял, что поляк отчего-то порадовался покушению на американца. Зентек допил «Гибсона» одним долгим глотком и встал с дивана.

Когда у спуска с Кайзер-Фридрих-штрассе появились двое, Леандро Байн зажег путеводный маяк — прикурил заведомо приготовленную сигарету. Огонек, отлично заметный в опускающихся на город сумерках, заметят быстро.

Выждав несколько секунд, Леандро вернулся в световой круг фонаря. Упер башмак в кованую ограду набережной, равнодушно погрузил взгляд в холодные воды Рейна. Пронизывающий декабрьский ветер покалывал кожу и морозил уши, едва прикрытые вязаной шапкой. Байн затянулся в последний раз…

Актуальное имя: Леандро Байн. Биологический возраст 26 лет,